Иллюзия преданности

Глава четырнадцатая. Последствия чужих ошибок

Утро минуло и не запомнилось, будто его и не было. Терри пытался заполнить его делами, но ничего не успел. Стрелки на часах прыгали вперед, стоило хоть ненадолго отвлечься. В полдень Терри пообещал Арри, что пойдет обедать и выяснит во второй равинтоле, где живет Тармо Перту, но спустя четверть часа внезапно обнаружил, что сидит с мокрой головой на каменном бортике фонтана перед воротами. В полном одиночестве. Он и дальше бездумно следил бы за тем, как разбегается рябь по воде, но тут на бортик с легким стрекотом опустилась механическая птичка. Сложила крылья. Терри протянул ладонь. Пташка не шелохнулась, даже не повернула голову, как на ее месте поступила бы живая. Механическая птичка ничего не боялась.

— Ты что-то хочешь мне передать? — тихо спросил Терри и осторожно, боясь повредить, взял птичку в руки. Она оказалась неожиданно тяжелой и горячей. Острые коготки, лишившись опоры, мгновенно сжались и до крови оцарапали ладонь. Черные агатовые глаза смотрели прямо на Терри. В прошлый раз эта птичка принесла короткую записку от Карьяна. В этот раз к тонким лапкам из полых трубочек не был привязан листок бумаги. Зачем же в таком случае она прилетела?

— А клюв-то ты разинуть не можешь, — хмыкнул Терри, поглаживая ее большим пальцем по спинке. Под длинными тонкими пластинами, имитирующими перышки, с тихим шорохом проворачивалось медное зубчатое колесико. Клюв в самом деле был лишь грубо намечен согнутым треугольником. Неживая птица была немой. Что, впрочем, нисколько не мешало Терри с ней разговаривать.

Водилась за ним такая привычка — беседовать с изобретениями. Обычно со своими. Но птичка была до того хорошо сделана, что Терри даже стало досадно, что на этот раз в основе проекта Карьяна не лежали его наработки или хотя бы идея.

— А может, он и тебя украл у какого-нибудь наивного первокурсника с книжкой старых стихов под подушкой, м? Молчишь? Выгораживаешь ты его. Вы все его выгораживаете, — укоризненно сказал Терри, раскрывая ладонь, чтобы механическая пташка могла улететь, если ей вздумается. Ему было интересно понаблюдать, как она раскрывает слюдяные перепончатые крылышки — в прошлый раз не успел рассмотреть.

Слишком увлекся. Рядом раздался тонкий свист, и Неспящая птичка встрепенулась и вспорхнула.

— Это моя птица, — холодно проговорил Карьян за спиной Терри. — Не трогай.

— Она сама ко мне прилетела, — Терри задрал голову, провожая взглядом полет маленькой волшебной вещи. Птичка носилась кругами, как ошалевший Светляк Арри, и время от времени на ее крыльях вспыхивал ослепительный блик, усиливая сходство с летающим фонариком. — Я уж было подумал, что ты опять хочешь мне что-то предложить.

— Я второй раз не предлагаю.

Терри промолчал. Ему нравилось сидеть, подставляя плечи теплому солнцу, слушать шум падающей воды в фонтане. Ему даже птица Карьяна нравилась. Единственное, что отравляло безмятежное утро — присутствие самого Карьяна, который, казалось, родился и вырос с одной-единственной целью — преследовать Терри и учить смирению. Даже если закрыть глаза и не смотреть, все равно оставался его заносчивый холодный голос и раздражающая отрывистая манера разговаривать.

— И потом. Радек в лечебнице. Из-за тебя.

— И тебя могу отправить, — спокойно предложил Терри, лениво приоткрыв один глаз. Он не боялся пропустить удар. Карьян ни за что не напал бы первым среди бела дня, он был куда более осторожной змеей, чем его адъютанты. А сам Терри сейчас был готов разве что обмениваться угрозами, а вовсе не кулаками махать.

— Можешь попробовать, — согласился Карьян и, наконец, замолчал. Сунул в карман металлический свисток на ленте.

Механическая птичка снова опустилась на каменный бортик рядом с ладонью Терри, нахохлилась и замерла, глядя на него черными бусинами неживых глаз.

— Смотри, она опять ко мне прилетела. Я нравлюсь ей больше, чем ты, — ухмыльнулся Риамен. Он с удовольствием смотрел, как заливается краской лицо Карьяна. Прототипы обычно доставляли создателю немало неприятных сюрпризов, но не было ничего унизительнее, чем потеря опытного образца.

— Позёр, — пренебрежительно бросил лучший студент и подошел к пташке. Опустился на корточки перед ней и оказался нос к носу с Терри, сидящим на бортике фонтана. — Я могу взять и доработать любой твой проект, а вот ты никогда не справился бы с этой малышкой и вообще с Неспящими.

— Вправь сперва своей пташке мозги, чтобы отличала своих от чужих, — посоветовал уязвленный до глубины души Терри. — Вдруг я случайно сломаю её, когда она прилетит в следующий раз?

Карьяна будто кто-то ударил. Он дернулся и порывисто схватил пташку, кажется, вовсе не заботясь о том, чтобы не повредить хрупкие шарнирные сочленения.

— Не трогай, — повторил он. На этот раз его голос обжигал холодом.

Терри встал, одёрнул мятый мундир. Глянул на Карьяна исподлобья.

— Ты меня тоже не трогай, понял? И друзьям своим запрети. Иначе в следующий раз я сверну шею твоей фальшивой птичке.

— Не посмеешь! Я добьюсь, чтобы тебя стерли, если ты это сделаешь. Ломать прототипы запрещено.

Терри покачал головой. Даже не верилось, что лучший студент на курсе еще не понял, что не все изобретения одинаково важны. Уж на что Арри цеплялся за свою идею живых фонариков, но все равно понимал, что нужно заниматься разработкой совсем других вещей, если хочешь, чтобы в нынешней Академии тебя ценили.

— Арчеру есть дело только до оружия. На все остальные прототипы ему наплевать, — снисходительно объяснил Терри. Выдержал вежливую паузу, дожидаясь ответа, но Карьян молчал. И Терри ушел, сжав кулаки, чтобы не выдать, как дрожат пальцы от ярости. Ушел, чувствуя себя победителем. Паршивое какое-то было чувство, будто досыта наелся сладких фруктов с пятнами гнили.

* * *

— Пригрозил, что сломаешь карьянову пташку? — брови Арри взлетели вверх и потерялись под отросшей челкой. Он отложил ложку и во все глаза уставился на друга, который вполголоса рассказывал о разговоре у фонтана. В равинтоле было многолюдно и шумно. За каждым столиком сидели по двое-трое, и никому не приходило в голову приглушать голос — чай, не в библиотеке. Во время ужина можно было отдохнуть от строгой дисциплины.

— Только когда он завел свою любимую песню о том, что я ни на что не годен, — сумрачно объяснил Терри. Ему есть не хотелось, и он лениво крошил кусок хлеба в нетронутый суп. — Я намекнул, что его птичка тоже особой ценности не представляет.

— Зря ты так думаешь, — покачал головой Арри. — Это же вторая успешная автома за сколько лет? Десять? Когда Неспящего перед воротами поставили, не помнишь?

— Неспящий пользу приносит. Его глаза…

— А что, если Карьян догадается дать своей пташке его глаза? — сердито перебил друг. Почему-то он смотрел не на Терри, а куда-то поверх его головы. Почти без перехода он повысил голос и весело сказал: — Привет, Вария. Поужинаешь с нами?

Девушка с подносом в руках в нерешительности остановилась возле их столика. Терри отвел глаза, внезапно заинтересовавшись причудливым рисунком напольной плитки. Арри толкнул его ногой под столом.

— Слышала, брюзга Сэтер ногу сломал? — чрезмерно жизнерадостно спросил Арри. — Я кое-как выцарапал у него проходной балл на первом курсе, а он взял и сам ногу сломал, каково а?

Вария огляделась и все-таки поставила поднос на их столик.

— Вроде ничего страшного с ним не стряслось. А вы двое опять Карьяна обсуждаете? Никак не оставите его в покое? — она бросила недовольный взгляд на Терри, но тот предпочел сделать вид, что напрочь оглох на оба уха и заработал временное косоглазие.

— Восхищаемся его Неспящей птичкой, — миролюбиво объяснил Арри. — Неспящие птички выгодно отличаются от живых тем, что не сгорают в барьере, не правда ли?

Вария только-только взяла ложку, а после этих слов с отчетливым стуком отложила ее в сторону. Уставилась на Арри тяжелым немигающим взглядом. В тени ее миндалевидные темные глаза на смуглом лице потеряли искру и выглядели неживыми.

— О чем ты? — спросил Терри, отвлекшись от созерцания растительного узора на плитке.

— До того, как ты пришел учиться, мы с Карьяном были приятелями. У нас схожая история, мы оба нацелились стать лучшими. Это, знаешь ли, сближает, — хмыкнул Арри. — Но была у Карьяна какая-то блажь, которую я так и не смог понять. Он не хотел мириться с тем, что в Академии не живут птицы. Проносил их тайком и выпускал.

Терри застыл с распотрошенным куском хлеба в руках. Воображение мигом нарисовало живописную картину, как какая-нибудь вольная коноплянка, ничего не подозревая, летит вперед и внезапно оказывается в барьере. Его ведь почти не видно, тем более глупым пташкам, привыкшим к свободе…

— Вам не понять, — дрогнувшим голосом сказала Вария. — Вы даже не можете понять, почему для него это так важно…

Арри внимательно посмотрел на нее.

— Да я, собственно, так и сказал. Я этой милой забавы так и не понял, и приятелями мы в какой-то момент быть перестали. Он ведь не одну птицу выпустил.

Подперев кулаком подбородок, Терри стал смотреть в окно. Сгущались сумерки. В тёмном стекле отражались светильники и двоился его задумчивый профиль. Пустой день наводил тоску. Все, чем удалось его заполнить, казалось бессмысленным, как серые голыши с пляжа. «Время вышло» — эти слова ощущались как тяжелые гири, привязанные к кандалам на ногах. Как вообще можно к чему-то стремиться, если чуть что — на тебя наденут такие и дальше хоть с головой в барьер как карьяновы птицы!

Арри с Варией продолжали обсуждать Карьяна или проблемы с живыми птицами под смертельно опасным куполом — Терри перестал слушать после предложения создать стеклянную оранжерею.

«Пустая болтовня, — подумал он. — Под куполом слишком мало места, чтобы разводить птиц в оранжереях. Да и кому это нужно?»

Мимо равинтолы по улице шли люди в темных рабочих куртках: техники, конструкторы, энергетики, отладчики — все возвращались в свои тесные квартирки, чтобы упасть в кровать и уснуть, а назавтра опять повторить тот же путь в обратном направлении. У них тоже давно вышло время. Все сожрала основная работа и масса мелких дел вроде обязательных дежурств. Магистрам, прожившим под куполом не один год, уже недосуг было думать о птичьем пении. В лучшем случае они размышляли о том, как взять несколько медных пластин или серебряную проволоку, чтобы смастерить замену тому, чего им не хватало.

— Они все равно не смогут петь, — неожиданно для самого себя сказал Терри, отняв руку от лица. — Неспящие птицы не поют.

— Но это не значит, что они абсолютно бесполезны, — резко возразила Вария. Металлический звон в ее голосе говорил о том, что девушка уже была на взводе из-за спора с Арри. Тот, если хотел, умел вывести из себя кого угодно буквально парой уточняющих вопросов. — Ты еще увидишь, однажды его птицы будут повсюду. Может быть, не только в Академии, но за куполом. И никто не скажет, что они бесполезны, потому что не поют.

— Даже не сомневаюсь, — с рассеянной учтивостью, которая так злила Варию, отозвался Терри, глядя ей прямо в глаза. — Если наш лучший студент поставит перед собой такую цель, то наверняка заменит своими полезными Неспящими птицами живых и певчих.