Сказочная ложь

Я не видела лиц — они слились перед глазами в мутное пятно. В бликах пламени что-то двигалось. Я остановилась и резко обернулась — настолько быстро, что сама не поняла, как сделала это. Передо мной замер бэлморт, тяжело дыша. Он был красив и высок, в светло-карих глазах поблескивала сила. Я шевельнула рукой, хлестнув магическими кнутами, и он набросился. Отступив за долю секунды до удара, я увернулась от раскаленной ладони бэлморта. И занесла кнуты, полосуя воздух огнем. Он заскрипел зубами и рванул размытой черной полосой дыма. Я выставила свободную руку и толкнула его силой — охотник отлетел дугой к дороге и рухнул. Асфальт разлетелся на куски под весом его тела.

Между лопаток ударил поток горячего воздуха, я обернулась. Еще один бэлморт — он занес пылающую руку. Я подняла глаза вслед за его движением, тряхнула кнутами. Но было слишком мало места, чтобы закончить маневр. Его светящиеся глаза приближались к моему лицу. Задержав дыхание, я шагнула назад, его раскаленная ладонь потянулась следом. Она почти коснулась моей шеи, на коже выступили капельки пота. Поперхнувшись гарью, я закашлялась. Как вдруг Джош рыжей волной налетел на бэлморта и припечатал к земле. Охотник попытался обратиться в дым, но брат накрыл его голову массивной лапой. Раздался звук, похожий на хлопок — из-под нее вытекла черная густая масса.

— Как же так? — пробормотала я и посмотрела на Джоша. Отшвырнув размякшие влажные останки, он тряхнул гривой.

— Некоторые из них настолько сильны, что не обращаются в пыль, — прозвучал совсем близко голос Стэнли. Главный Фамильяр стоял, чуть согнувшись, и тяжело дышал. Лицо его покрывала корка засохшей крови, смешанной с пеплом. — Они являются олицетворением тьмы, Эшли. Тьмой и становятся после смерти.

Слова его озадачили меня, но я не успела их обдумать. Лицо обожгло порывом горячего ветра. Над головой нависла тень. Я развернулась в тот миг, когда Стэнли взмахнул крыльями и разнес сгусток дыма на клочья крови и плоти.

— Не знала, что ты так умеешь, — с придыханием шепнула я.

Стэнли посмотрел на меня через плечо и устало улыбнулся.

— Я многое умею, Эшли. Но не всегда мне разрешено использовать свои навыки. Маги не могут безнаказанно убивать.

— Что это значит? Все, кто сегодня сражается….

— Об этом не беспокойся, — перебил Стэнли и расправил крылья. — Позже будем думать о спасении наших светлых сущностей.

Над нами пронеслась тень, пахнуло гарью. Лицо Стэнли вновь посуровело, глаза потемнели от магии. Подняв голову, он взмыл в небо. А я отвернулась и бросилась к площади. Расталкивая фамильяров, бежала по выжженной земле и искала глазами Кенрду. И налетела на Майло. Буквально врезалась в него и уткнулась лицом в грудь. Взяв меня за плечи, он тихо рассмеялся, а в следующее мгновение бросился в сторону. Пошатнувшись, я стала поворачиваться. Из поблескивающего черного облака вылетела стайка воронов. И облако упало оземь, расплескалось по ней и осыпалось пеплом. Майло скользнул за спину Мишель, на ходу обращаясь в дым. Проследив за его взглядом, я увидела еще один темный силуэт. Рука, сотканная из тумана, тянулась к шее моей сестры. Майло пронесся мимо — мне под ноги замертво свалился бэлморт. Я попятилась от черноты, хлынувшей из-под его головы. Если у Майло и был нож, то я его не видела. Слишком быстро он действовал.

В рассеивающемся тумане показался каменный бордюр, отделяющий поляну от площади. Я хлестнула плетьми и ускорилась. Холодок повеял над огненным зноем, сдул мне волосы с лица назад. Кто-то затаился в этом тумане, но не получалось разглядеть. Я остановилась и выпустила быструю вспышку силы — осмотреться. И едва успела заслониться рукой — Том полоснул магией воздух перед лицом. Развернувшись, я потянула за собой веер пылающих кнутов и отмахнулась от его следующего удара. Он отклонился и снова выпрямился, будто костей в его теле не было совсем. Тяжело вздымалась грудь Шермана, но он стоял и криво ухмылялся. Лоб его пересекал черный обугленный шрам, из которого сочилась и тут же подсыхала кровь. Правое плечо было алым месивом, ткань куртки пропиталась кровью. Но двигался Том без явной скованности и даже шевелил рукой. Один из даров Кендры — быстрое исцеление. Даже я не могла похвастаться такой регенерацией. Чем она еще его наделила — оставалось только гадать. Сжав кулаки, играя желваками, он угрожающе шагнул на меня и навис, как древесный ствол из мышц. Я наставила на его грудь руку, и ни он, ни я не видели как — слишком быстро, чтобы осознать. Шерман хмыкнул и двинулся дальше, подошел почти вплотную. В нос ударил острый металлический запах, а под ним второй волной — вонь гари. Моя ладонь уперлась в каменную грудь Шермана. Он поглядел на меня сверху вниз и тихо рассмеялся.

— Боишься, куколка?

— Нет, — мой голос прозвучал бесцветно, скучающе, с легким оттенком усталости. Чуть отодвинувшись, я подняла глаза и посмотрела в его лицо. Легкое недоумение отразилось на нем, когда я улыбнулась. Поднявшись на цыпочки, я шепнула Шерману почти ласково:- Я решаю, с чего начать. Помнишь наше маленькое приключение, Том?

Тело его напряглось под моей рукой. Я опустилась и легонько провела пальцами спереди по его темно-синей рубашке. Она была влажной от крови. Шерман дернулся, будто я его ударила. И, запрокинув голову, рассмеялся. Смех был лающий, ледяной, вызывающий ноющую боль в позвоночнике. Когда он вновь посмотрел на меня, то увидел глаза, пылающие черным огнем.

У него губы дернулись в оскале, на лице пролегла тень свирепости. Том собирался что-то сказать, но я оказалась быстрее — провела рукой в воздухе, резанула магией, и изо рта у него хлынула кровь.

— Кендра тебе не поможет. Ты был нужен ей лишь для того, чтобы подобраться к нам и переманить на свою сторону бэлмортов. Теперь для нее важен лишь кулон, Том. А ты…. Просто мясо.

— У тебя нет надо мной власти, — прошипел он и сплюнул кровь в сторону.

— Хочешь ты того или нет, но есть.

Я снова рассекла рукой воздух, ощущая, как сила пробежала у него по коже, разрезая ткань и плоть. Шерман завопил сквозь стиснутые окровавленные зубы и потянулся ко мне, чтобы оттолкнуть. Я посмотрела вниз и увидела кровь на его руках, разбитые костяшки пальцев. Сила поднялась во мне, загремела, наполняя голову, путая мысли. Я попятилась от Шермана, потянув за собой огненные кнуты. Он смотрел на них, утирая рукавом алые струйки с губ и подбородка. И ухмылялся. Я могла бы его убить, но сохранила жизнь — чтобы ее отнял Бен. Иначе он решил бы, что я считаю его слабым. Нет, никогда. Я всего лишь волновалась, что Том в очередной раз сжульничает.

Я осмотрелась, глазами выискивая Бена среди сражающихся в дыму магов. Но его нигде не было. Тогда я глянула в небо.

— Не беспокойся, он еще жив. Но это поправимо, — процедил Шерман, обходя меня сзади.

Я медленно повернула голову вслед за его движением и посмотрела в упор.

— Помнишь, что я обещала тебе?

Бэлморт сделал вид, что задумался, и его ухмылка померкла.

— Это всего лишь пустые слова, куколка, — прищелкнув языком, он развел руками. — Я не пойду за тобой!

— А мне это и не нужно, — качнув головой, сказала я. — Я желаю твоей смерти, а не повиновения. И, надеюсь, ты будешь страдать.

Лицо Шермана разгладилось, стало пустым. За его спиной из дымки, гонимой ветром, вышел Бен. Я стала отступать, Том что-то почуял, но ладонь Бена уже сомкнулась у него на горле. Глаза бэлморта с ненавистью смотрели на меня, а я медленно опускала руку, как вдруг он обратился в дым. Я пошатнулась — черный и серый вихри перемешались, переплелись, взмыв над поляной. Меня обдало волнами жара и гари, глаза заслезились. Я боялась моргнуть и упустить долю секунды, которая могла стать роковой. В мерцающей пульсирующей массе мелькали части тела, фрагменты одежды, но сложно было понять, кому они принадлежали. Энергия хлестала вокруг невидимыми молниями и потрескивала. Почва под их ударами содрогалась. Мир расплылся, воздух застыл, стало еще душнее. Все на поляне замерли, обратив взоры к дерущимся братьям. Вдруг из серо-черной тучи показалась окровавленная рука, пальцы, цепляющиеся за воздух. Я вскрикнула и прикрыла рот ладонью. Стояла и беспомощно смотрела на мужскую ладонь, с которой капала кровь. А дым медленно рассеивался.

На меня смотрел безумным взглядом Том. Лицо его стало резким и узким от злости. Но было что-то еще — тень страха. Неужели? На щеке блестели бисеринки крови, тело его било крупной дрожью. Я смотрела, как свет в его глазах гаснет, как они стекленеют, и ничего не чувствовала. Ни ненависти, ни гнева, ни жалости — разве что облегчение, чуть-чуть. На груди Тома растекалось тлеющее пятно. Ткань обгорала, обнажая кожу, которая… таяла и сползала с чернеющей плоти. Изо рта Тома потекла густая струйка крови. Издав булькающий звук, он дернулся всем телом — плоть его изгнила, и из провалившейся дыры просунулся кулак Бена.

Бен появился мгновением позже — соткался из дыма и вытащил руку из тела брата с влажным, скребущим звуком. Том еще секунду держался на ногах, ветер трепал его куртку и короткие светлые волосы. А Бен вытирал кулак о джинсы и смотрел в спину умирающему брату. И ничего на его лице не отразилось кроме усталости. С гримасой недоумения Том поглядел на свою рану и медленно перевел на меня взгляд, полный жгучей ненависти. И его глаза закатились, тело обмякло. Колени Шермана подогнулись. Он рухнул лицом в сырую землю и стал таять. Чернота разливалась под ним, пока тлела одежда, и кожа сползала с костей.

Бен отвернулся от останков брата и замер вполоборота, поглядев на меня. Мне показалось, что что-то не так — движение вышло неуклюжим и медленным. Осторожно выдыхая, я подняла глаза, наполняющиеся слезами. Его лицо было забрызгано мелким бисером крови, бровь рассекал черный рубец. Я моргнула, упрямо не опуская взгляда, но из груди вырвался беззвучный стон. На нас оборачивались, прекращая сражаться. Уилбер вышел вперед, шлейф силы влачился за ним полупрозрачными серебряными переливами. Она клубилась в воздухе запахом приближающейся грозы. Эйден пронесся черным вихрем и разбил толпу бэлмортов. Они разлетелись словно кегли. Я загнанным зверем озиралась по сторонам, а сердце рвалось из груди. Но мне нужно было увидеть — зажмурившись, я качнула головой, и посмотрела вновь на Бена. На то, что он не хотел мне показывать. Ветер откинул полу его куртки, и я задрожала. Из черной рубашки был вырван клок ткани, свесившиеся лохмотья влажно блестели. А под ними… тлела ткань футболки. Черно-багровый круг растекался по груди, тонул в едва различимом черном пламени. Бен прерывисто вздохнул, и из дыры проступила кровь.

Я шагнула к нему, протянула дрожащую руку. Накрыла ладонью рану и закусила губу, сдержав вскрик. Бен коснулся моего локтя и мягко притянул к себе, вынуждая смотреть в глаза. В них было столько усталости и боли, что у меня ноги подкосились. По щекам покатились слезы, оставляя обжигающие дорожки.

— Он больше не потревожит тебя, — хрипло прозвучал его голос.

Бен сглотнул так громко, как будто это было больно. И опустил голову, сдавив мою руку в своей. Я провела ладонью по его щеке и взяла за подбородок. Бен поморщился, по телу его прошла судорога. Сердце мое замерло, в голове помутилось от страха. Нет, так не должно быть! Я отказывалась верить своим глазам, в груди нестерпимо сдавило. Бен попытался отодвинуться. Тогда я нажала с силой на его подбородок и развернула к себе лицом. Он чуть сильнее сдавил мой локоть, протестуя. Даже сейчас продолжал упрямиться. Я прижалась рукой к ране, сгребла пальцами еще горячие лохмотья рубашки и зажмурилась. Больно, как же больно! Сердце Бена сгорало, истлевало, а я беспомощно ощупывала его тело. Вздохнув, он обдал щеку теплом и прислонился лбом к моему лбу. Аромат его кожи перемешался с запахом крови и гари.