Иллюзия преданности

Не было на этом листе только имени Арри. Даже скромные инициалы «Е.В» были и обозначали его величество, а за ними прятался проникновенный голос короля и его слова: «Я знаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое». А вот Арри не было. Терри не хотел даже на бумаге впутывать друга в эту историю со списком имен. Довольно того, что, вписывая туда Варию, он будто стирал ее из своего сердца. Он больше не ревновал ее к Карьяну. Медовый вкус мягких губ, искорки в глазах и теплый запах смоляных кудрей не то чтобы забылись, но будто оказались заперты в линиях и паре завитушек, украшавших буквы ее имени.

В какой-то момент из головы Терри вылетело, зачем ему эти имена и схемки. Он моргнул, чтобы чернильные линии не расплывались, а когда снова открыл глаза — увидел встревоженное лицо Аннели. Она перешагнула через сиденье скамейки и, подобрав юбку, села рядом. Терри оглянулся на вытянутые витражные окна, за которыми разлитый по куполу закатный багрянец причудливо менял цвета и оттенки. Закат стал для него не менее неожиданным, чем появление Аннели.

— Вы не против, если я тут спрячусь? — шепотом спросила первокурсница, наклоняясь к Терри настолько близко, что он почувствовал легкую щекотку от ее волос.

— От кого? — зевнул бакалавр. Он лениво привстал, чтобы выглянуть поверх стопки книг. Северный читальный зал был почти пуст. Смотритель Парриш клевал носом за своим столом. За соседним столом незнакомый магистр лениво листал справочник в компании заварочного чайника и опустевшей пузатой чашки.

— Что? — невнимательно переспросила девушка. Она опустила глаза на листы и потянула к себе один. Как назло тот, на котором было написано ее имя. — Вы не могли бы объяснить мне разность потенциалов? Ведь вам не трудно?

— Я мог бы помочь, если бы ты рассказала, чего боишься. — Терри накрыл ладонью лист и ревниво потянул к себе. Нахмурился. Сон ушел. Да что там сон! Даже будь Риамен пьян, он бы протрезвел, заглянув в испуганные глаза девушки. Они показались ему очень большими и выразительными на встревоженном лице. Но все же недостаточно красноречивыми, чтобы без слов понять причину ее страха.

— Я боюсь, — прошептала она и больше ничего не добавила.

В этот момент дверь отворилась и в читальный зал, негромко переговариваясь, вошли техник Келва с товарищем, имени которого Терри не знал. Следом шагал мрачный Рансу и поглядывал по сторонам, будто искал кого-то. Риамен новых вопросов задавать не стал. Взял карандаш, положил поверх исписанных листов чистый и быстро, но разборчиво написал длинную формулу.

— Если хочешь, я объясню разницу потенциалов этому… — он неопределенно кивнул в сторону двери, не придумав подходящей обидной клички для Рансу.

Аннели покачала головой.

— Не стоит, правда, — с какой-то звенящей тоской в голосе сказала она. — Он будет только рад, а я никогда себе не прощу.

Терри не отрывал взгляда от ровной линии, которую оставляло его перо на желтоватом листе. Он и говорить старался так же ровно и негромко, чтобы его слышала только Аннели:

— Не думай, что я навязываюсь в рыцари или вроде того. Мне своих проблем хватает, если честно. Да и защитник из меня так себе. Драться за тебя я не стану, даже если он первый замахнется, — Терри на минуту замолчал, в красках представив себе, как стоит, опустив руки, и пропускает удар за ударом, чтобы не схлопотать третий красный лист за агрессивное поведение. Он сжал кулаки и насупился, не веря, что действительно на такое способен. — Но я не оставлю тебя одну в беде. Даже не рассчитывай.

— Тогда в беде мы окажемся вдвоем, — прошептала Аннели.

Ее светлую макушку заметил Рансу, что-то коротко сказал технику и указал пальцем. Магистр Келва кивнул и неспеша направился к их столу, спрятав руки в карманы куртки.

— Послушай, а если заряд переместился от узла к узлу с разностью потенциалов в единицу, то как определить, какую работу совершило поле? — быстро спросила Аннели, опуская глаза к листу бумаги и беспомощно глядя на длинную формулу.

Терри помедлил, а потом начал рисовать схему, подписывая узлы специальными значками.

— Всегда опирайся на исходную формулу. Если внимательно посмотреть, то в любой задаче можно увидеть решение, — сказал он, искоса наблюдая за приближающимся техником.

— Не в любой, — очень тихо возразила Аннели.

— Просто подставь те данные, которые тебе известны, в исходную формулу, и ты поймешь, что нужно делать, — подсказал Терри, подняв голову и глядя прямо в глаза техника.

— Неплохо менторствуешь, аристократ, — насмешливым тоном похвалил Келва, нависнув над их столом. На его лицо легли яркие острые блики от витражей, раскрасив его в цвета Священной войны: красный, черный и золотой.

— Мир вам, господин Келва, — не решаясь поднять взгляд, пролепетала Аннели.

— И тебе, — был ответ.

— Я хотел бы помочь Аннели понять одну простую вещь… в теории поля, — с вызовом проговорил Терри. Его подозрения, что Рансу здесь вовсе ни при чем, крепли с каждой минутой, и в сердце прорастала злая отвага.

— Вот как? А я думал, что ты сама прекрасно справляешься, Аннели. Ты ведь умная девушка.

Светлая макушка безмолвно кивнула, соглашаясь с его словами. Аннели, как зачарованная, смотрела на формулу, которую написал Терри. Будто она либо стремилась решить задачу в уме, либо собиралась намертво запомнить каждый значок и его место в строке.

— А я вот думаю, что Аннели не обязана справляться со всем сама, — тщательно подбирая слова, сказал Терри. Он встал из-за стола, чтобы не смотреть на техника снизу вверх, и оперся кулаками на столешницу. — Она имеет право просить о помощи.

— А ты никак опять позарился на чужую булочку, аристократ? — нехорошо сощурился Келва. — Не боишься без зубов остаться?

Терри захлестнула волна возмущения. Он осознал, что до последнего не верил, что его подозрения правдивы, а эта похабная фраза техника не оставила ему возможности отступить, сохранив лицо. А ведь он втайне на это очень рассчитывал!

— А ты попробуй отними, — сквозь зубы прошипел Риамен, наклоняясь вперед.

* * *

Аннели с несчастным видом сидела на кровати и куталась в клетчатое шерстяное покрывало. Кончик носа у нее покраснел, а глаза блестели. Хотя она — к огромному облегчению Терри — не устраивала истерик, не размазывала слезы по щекам, а только часто шмыгала, как маленькая девочка. Терри оседлал стул и положил локти на спинку. Он молчал. А что тут скажешь?

— Я бы хотела сбежать, но некуда, — опять начала она. Терри машинально покивал — он уже не первый раз это слышал за последние полчаса, что они сидели в его комнате вот так, напротив друг друга. Кажется, Аннели только о побеге и думала все эти декады. А еще о том, насколько он опасен и невозможен в ситуации, когда за барьером нет никого, кто смог бы помочь ей выжить. — Если только выйти ночью и в канале утопиться.

— Топиться не надо, — терпеливо возразил Терри, на минутку прикрыв тяжелеющие веки. Его безудержно клонило в сон, но завалиться спать никак не получалось, потому что нужно было утешать первокурсницу, которую он буквально за руку увел из-под носа старшего магистра. — Ты этим вообще ничего не добьешься. Тебе еще никто не объяснял, почему никто никогда не слышал ни о беглых, ни о мертвых магистрах?

— Почему? — испуганно спросила девушка, в очередной раз утерев рукавом платья нос.

Свежее воспоминание о том, как Маррет глотает горсть янтарных пилюль, больно резануло даже сквозь сгущающийся туман в голове. Терри досадливо поморщился.

— Потому что никто и никогда об этом не скажет, — веско проговорил он и неудержимо зевнул. С ненавистью посмотрел на часы, узкие стрелки которых издевательски шустро ползли к девятке. — Здесь не говорят о тех, кто исчез, а во внешнем мире наши имена уже давно стерты. Ни отчим, ни мать никогда не узнают о том, что они с тобой сделали.

— Я хочу, чтобы они узнали, — прошептала Аннели, невидяще глядя в стену перед собой. — Я хочу кричать им в лицо о том, что это были за «связи» такие, которыми похвалялся отчим. Все говорили, как мне повезло, что для меня есть место без пансиона. В Академии…

С ее лица ушла вся краска. Терри слушать о подробностях не очень-то хотел. Все, что нужно было, он понял почти сразу или узнал от Аннели еще по дороге из библиотеки. В чем-то ее история показалась ему похожей на собственную, только еще несправедливее и… проще. У Аннели не было возможности чувствовать себя пешкой в королевской игре. Она в лучшем случае была ценной пустой костью для любимой рыбацкой игры в «чет-нечет». Кому досталась — тот из рук не выпустит до победного.

— Академия при Арчере стала тюрьмой, — сухо сказал Терри, разглядывая выбитые щели в старом паркете. От того, что за полом не ухаживали десятилетиями, он буквально крошился на мелкие щепки. — Помнишь, что говорил Тармо Перту, которого ты оставила без пирога? Еще недавно все было иначе. Магистры имели больше прав и свободы.

— А ты испек ему пирог, — слабо улыбнулась Аннели. — Я тогда подумала, что ты хороший человек, если так переживаешь. И я не ошиблась…

У Терри откуда-то нашлись силы, чтобы смутиться. Так, слегка. Он пожал плечами.

— Келва устроил так, что муки у меня было в избытке.

Взгляд Аннели затуманился еще больше и она кивнула своим мыслям.

— Это для него важно. Хлеб. Он переживает очень.

— Может и не зря, — проворчал Терри. — Скоро будем не столько печь хлеб, сколько сушить сухари. А все из-за Арчера.

Риамен ожидал, что Аннели опять станет спрашивать, почему он так решил, но девушка не удивилась осведомленности бакалавра.

— Он тоже так говорил, почти слово в слово, — она задумчиво крутила в пальцах нитки бахромы на покрывале. — Я слышала, как они обсуждали это в пекарне во время собраний.

Терри показалось, что он вдруг провалился в сон или от усталости разучился разделять реальность и сюжеты бульварных романов про бандитов. Поэтому он встал, сходил к умывальнику, зачерпнул полную горсть холодной воды («им требуется очень много питьевой воды, если хочешь знать!») и умылся. Отфыркиваясь, он утерся пушистым полотенцем и, чувствуя себя окончательно проснувшимся и почти живым, вернулся на свое место.

— Так, с этого места поподробнее. Расскажи, что за собрания в пекарне, — мягко попросил он, мельком глянув на циферблат. Все нормально. Времени на то, чтобы задать нужные вопросы, ему хватит.