Иллюзия преданности

— Поэтому менторы постоянно твердят о том, что нужно возродить Древнюю магию, — рассудительно проговорил Арри. — Мол, величие, которое мы потеряли. Или что там говорила Парлас, не помнишь, Терри? Когда она прицепилась к тебе из-за «белого огня».

— Что-то такое она и говорила, — неохотно отозвался Терри. — Заваленные колодцы — вот как они на это смотрят.

— А мы должны откапывать, — поддакнул Арри.

— Вот о чем я и говорю, — пробормотал Тармо Перту, расставляя чашки. — Вы будете последним выпуском. После вас уже не будет никого. Академия доживает последние годы. Если нас не сотрут свои же, мы станем пушечным мясом на войне, которая нам не нужна.

Арри запустил пятерню в волосы и откинул челку.

— Я этого и боялся.

— Многие боялись. Поэтому мы здесь, так ты сказал? Остроумно. Страх парализовал одних, а других заставил делать ошибку за ошибкой, и вот мы сами не заметили, как миновали черту, которую нельзя было переступать.

— Что вы имеете в виду? — спросил Терри.

— Ровно то, что сказал. Через год Академия перейдет на осадное положение, и нам придется обороняться.

Арри вытащил светляка и позволил ему взлететь с ладони. Стеклянный шарик завис над столом, рассыпая яркие блики на стенках посуды. Его внутреннюю искорку было хорошо видно за выпуклыми стенками.

— Я три года делал вот эту игрушку, мастер Перту. И поначалу мой проект называли перспективным, но теперь мне прямо сказали, чтобы занялся чем-то более полезным. Чем-то более полезным, чем свет!

— Я подобное не только от студентов слышу, если это тебя утешит. А «игрушка» у тебя интересная. Ты позволишь? — Тармо Перту протянул руку и светляк сперва шарахнулся от нее, замер в отдалении, а потом медленно поплыл по воздуху к раскрытой ладони.

— Я его еще не доделал, — смущенно пояснил Арри и легонько подтолкнул светляка к магистру. Тот вытащил из нагрудного кармана очки, водрузил их на нос и поднес светляка ближе к носу.

— Гибкие крылья на шарнирах? Оригинально. Никогда такого не видел. Но как ты заставляешь их синхронно двигаться без направителей?

— Направители есть, — тихо сказал Арри. — Это только кажется, что их нет. Из-за огранки стекла. Это все оптическая иллюзия, а на самом деле там обычные шестеренки крутятся, как у тех же неспящих птичек.

— Иллюзия, значит? — покачал головой магистр. — Ну если так, то мои поздравления. Эта иллюзия может обмануть даже меня. Честно говоря, даже не представляю, где у этого чуда привод и как оно держится в воздухе.

— Самым сложным было заставить его светиться, — Арри едва дождался, пока Тармо выпустит светляка. Он ревниво поймал фонарик и ласково погладил подушечкой большого пальца теплый стеклянный бок. — И свистеть.

— Он еще и свистеть может? — изумился Тармо и вроде даже немного растрогался. Снял очки и протер стекла носовым платком, им же потом утер нос.

— Еще как может, — на правах пострадавшей стороны поморщился Терри. — Может, менторы хотели намекнуть, что молчаливый летающий фонарик гораздо перспективнее?

— Я так понял, что если за год-два не придумаю хороший способ убивать людей, магистром меня не назовут, — Арри ничуть не развеселился из-за неловкой остроты друга.

— Вот так дела-а, — Терри стало неуютно стоять и он сел вместе со всеми за стол. — Ты не говорил, что все так серьезно.

— Правда что ли не говорил? — глянул из-под челки Арри. — Или ты не слышал?

— Ну в свое оправдание, — медленно начал Терри, — могу сказать, что у меня есть почти рабочий прототип. Убивать мой «белый огонь» не должен, но иначе как оружием его не назовешь.

— Твой… «белый огонь»? — недоверчиво переспросил Тармо Перту. Он откинулся на спинку стула и уставился на Терри немигающим взглядом. — Только не говори, что пытаешься создать молнию в спальне, бакалавр, иначе я тебя арестую прямо здесь.

Риамен отрицательно помотал головой.

— Пока нет, это только выкладки на бумаге, расчеты, — легко соврал он. — Мы взяли их с собой, если вам будет угодно ознакомиться. Но этого слишком мало, чтобы впечатлить Магистерий. Нам нужна ваша помощь с организацией безопасного пространства для создания экспериментального образца.

Терри сходил за чертежами, торчащими из подставки для зонтиков. Под внимательным взглядом магистра он сорвал бечевку, удерживающую рулон бумаги. Расстелил бумагу на столе, прижав ее с одного угла чайной чашкой, а с другого — хлебным ножом.

— Это только первые наброски, — пояснил Риамен, оглядывая бледные линии со следами многочисленных исправлений с тревожным выражением начинающего художника. — По сути, это будет подобие кнута Атайры, но зато не надо быть богом, чтобы с ним управляться.

— Кнут Атайры, ишь ты, — хмыкнул Тармо, наклоняясь над столом и проводя указательным пальцем по линии цепи. — Слишком громкое имя для такого наивного концепта.

— Он будет работать, — убежденно заявил Терри. Ему потребовалось немалое усилие воли, чтобы не добавить, что он уже работал и заставил тлеть бумагу. Он был уверен, что идея принесет результат, просто нужно создать безопасный прототип. Без помощи опытного техника любые эксперименты могли закончиться печально. Это понимали все.

Тармо Перту долго молчал и разглядывал пустую чашку. О чайнике почему-то все забыли, хотя он уже пару минут пыхтел паром и тихонько ворчал полупустым брюхом, жалуясь, что его не снимают с подставки.

— Самым безопасным и дальновидным решением было бы отстранить тебя от лаборатории, Риамен, — наконец сказал он.

— Почему сразу отстранить?

— Если у тебя в жилах течет древняя кровь, ты спечешься быстрее, чем любой из нас. С такими глазами как у тебя, лучше держаться подальше от экспериментальных образцов.

— Но ее нет, господин Перту, — твердо возразил Терри. — Я же не могу быть одновременно человеком и нечеловеком. Это противоречит замыслу Создателя.

— Не думаю, что у Создателя были какие-то четкие планы насчет тебя, — с сомнением проговорил старший магистр. — Но как бы там ни было, вы оба можете рассчитывать на мою помощь. Я понятно выражаюсь? Чтобы без меня даже не думали экспериментировать с «белым огнем»! Я должен быть в курсе продвижения ваших расчетов и всех образцов, потому что если с вами что-то случится, я себе никогда не прощу… Уж лучше бы мне сразу вас сдать Специальной комиссии, не глядя, что один из вас Рантала, а второй Риамен, честное слово, — вздохнул он, устало потирая переносицу.

Забытый всеми чайник громко и обиженно засвистел.