Башня Зеленого Ангела. Том 2

Огромное деревянное колесо поднялось над водой на два человеческих роста, а Инч, преследовавший Гутвульфа, который отчаянно пытался вырваться, стоял прямо под колесом.

Саймон с трудом поднялся на ноги и сделал несколько неуверенных шагов к огромной раме. Рычаг, который использовал Инч, был поднят и привязан веревкой. Саймон, из последних сил напрягая горевшие мышцы и затекшие руки, медленно ее распутал и ухватился за рычаг скользкими, онемевшими, еще не совсем слушавшимися руками. Инч снова толкнул Гутвульфа под воду, спокойно наблюдая за страданиями своей жертвы. Отчаянно барахтаясь, слепец попытался отплыть подальше от своего мучителя, ближе к Саймону, и оказался за пределами колеса.

Саймон произнес несколько слов из молитвы к Элизии, которые смог вспомнить, и изо всех сил надавил на деревянный рычаг, тот едва заметно сдвинулся с места, но рама колеса громко застонала. Инч посмотрел наверх, потом вокруг себя и перевел взгляд единственного глаза на Саймона.

– Кухонный мальчишка! Ты…

Саймон снова надавил на рычаг, на этот раз оторвав ноги от пола и повиснув на нем всем своим весом, закричал от пронзительной боли, но не сдался. Рама снова застонала, с резким скрипом рычаг резко опустился, колесо содрогнулось и с громким плеском упало в бассейн. Инч попытался нырнуть под водой вперед, чтобы не оказаться у него на пути, но скрылся под огромными лопастями.

На целое мгновение пещера застыла в неподвижности, потом колесо начало медленно вращаться, и, словно пенный поток породил чудовище, на поверхности появился Инч, который выл от ярости, из широко раскрытого рта вытекала вода.

– Доктор! – размахивая кулаком, захлебывался он. – Не можешь убить меня! Только не Доктора Инча!

Саймон повалился на землю, он сделал все, что мог.

Тело Инча возникло над водой, а когда Саймон увидел его целиком, он понял, что широкий ремень хозяина кузницы каким-то образом зацепился за крепеж одной из огромных лопастей.

Колесо потащило Инча вверх, великан в бешенстве громко завыл, не в силах справиться с громадным механизмом, извиваясь на конце лопасти, чтобы высвободиться, потом потянулся назад и принялся колотить по ней огромным кулаком. Когда колесо подтащило его к наивысшей точке вращения, Инч поймал толстую цепь, намотанную вокруг оси, и скрылся в тенях потолка. Мощные руки вцепились в скользкие звенья, и он прижался к ним изо всех сил. Когда они понеслись вверх, мимо колеса, его тело на мгновение растянулось во весь рост, потом пряжка ремня отстегнулась, его больше ничего не держало, и он обхватил массивную цепь обеими руками и ногами.

Инч все еще кричал что-то невнятное, но в его воплях появились нотки ликования, когда цепи медленно потащили его наверх. Он дернулся в сторону от колеса, чтобы упасть в воду, но, когда разжал руки, пролетел совсем немного, перевернулся, врезался в цепь и повис вниз головой. Его нога попала в одно из больших скользких колец и там застряла.

Инч отчаянно дергался, пытаясь высвободиться, потом, громко завывая и отплевываясь, вырвал окровавленную ногу, но не смог подтянуть массивное тело наверх, и цепь поволокла его на невидимую снизу высоту.

Его крики становились все тише по мере того, как он исчезал из вида в тенях наверху, затем послышался дикий вопль боли и хриплое бульканье, в котором не было ничего человеческого. Колесо на мгновение замерло и остановилось, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, когда течение ударяло в неподвижные лопасти. Затем оно снова начало поворачиваться, сражаясь с тяжелыми зубчатыми сцеплениями, которые приводили в движение вершину башни Прайрата. Сверху полилась темная жидкость, и на поверхность воды посыпались какие-то более твердые куски.

А еще через несколько мгновений все, что осталось от Инча, намотанное на цепь, точно мясо на шампур, медленно опустилось вниз.

Саймон тупо на это смотрел, потом согнулся, и его вырвало, впрочем, в желудке у него все равно ничего не было.

Кто-то погладил его по голове.

– Беги, парень, если тебе есть куда. Скоро появится Красный священник. Его башня надолго перестала поворачиваться, когда колесо находилось наверху.

Саймон прищурился, пытаясь прогнать черные точки, танцевавшие у него перед глазами, и вообще понять, что происходит.

– Станхельм, пойдем с нами, – задыхаясь, сказал он.

– Не могу. От меня уже ничего не осталось. – Старик показал подбородком на свои искривленные, плохо зажившие ноги.

– Мы остановим тех, кто придет. Скажем, что Инч погиб от несчастного случая. Солдаты короля не станут нас особенно трогать – мы им нужны. А ты беги. Тебе здесь не место.

– Здесь никому не место, – по-прежнему задыхаясь, сказал Саймон. – Я за тобой вернусь.

– Меня здесь уже не будет. – Станхельм отвернулся. – Ладно, иди уже.

Саймон с трудом встал и, спотыкаясь, направился к каналу, чувствуя, как каждый шаг пронзает его острой болью. Пара рабочих вытащили Гутвульфа из воды, он лежал на полу пещеры и пытался отдышаться. Парни, которые его спасли, не сводили с него глаз, но ничего не делали, чтобы помочь. Они казались какими-то невероятно медленными и оцепеневшими, будто рыбы в замерзшем пруду.

Саймон наклонился и потянул Гутвульфа на себя. Остатки силы, которую ему отдала Мегвин, заканчивались.

– Гутвульф! Ты можешь встать?

Герцог принялся отчаянно размахивать руками.

– Где он? Господи, помоги мне, где он?

– Ты про что? Инч мертв. Вставай! Быстрее! Куда нам нужно идти?

Слепец закашлялся и выплюнул воду.

– Не могу уйти! Не могу без… – Он перекатился и встал на четвереньки, затем принялся ползать возле канала, царапая землю руками, словно хотел вырыть себе яму.

– Что ты делаешь?

– Не могу его оставить. Я умру. Не могу оставить. – Неожиданно Гутвульф издал животный вопль ликования: – Вот он!

– Именем Эйдона, Гутвульф, здесь в любую минуту появится Прайрат!

Гутвульф сделал несколько неуверенных шагов и поднял с земли какой-то предмет, на котором вспыхнула желтая полоса света.

– Мне не следовало приносить его сюда, – бормотал он. – Но мне требовалось что-то острое, чтобы разрезать веревки. – Он сделал еще один глубокий вдох. – Все хотят отобрать его у меня.

Саймон не сводил глаз с длинного клинка. Он узнал его даже в темной кузнице. За пределами всякого здравого смысла и надежды… Гутвульф держал в руке тот самый меч, который они искали.

– Сияющий Коготь, – прошептал он.

Слепой Гутвульф неожиданно поднял свободную руку.

– Ты где?

Саймон сделал несколько очень болезненных шагов к нему навстречу.

– Я здесь. Нам нужно уходить. Как ты сюда попал? Как пришел в это место?

– Помоги мне. – Гутвульф выставил перед собой руку, и Саймон ее взял.

– Куда идти?

– В сторону воды. Туда, где она уходит вниз. – Прихрамывая, Гутвульф двинулся вдоль берега канала.

Рабочие кузницы отступили, давая пройти, наблюдая за ними со страхом и одновременно любопытством.

– Вы свободны! – прохрипел Саймон. – Свободны!

Они смотрели на него так, будто он заговорил на чужом языке.

О какой свободе можно говорить, если они не пойдут с нами? Кузница по-прежнему заперта, а на дверях решетки. Мы должны им помочь и вывести их отсюда.

Саймон чувствовал, что у него совсем не осталось сил. Гутвульф что-то бормотал, шаркая ногами, точно хромой старик. Разве они смогут кого-то спасти? Рабочим кузницы придется самим о себе позаботиться.

Из отверстия в стене внутрь пещеры выливалась вода с шапками пены. Когда Гутвульф двинулся вперед, ощупывая камни, Саймон уже не сомневался, что слепой герцог лишился последних остатков разума – один раз им удалось не утонуть, зато теперь их обязательно смоет в черную пустоту. Однако вдоль границы канала шла узкая тропинка, которую он ни за что не нашел бы в тенях. Гутвульфу свет был не нужен, и он пробирался вниз, касаясь стены пальцами, а Саймон изо всех сил старался ему помочь и одновременно не потерять равновесия. Свет факелов остался у них за спиной, и они оказались в темноте, рядом шумела вода.

Темнота была такой полной, что Саймону приходилось постоянно себе напоминать, кто он такой и что делает. В голове у него всплывали фрагменты картин, которые показала Лелет, водоворот красок и событий, текучих, точно масляная пленка на поверхности лужи. Дракон, король с книгой в руках, испуганный мужчина оглядывается по сторонам, пытаясь увидеть лица в тенях, – что все это значило? Саймон больше не хотел ни о чем думать, он мечтал лечь и уснуть. Спать…

Неожиданно громкий рев воды заставил Саймона вынырнуть из лабиринта боли и непонимания, он обнаружил, что клонится вбок под опасным углом, ухватился за разбитую стену и выпрямился.

– Гутвульф?

– Они говорят на разных языках, которых так много, – пробормотал слепой герцог. – Иногда мне кажется, что я их понимаю, а потом у меня появляются сомнения, и я думаю, что снова заблудился.

Голос Гутвульфа звучал очень слабо, и Саймон чувствовал, что старик дрожит.

– Я не могу… идти дальше. – Саймон прислонился к грубому камню. – Мне нужно остановиться.

– Почти пришли.

Гутвульф сделал еще один неуверенный шаг по узкой тропинке, и Саймон, изо всех сил цепляясь за герцога, заставил себя отойти от стены.

Они продолжали, едва переставляя ноги, идти вперед. Саймон почувствовал под пальцами несколько проходов в каменной стене, но Гутвульф не стал в них сворачивать. Когда в тоннеле зазвучали громкие голоса, Саймон подумал, что и он сам начал соскальзывать в безумие, но довольно скоро увидел янтарный свет факела на стене пещеры и понял, что кто-то спускается вдоль канала вслед за ними.

– Нас преследуют! Я думаю, это Прайрат.

Саймон поскользнулся и отпустил слепого герцога, чтобы восстановить равновесие, а когда снова протянул руку, не нашел его.

На мгновение его охватила жуткая паника, но он тут же успокоился, когда нащупал вход в боковой тоннель, куда только что вошел Гутвульф.

– Почти, – задыхаясь, сказал герцог. – Почти на месте. Голоса… О, Эйдон, они кричат! Но меч у меня. Почему они кричат?

Гутвульф шел по тоннелю, то и дело натыкаясь на стены. Саймон держал руку на его спине, когда он сделал один поворот, потом другой, третий, Саймон вскоре сбился со счета, но подумал, что это хорошо – преследователям будет непросто их найти.

Казалось, они пробирались сквозь темноту бесконечно, и Саймон чувствовал, что начинает терять частицы своей сущности, и снова начал представлять себя бездомным призраком вроде тех, что в одиночестве бродят по серым пространствам.

В одиночестве, если не считать Лелет и Мегвин.

Думая о тех, кто ему помогал, он ухватился за последние остатки воли и заставил себя идти дальше.

Саймон двигался вперед, словно в тумане, и не заметил, как они остановились, пока не почувствовал, что Гутвульф неожиданно повалился вперед; а когда снова его нашел, обнаружил, что тот куда-то ползет. Герцог остановился. Саймон опустил руку и нащупал разбросанные по каменному полу тряпки. Гнездо. Дальше его пальцы наткнулись на дрожавшую ногу Гутвульфа, а потом холодный металл меча.

– Он мой, – задумчиво, хриплым от усталости голосом заявил Гутвульф. – И это тоже. Безопасно.