Надежда феникса

Глава 21. Враги, недруги и прочая нечисть

«Да вы издеваетесь!» — это было первое, что я подумала, когда пришла в себя в лесу. Правда, с той лишь разницей, что сейчас был день, и я безжалостно спалилась, сразу же распахнув глаза.

— О, наша алая сирин проснулась, — издевательски произнес Лавэй, склоняясь надо мной.

За время вынужденного изгнания он еще больше одичал, зарос и в целом стал похож на браконьера с бодуна. Бывший правитель игров и раньше не отличался харизмой, а сейчас так тем более.

— Отвратительно выглядите, — не постеснялась сообщить я.

Игр перестал ухмыляться, обиделся, видимо.

— Смеешься? — зло процедил он. — Ну сейчас посмотрим, как ты запоешь.

Он резко вздернул меня за плечи, и мой потревоженный таким беспардонным обращением желудок затрепыхался внутри, вызывая приступы тошноты. Еще сильнее он затрепыхался, когда я увидела Любу без сознания, с кляпом во рту, а над ней — Доррана, который целитель, с ножом.

— Одна попытка пискнуть в твоем стиле, — процедил Лавэй, — и твоя сестра отправится вслед за всеми твоими предками. Так что давай сразу придем к соглашению, алая сирин. Ты мне отдаешь свою силу, я отпускаю вас с сестрой на все четыре стороны.

Тихий ужас. 

По позвоночнику пробежал холодок, с которым я усилием воли справилась, оценивая обстановку. Помимо Лавэя здесь присутствовали целитель Феникса и его секретарь, и вот это никак не укладывалось в голове. Просто невероятно!

Глядя на «буддийского монаха», который с совершенно зверским выражением лица держал нож у горла моей сестры, мне вдруг вспомнились и его советы — о том, что мне не стоит передавать силу Леграну, участвовать в ритуале, потому что для меня это опасно, а еще зелье, которым он меня поил. Ведь именно после этого моя сила начала сбоить!

— Вы меня травили! — выдохнула я. — Что-то сделали с моей силой!

— Пытался, — осклабился целитель. — И даже начало получаться, но потом появился этот проклятый Дьелльский, который тебя забрал и нарушил все наши планы. Когда проводил тебя к источнику твоей силы, на родные земли.

— Но почему?! — вырвалось у меня. — Чем он вас соблазнил?

— Скорее, чем нас не устраивали фениксы, — вперед выступил секретарь. Он в целом не отличался приятной внешностью, как и Лавэй, сейчас же стал еще противнее. Его крючковатый нос напоминал клюв, которым он готов был потыкать во всех, кто его не устраивает. — Отец Леграна обещал мне место советника! Которое должно было потом перейти к моему сыну.

Он мотнул головой в сторону лекаря. 

Отец и сын?! Ну просто здорово. Хотя стоило догадаться, что между ними есть что-то общее, у них даже имена похожи: Дорнан и Дорран. Явно проблемы с фантазией, а туда же, в советники метили.

— Я — один из умнейших фениксов при его императорском величестве…

Если связался с Лавэем — сильно сомневаюсь.

— И при этом вынужден был выполнять обязанности секретаря! А я и так слишком долго их выполнял! И заслужил должность, которую мне обещал отец Леграна, но тот умер, а его сын…

Я мысленно закатила глаза. Ну да, такой истеричке только в советниках ходить, правда. К счастью, у него развязался язык, а для нас с Любой сейчас каждая минута промедления была важна. Пока я не придумала, как мне воспользоваться моей силой так, чтобы никто не пострадал.

— Его сын счел, что должность секретаря для меня самое то! Хотя его отец уже готовил указ, он его проигнорировал! Просто отложил в архив и оставил советником этого туповатого…

— Хватит! — рык Лавэя прозвучал над ухом так, что меня передернуло.

Несмотря на то, что я уже через многое прошла в этом мире, сейчас было просто основательно не по себе. Потому что раньше, кто бы меня ни похищал и кто бы что ни делал, жизни моих близких не были в опасности. 

— Она же явно тянет время, и, хотя у нас его целая вечность… — Лавэй развернул меня лицом к себе и встряхнул, как тряпичную куклу. — Я бы предпочел получить силу уже сейчас.

— Ну я бы тоже предпочла вас больше никогда не видеть, — заметила я.

— Остришь? — усмехнулся игр. — Хорошо. Давай так, за каждое твое замечание, которое мне не понравится, мы будем резать твою сестру. Я, кстати, упоминал, что кинжал заговоренный? Раны, нанесенные им, не способен будет исцелить даже феникс в полной силе. Дорран!

Я не успела охнуть, как этот недобуддийский монах полоснул Любу кинжалом по скуле. От ужаса все внутри свело, а желание выйти из леса без жертв растаяло. Особенно когда сестра пришла в себя от боли и задергалась в руках лекаря, связанная по рукам и ногам. 

— Тронешь ее еще раз, — предупредила я, — и повесишься на ближайшем суку. Ты меня понял?

Лавэй снова перестал ухмыляться.

— В наших же интересах, сирин, чтобы никто больше не пострадал. А особенно в твоих. Дорран очень разочарован тем, что его отец не получил место советника, а я предоставлю ему все и даже больше. Даже если ты отдашь приказ мне, Дорнан ударит тебя смертельным заклинанием, и, пока ты будешь умирать, глядя как умирает твоя сестра, они меня остановят. Но не будем о грустном. Давай я лучше помогу тебе раздеться.

Он с силой дернул мое платье — так, что ткань жалобно затрещала. Я бы ему врезала, но, видимо, Лавэй предпочитал связанных женщин, поэтому я могла только прыгать рядом с ним, как гусеница — чтобы он со смеху умер.

— И что ты будешь с моей силой делать? — поинтересовалась я. — Учитывая, что против тебя обернутся все…

— Не все. Силы феникса не хватит, чтобы остановить шаэрских тварей. Да-да, не скрою, это мы приложили все усилия и поставили магический манок, чтобы заставить их толпой устремиться в Эверон. Так вот, силы феникса не хватит, он израсходует последнее и станет бессильным. Что касается остальных… если Миранхард выживет сегодня, устроим еще одно нападение. Братец феникса слишком слаб, чтобы что-то нам противопоставить, тем более что их репутация благодаря тебе очень здорово пострадала. Все, что мне останется сделать, получив твою силу, это выиграть бой с этим зарвавшимся кошаком Эверладом, после чего я стану императором. Все, хватит болтать!

Последнее он прорычал мне в лицо, а потом швырнул на землю, лицом вниз. Так, что я едва успела выставить вперед связанные руки и уткнулась носом в мох.

Легран Леах

Бестелесные твари опасны тем, что их невозможно увидеть. Только почувствовать, и только с помощью магии, особого заклинания, которое позволяет уловить движение сгустка энергии. Враждебного, темного, злого.

Будь у него полная сила, он просто активировал бы Огонь Феникса, очищая землю от них, но у него не было полной силы. Поэтому приходилось бить вспышками, с каждым мгновением ощущая все больше и больше чужеродной темной силы.

Шаэрский лес всегда был загадкой, равно как и почему, откуда берутся эти твари — тоже. Нападая на любое живое существо, соприкасаясь с ним, они вмиг вытягивали всю жизненную силу, оставляя после себя горы мумифицированных тел.

Вот и сейчас слева от него боец упал как подкошенный: сухой, обтянутый кожей скелет под одеждой. Легран мгновенно дотянулся до убившего его вспышкой, шипение и рев твари в последний раз обозначили ее местоположение. 

Против них было всего два спасения: Огонь Феникса и Пламя Дракона, но даже Миранхард и его воины начинали уставать. Твари лезли, как из бездонного источника, казалось, что они не просто выходят из ощерившегося провалами между почерневших под свинцовым небом деревьев леса, а возникают на ровном месте. Вместо одного — десятки, вместо десятков — сотни!

Виорган тоже бился отчаянно, но и его силы не безграничны. Тогда как неиссякаемый поток тварей становился все мощнее и мощнее. Вот и он сам уже чуть не упустил бросающихся на него двоих, справа и слева.

Драконы парили над ними, поливая пламенем нападавших, но сражаться в звериной форме гораздо сложнее. Каждая потеря делала слабее их и сильнее их врага. Кем бы он ни был, какие бы цели ни преследовал — пусть даже бессмысленное и жестокое пожирание чужих сил — этот кто-то явно не собирался останавливаться, пока не пройдет по Эверону иссушающим убийственным войском.

Крики, шипение, вой и рев были повсюду. В тот миг, когда один из драконов спикировал на обожженную землю, меняя форму, Легран едва успел ударить вспышкой рядом с ним, чтобы не позволить нескольким тварям выпить его досуха. Следом за первым начали приземляться остальные. Дольше всех продержался Миранхард, но вот уже и он опустился на клочья травы. Начался оборот.

Надо было признать: этот бой они проиграют. Если только… если только он не поступит как отец. Но если делать это, то делать прямо сейчас, потом может не хватить сил чтобы запустить волну Огня Феникса. Увы, даже это будет бессмысленно, если не найти источник, а источник в лесу. Чем бы он ни был. Каким бы он ни был…

Оглянувшись на брата, не переставая уничтожать десятками нападающих тварей вспышками, Легран начал пробиваться к лесу. Как бы ни хотелось попрощаться или попросить прощения, он понимал, что сейчас каждая минута промедления опасна. Не говоря уже о том, что опасно отвлекать любого во время такой битвы.

К сожалению, с ней он тоже попрощаться не успеет.

Эта мысль пришла нежданной и совершенно не вовремя. Хотя когда она была бы вовремя?

— Вы совершенно не меняетесь, ваше величество! — Ее голос звучал, как будто она стояла в двух шагах от него. Ее улыбка, ее глаза, ее смех: все это сейчас было настолько живо, что Легран не удержался, улыбнулся сам. Надежда была рядом все это время, все это время, что он вел себя как дурак. А ведь мог каждый день, ну или хотя бы большую часть дней сжимать в объятиях самую желанную женщину.

Сквозь рокот драконов, рев пламени, шипение до него донесся крик брата:

— Легран, вернись! — но он звучал как из другого мира.

Как слабый, едва различимый шепот.

Он даже не обернулся, наконец-то оказавшись у кромки леса и пуская в ход вспышки с удвоенной силой. На заре самых первых сражений драконы попытались поливать лес Шаэри своим пламенем, но оно, словно оттолкнувшись от невидимой преграды, срикошетило в них. Тогда погибло очень много сильных драконов.

Огонь Феникса же действовал даже внутри, и сейчас, продвигаясь все дальше и дальше вглубь леса, Легран старался почувствовать источник темной силы. На что эти твари идут? И откуда?

Перед глазами то и дело темнело, а может быть, это было свойство леса, порождающего таких созданий, но все же чем дальше он двигался, тем более явно ощущал какой-то пульсирующий темный сгусток, отзывающийся в сердце льдом. И — гораздо ближе к себе — словно полный противовес, согревающий пламенный островок.

Теперь становилось понятно, каким образом кто-то вытащил тварей из их норы: на энергию, которой они так жаждали. Уничтожить его — и твари перестанут лезть, а после… после останется только очистить эти легионы Огнем Феникса.

Прогулка по сырой, размякшей от дождя земле, между деревьев, в лесу, кишащем теми, кто с радостью бы им полакомился, заняла чуть больше времени, чем он рассчитывал. Чуть больше времени и чуть больше сил. Раньше Легран не мог понять, почему отец поступил так. Почему не остановился, почему раскрыл свою силу на полную, зная, что это его убьет.