Туманы и чудовища

– Ту, что написала бестиарий? Да ей ведь должно быть сколько… лет сто?

– Вполне уважаемый возраст, – пророкотал Буян, а потом зашипел в привычном уже приступе смеха, от которого Леда когда-то готова была шарахаться.

Тем временем Тиль, не спрашивая, запалил огонь, и Леда расположилась возле новой кучки ножниц, которые Буян достал со дна. Буян скрылся наполовину в витом лазу, ведущем в морские пещеры, но расправил крылья, закрыв ими чуть ли не половину комнаты.

– Рак’вина, – старательно прошипел Тиль, после того как добрую минуту буравил Буяна взглядом. Леда не могла его в этом винить: она сама до сих пор терялась в переливах его чешуи. Все-таки Буян в тумане и Буян в ясном свете дня был словно двумя разными существами.

– Не буду спрашивать, откуда ты знаешь хьясу, потому что ты явно его не знаешь. – Леда аккуратно перенесла несколько пар ножниц в новую кучку, где скоро окажутся и все остальные. В доме Ваари не было настоящих, но они упорно искали. Может, Леда просто не хотела расстраивать Буяна сверх меры. Может, хотела, чтобы он тоже почувствовал себя полезным.

– Что за хьясу? – подорвался Тиль.

– Он решил повторять за мной все, что я ему когда-то говорил? – подал голос Буян и положил голову на скрещенные руки. – Бессмысленно, но довольно похвально.

– Ну да, произношение у него куда лучше твоего, – пошутила Леда и тут же почувствовала легкий удар хвостом по плечу. – Ладно, у вас у обоих оно жутко странное.

– Откуда мне знать, может, это у тебя оно странное? – пророкотал Буян, и его щупальца выразительно шевельнулись. То, по которому Леда угодила ножницами Жоррара, все еще почти не двигалось, и ее кольнуло виной.

– Ты говоришь, как он! Так это язык? Хьясу – это такой язык? – Тиль пододвинулся ближе к Леде и покосился на груду ножниц. – А это что? Нужно найти какие-то особенные? Типа твоих? – Он кивнул в сторону тех, которые снова блестели у Леды на воротнике.

– Ты не сможешь их отличить.

Леда махнула рукой, и Тиль переместился поближе к камину – и к Буяну, который все еще наблюдал за ними обоими почти немигающим взглядом.

– И да, хьясу – это язык, – продолжила Леда.

– А откуда ты его знаешь?

Леда замерла. Память подкинула несколько бесформенных пятен, которые шипели на хьясу на корабле ее родителей. Кем они были? Вряд ли такими же, как Буян, Леда никогда не слышала ни о ком подобном. С другой стороны… может, детские воспоминания тоже сыграли свою роль. Может, Буян говорил так, потому что нити выцепили что-то и от самой Леды. Что-то кроме того, что Буян – Беневолент – оказался в Инезаводи. И оказался здесь, кажется, благодаря Алетее.

Превращался ли он прямо в ее утробе или потом, в воде, там же, где очнулся?

Буян водил ее на то самое место – ничем не примечательный кусочек пляжа чуть дальше по побережью. Песок и пожухлая трава, как и везде. И, конечно, туман.

– В детстве учила немного, – ответила Леда. – И не забывала в юности.

В Цеховой библиотеке было несколько книг на хьясу – в основном кулинарных, но всё же. Леда не хотела забывать эту часть детства. Хватало и того, что родители в ее голове плавали нечеткими образами, словно медузы после бури.

– Значит, правду бабушка говорила… – немного обреченно протянул Тиль, поджав колени к груди и обняв их.

– О чем?

– О том, что учить другие языки полезно. Мне бы это очень пригодилось. Потому я и начал… как у меня получается?

Леда усмехнулась.

– Пока ты сказал: «Убирайся прочь» и «Раковина». Не самый полезный набор для общения.

– Я думал, – Тиль перевел взгляд на Буяна, – он со мной здоровается. Это совсем не вежливо, мистер Буян.

Леда приподняла уголок рта, повернулась в сторону Буяна и замерла. Он лежал неподвижно, как делал часто в ее компании, – разве что иногда шуршал кольцами своего длинного хвоста и шевелил щупальцами. Гребни его поникли, а нижние веки, плотные и темные, закрывали теперь четверть глаза. Что-то было не так. Но что?

Ах.

Леда инстинктивно распрямила плечи. Буян их не понимал.

Он говорил, что слышал песню, но не понимал ее. Из человека он превратился в… в Буяна. Узел Ветров. Отца кораблекрушений. Чудовище, которое пыталось узнать свою природу и спасало людей, чьих слов не понимало.

– Прости. – Леда поднялась на ноги и подошла поближе к Тилю – и к Буяну тоже. – У нас тут небольшой языковой барьер.

Тиль оторвал от нее недоумевающий взгляд, чуть сдвинул брови и наконец невнятно прошипел:

– Прасти?..

Глаза Буяна расширились – солнце на темном небосклоне, совершенно небывалое зрелище, – а потом он растянул пасть в клыкастой улыбке.