Агни-2

Дайна Феделма не преминула воспользоваться случаем и утянула Таегана за собой, оставив в воздухе шаловливую фразу:

- Ой, мы с Таеганом не будем мешать взрослым!

Сопровождаемые застенчивым хихиканьем, эти слова явно должны были подчеркнуть разницу в возрасте самой дайны Феделмы и Ани. «Что ж ты о возрасте Таегана-то умолчала?» - тяжело подумала Аня, скосившись им вслед. И тут же обратилась к дину Вилею:

- Мы с братом очень благодарны вам за приглашение на званый вечер. Но, я думаю, вы не забыли, что Никас работает в правительственном учреждении, а потому ему завтра с утра надо быть в дороге.

- Дайна Агни! – расчувствовался хозяин замка, исподлобья оглядываясь на гостей, с которыми ему было скучно, потому что говорили не о его доме – насмешливо отметила Аня. – Вы самая великодушная женщина на свете! Я очень надеюсь, что наша дружба не прервётся из-за… - он шумно вздохнул. – Из-за этого… мелочного инцидента.

- Что вы, дин Вилей! – улыбаясь, сказала Аня. – Между прочим, я бы желала пригласить вас в свой дом – на наш небольшой семейный вечер. И хотела бы посоветоваться с вами по поводу небольших изменений в архитектурном облике моего дома. Хочется чуть-чуть, кое в чём, но реконструировать его.

- Буде любопытно взглянуть на ваши идеи! - воспрянул духом дин Вилей.

Они издалека раскланялись с гостями дина Вилея и вышли, сопровождаемые хозяином дома. Он лично провёл соседей на крыльцо дома, где их ожидала карета.

Никас, помалкивавший всю беседу с хозяином дома, помог сестре сесть в карету и сам закрыл за собой дверь. Аня лишь сумела помахать рукой дину Вилею в окно кареты.

- Почему-то мне кажется, ему не хочется возвращаться к гостям, - задумчиво сказал Никас, севший – сумрачно вжавшись в угол мягкой скамьи, напротив сестры.

- Наверное, - согласилась Аня. Она всё ещё видела перед внутренним взглядом осунувшееся лицо Таегана и печально размышляла, что, возможно, нынешний вечер – это час, когда она в последний раз видит его. Может, она и преувеличивает, но дайна Феделма наверняка из тех, кто не выпускает из своих рук доставшееся ей сокровище.

- Ты ему помогла… - начал Никас – видимо, его тоже тревожили мысли о сестре и ветреном, как оказалось, соседе, - а он…

- Никас, ты забываешь, что мне, как магу образов (и тебе тоже!), придётся часто работать с людьми, которым требуется наша помощь. Они будут нам платить за это. Нисколько не удивлюсь, если дин Таеган оплатит нам в скором времени своё нынешнее магическое состояние.

- Ты так легко говоришь об этом, - осторожно сказал Никас.

- Благодаря тебе. Если б тебя не было рядом, я бы сейчас плакала в голос и кричала от несправедливости. А так… Ты говоришь со мной, задаёшь вопросы, на которые я вынуждена отвечать тебе. Это даёт мне… возможность переживать не так остро…

Он помолчал немного, глядя наверх, на тёмно-серое небо в тучах.

И тут Аня спохватилась.

- Ой… Я забыла оставить Таегану помолвочное кольцо!

- И что теперь будешь делать?

- Приедет дин Вилей – отдам ему, - решила Аня, пытаясь стащить кольцо с пальца, а потом махнула рукой: - Дома намылю и сниму! Никас, что скажем братьям и Кристал?

Старший брат снова помолчал, прежде чем ответить.

- Мне кажется, надо будет сказать, что вечер был скучный, из-за того что там было много пожилых людей.

- Не такие уж они пожилые, - пробормотала Аня, с грустью вспоминая дайну Перфил, а потом – до кучи – и дайну Феделму.

- Наши там не были – не знают.

- Может, ты и прав, - прошептала Аня.

Но брат не унимался, не глядя на неё, но внимательно разглядывая кусочек неба, видный в окно кареты, он сказал:

- Что ты будешь делать, если Тае… дин Таеган придёт к нам? Или… приплывёт?

- Буду общаться с ним, как с соседом.

- Сумеешь?

Аня промолчала. Отвечать была трудно. Глаза постепенно наливались слезами, и уже никакими насмешками над собой нельзя было удержать их…

Никас неожиданно пересел к ней, крепко обнял, и тогда она ткнулась в его грудь и зарыдала изо всех сил. В этих слезах смешалось всё: она проклинала Таегана за встречу с ним. Она проклинала его растерянность, которая сродни предательству. Она проклинала эту тётку, дайну Перфил, которая так легко отказала в своём доме сыну с магической инвалидностью, но быстро примчалась, едва узнала, что он буквально воскрес, – и тут же начала плести свои матримониальные планы, резко поставив сына перед фактом, что он почти обручён. Аня проклинала себя, в голове которой роились жуткие планы мести – вплоть до решения вернуть бывшему жениху его недавнюю инвалидность… И тут же снова рыдала, заикаясь: и что ей это даст?! Она вспоминала его объятия, его поцелуи… Она вспоминала, как недавно, всего несколько часов назад, она лежала в его целомудренных объятиях в глухих кустах, наслаждаясь его мягкими прикосновениями…

Когда она затихла, Никас пробормотал тихонько, гладя её по голове – шляпка давно свалилась на скамью:

- Если хочешь, мы можем отказать ему от дома.

И мгновением позже он, кажется, решил, что именно это решение заставило Аню вновь разрыдаться. Но Аня вновь плакала от решительных слов брата, который защищал её, а потому напомнил, как легко оставить Таегана стоять – за воротами, как легко остановить его, плывущего по озеру, – в самом центре водоёма. И всё это сделает магическая преграда – для человека, который резко стал чужим… Вот это напоминание, эта забота брата и заставила её снова заплакать.

Хорошо, что от поместья дина Вилея до их дома дорога делает огромный круг. Аня успела выплакать своё горе. Успела прийти в себя, высушить лицо и слегка постукать кончиками пальцев по мешкам, образованным под глазами из-за слёз. Всё это она проделала в гнёздышке рук Никаса. Так не чувствовала себя одинокой.

Ворота их поместья сами распахнулись, едва их магическая составляющая почувствовала, кто именно возвращается. Но Аня заранее попросила Никаса уговорить кучера дина Вилея оставить их у ворот, так что по дорожке к дому они побрели медленно, всё ещё под впечатлением того, что пришлось пережить в чужом доме за считаные минуты. Шли, несмотря на накрапывающий дождь. И Никас не возражал – видимо, сообразил, что таким образом можно легко объяснить их обоих не самое лучшее состояние. Да и полностью промокнуть под таким дождём трудно… Уже совсем стемнело, но дорогу оба знали отлично, так что почти получилась вечерняя прогулка перед недалёким уже сном…

На крыльце их встречали. Неудивительно: несмотря на то что не доехали, ворота успели просигналить об их возвращении. Буквально перед лестницей Аня убрала руку от локтя Никаса – и тот побежал к Оноре, чтобы крепко её обнять. Девушка сначала обрадовалась, ахнув от приятной неожиданности, но потом озадаченно выглянула из-за его плеча, чтобы посмотреть на Аню, поднимающуюся по ступеням. Что, мол, случилось, если Никас обнимает меня, как будто вернулся издалека и после долгой разлуки?

Впрочем, старшую сестру уже окружили Кристал и Лисса, и не просто окружили, а радостно затормошили, не давая ей вспоминать, а заставляя немедленно вливаться в те домашние события, которые произошли за час их отсутствия… Но и прислушиваясь к болтовне девочек – братья-двойняшки солидно стояли в стороне и только посмеивались над младшими, Аня всё оглядывалась на Никаса и Онору, которых, замерших всё в том же объятии, оставляла на крыльце. Она поняла его порыв. Легко прочитать: «Я тебя никогда не оставлю! Я тебя никогда не предам!» Потому-то и не стала медлить на крыльце – чтобы не мешать, а побыстрей вошла в гостиную. Иначе бы снова глаза на мокром месте…

Ладно, сейчас надо вслушаться в то, что лепечут девочки, порой хохоча, а порой делая большие глаза, чтобы Агни изумилась так же, как и они.

- Мальчики нарисовали портрет Конгали! Красивый! – убеждала Кристал.

А Лисса тащила Аню к этому портрету, схватив за руку:

- Пойдём! Она красивая! Только странная!

Мальчики снисходительно шли следом, потому что пока стеснялись своих творений, а потому оставляли девочкам восхищаться ими.

А Коан бегал вокруг да около и весело лаял на всех суматошных людей.

Выяснилось, что двойняшки чуть ли не соперничали, творя портрет призрачной девочки. Ну а оставили обе картины в мастерской, где больше света – свечи в гостиной всё-таки не так густо зажигали, как в рабочей комнате.

Портреты оказались хороши. Но… Если Кеган писал девочку полутуманной дымкой – то есть призраком же, то Греди как-то умудрился нарисовать её спящей в каком-то тёмном помещении. И вот перед этим-то портретом – картоном, поставленным на свободную полку стеллажа с куклами, и стояла в недоумении Конгали.

- Кажется, новая загадка? – неуверенно спросила Аня, всматриваясь в портрет и мысленно радуясь, что кто-то сумел заставить её мысли перейти на новые рельсы…

- А Онора сказала, что у Конгали теперь более чётко виднеется за ухом метка её дома! – похвасталась Кристал.

Последнее встревожило Аню. Надо бы пригласить в мастерскую Никаса, чтобы убедиться, что у мальчиков потенциальный дар образов не раскрывается несколько иным способом. А пока она всматривалась в спящую Конгали и пыталась разглядеть, где же та лежит. И вдруг содрогнулась, из-за чего затем испуганно огляделась: не заметил ли кто из детей, что она испугалась? И было чего испугаться: а если Кеган нарисовал девочку… спящей в гробу?! Но ещё несколько вглядываний в портрет – и Аня поняла, что спит Конгали в достаточно просторном помещении. Если принять во внимание стену за её спиной – росчерками карандашей та постепенно исчезала кверху.

- Замечательно! – вынесла вердикт Аня и добавила: - Оба портрета необычны и великолепны!

Двойняшки довольно переглянулись и вышли из мастерской – к радости Конгали оставив свои картины. Девочки стали упрашивать старшую сестру рассказать о званом вечере, но Аня отделалась от них недовольной гримаской и всего несколькими словами:

- Вы не представляете, как там было ску-учно!

- Как? - немедленно переспросила Кристал.

- Ходили из угла в угол, болтали и болтали.

- И никаких танцев? – не поверила Лисса.

- У-у! О танцах оставалось только мечтать, - вздохнула Аня и тут же решительно напомнила: - Пора готовиться ко сну!

Вечерние хлопоты привели её к покою и уверенности, что больше плакать она не будет. Нет – так нет её совместной жизни с Таеганом. Если он так легко клюнул на эту… Впрочем, она опять несправедлива. На Эту наверняка клевали многие. Но Эта оказалась довольно умной, если она выбрала среди всех претендентов на свою руку именно Таегана. Взбивая подушки, Аня отстранённо думала: «Вернётся ли Таеган на границы государства? Или станет, как мечтает его мамаша, чиновником? Семья-то у невесты и в самом деле, кажется, влиятельная. Тогда смысл в том, что к нему вернулась магия? Лучше бы Онора просто сняла с него проклятие, делавшее его немым…» Слишком сухие после плача глаза заставили её умыться, прежде чем лечь спать. Обошла комнаты Кристал и Лиссы. Малышка уже спала, так что Аня осторожно подоткнула одеяло вокруг неё, чтобы та не раскрылась и чтобы потом не побежала к ней – греться.