Удав и гадюка

* * *

Спустя полчаса они достигли высоких кованых ворот. Сквозь эти ворота в виде огромного ветвистого древа можно было попасть в Золотой город, куда простому люду уже хода не было. За ними, охраняемыми двумя нагами и магом, виднелись приятные глазу простор и чистота, а также богатые особняки с крытыми террасами, ползущие по стенам вечнозеленые бугенвиллии, налитые кровавыми оттенками, махровые гибискусы в прямоугольных кадках между высаженными платанами. Особняки были трех– и четырехэтажными, чаще из белого камня с облицовкой из мрамора. Над дорожками на весеннем прохладном ветру колыхались алые ленты. Даже фонари вдоль дорог являли из себя произведения искусства – резные фигурки чертят, гарпий и суккубов держали в бронзовых коготках круглые полые шары из матового стекла.

– Да осветит солнце ваш путь, – поздоровался Юлиан с охраной, любуясь видом за воротами.

– И вашему пути я желаю света, – ответил маг, как того требовали правила приличия. – Чем могу быть полезным?

– Мы направляемся к почтенному гор’Нааду, помощнику главного казначея Его Величества.

– По какому вопросу?

Пожилой маг, на лице которого были охранные отметины, окинул внимательным взором прибывших. Аккуратные, статные, хранящие полуулыбку на устах – аристократы, стало быть.

– Насчет крупной суммы займа в золоте, – ответил Юлиан. – Мы прибыли издалека.

– Откуда?

– Ноэль…

– Почтенный гор’Наад знает о вас?

– Он знает, что мы должны прибыть.

Давно магу не доводилось видеть исконных северян, поэтому он с интересом посмотрел на незнакомца, на его спокойное лицо, на котором царила порядочность – та самая, чистая, которую невозможно подделать. Тем более к Нактидию частенько захаживали знатные господа из прочих городов и даже королевств. Не найдя причин для отказа, маг собрался было махнуть стражникам-нагам, чтобы один из них проводил гостей. К тому же позади к калитке уже тащилась груженная перцем и зеленью подвода, которую следовало проверить и пропустить.

Однако Вицеллий, доселе молчавший, демонстративно снял плащ, показал свою красную пелерину и вышел вперед.

– Эй, ты! Тебе что непонятно? Отворяй врата!

– Кхм… кхм… – От такого грубого обращения маг вскинул мохнатые брови и заявил: – Золотой город закрыт указом короля. Я вправе задавать вам любые вопросы, которые сочту нужными, и я же решаю, открывать ворота или нет.

– Извините моего отца, – вмешался Юлиан. Он метнул на Вицеллия гневный взгляд. – На старости лет он стал бестактен и невыносим, но я побоялся оставить его без присмотра… – Затем он добавил с нажимом: – Отец, пожалуйста, не вмешивайтесь!

С виноватой улыбкой он развел руками, мол, старик, что с него взять? Но Вицеллий обошел его по дуге и снова нарочитым жестом поправил алую пелерину. Нахмуренным взглядом охранный маг смотрел то на прибывших, то на накидку, морщил и чесал лоб.

– А я не собираюсь молчать! – неожиданно заявил Вицеллий. – Я – Вицеллий гор’Ахаг, королевский веномансер! И я имею полное право передвигаться вместе со своим сыном по Золотому городу. Причем безо всякого разрешения плешивого низшего мага! Открывай ворота!

Поначалу охранный маг выпучил глаза, но затем усилием воли потушил в себе волнение. Наги на воротах поднялись на мощных хвостах, сжав оружие и переглянувшись в ожидании приказа, пока маг в страхе разглядывал алую пелерину – символ аристократии три десятилетия назад.

– Конечно… Конечно… – тело его медленно оттаяло от паники. – Подождите немного, почтенные! – добавил маг. – Я отправлю стражников узнать у почтенного Нактидия, готов ли он вас встретить. Как представить вашего сына?

– Юлиан гор’Ахаг, – ответил Вицеллий.

– Вы пока проходите… Подождите здесь, за воротами, – пригласил маг. Он торопливо поднялся из плетеного кресла и шикнул на нагов. Те убрали протазаны и распахнули в воротах калитку с древесным узором.

– Мы побудем здесь, – воспротивился Юлиан.

– Пойдем внутрь! – качнул головой Вицеллий. Он перешел к магу, на другую сторону ворот, и поманил к себе рукой.

– Мы остаемся! Подождем вас! – отступил Юлиан. Он огляделся и успел схватить Фийю за руку за миг до того, как она послушно миновала калитку. Стоило это сделать, как она точно очнулась, захлопала глазами, не понимая, почему у нее вообще появились мысли повиноваться старому веномансеру.

– Ну чего ты там возишься, а? – позвал Вицеллий.

Обернувшись, Юлиан увидел груженную овощами телегу, которая ждала своей очереди, и, отойдя, качнул головой. Он стоял и глядел исподлобья, понимая, что если окажется на той стороне, то пути назад не будет и решетка тут же со зловещим грохотом захлопнется за его спиной.

Между тем охранный маг незаметно сорвал со своей шеи амулет.

– Что с тобой, сын? – спрашивал веномансер.

– Еще раз вам повторяю. Идите сами!

– С утра мы собирались сделать это вдвоем, – недовольствовал Вицеллий, колко впиваясь глазами.

– Напомню вам, что с утра вы не совершали глупостей, отец… Я подожду вас на постоялом дворе, пока вы решите свои монетные дела со старым другом, а затем мы продолжим свой путь, куда планировали изначально! Удачного вам разрешения дел, но без нас!

С облучка повозки спрыгнул курчавый торговец, но его остановил наг, зашипев: «Ш-шдите». Тут же к воротам подошел и вернувшийся с ночного дозора отряд городской стражи, который остановился позади. Охранный маг подал им знак подождать. Юлиан почувствовал, что ему в спину дышит два десятка закованных в доспехи мужчин, вооруженных тесаками, а также короткими копьями. Тогда он сделал еще шаг назад, сквозь них, утаскивая за собой непонимающую айорку, как из-за поворота, утопающего в пышной зелени кроваво-красных бугенвиллий, вдруг слишком быстро вернулся один из стражников вместе с полным лысым мужчиной. Мужчина был одет в узкие шаровары золотого цвета и носил красный пояс с монетками, наговоренными на богатство, которые забавно позвякивали при движении. Судя по льстивой улыбке, он был вампиром, тем самым Нактидием.

– О, здравствуй, мой сердечный друг! – сладко произнес вампир Нактидий, обнажив клыки. – Да благоволят тебе Праотцы! А почему вы до сих пор здесь? Проходите же в мою скромную обитель, будьте дорогими гостями. Вицеллий, старина, расскажешь о своем житье-бытье, – он пухлой дланью сделал радушный жест в сторону улиц. – Там стоит же твой сын, да? Так отчего он за воротами? Ну же!.. Я столько лет тебя не видел, Вицеллий! Даже и не ожидал встретить…

– Прошло полвека с тех пор, как я занял тебе триста сеттов, – отозвался веномансер, улыбаясь. – Помнишь?

– Как же мне забыть это? – также улыбнулся Нактидий. При всем его напускном радушии выглядел он как обыкновенный мерзкий златожорец. На лице его читался также и испуг.

– Теперь я хочу забрать восемьсот сеттов. Юлиан! Ну что с тобой? Пойдем отдохнем у моего друга. Ты видишь, что нас ждут?

– Жду-жду… – медленно повторил Нактидий.

– Нактидий, вы же не отправляли письмо в Ноэль, так? – крикнул ему вдруг Юлиан из-за ворот.

Побледневший Юлиан отодвинулся еще, отпихнув курчавого торговца. После ответа он собирался вместе с Фийей быстро скрыться из виду. На нем сошлось перекрестье взглядов как охранного мага, так и Вицеллия, и вампира-банкира, и выдвигающейся со всех сторон охраны, которая появлялась отовсюду: и из улочек Ремесленного района, и из улочек Золотого.

– Какое письмо? – спросил Нактидий, делая шаг от Вицеллия. – Как я мог написать тому, кто пропал без вести, когда его искало все королевство, чтобы повесить за измену и попытку убийства? Его, отпетого негодяя?

А потом из-за того же самого поворота показался высокий по меркам южан, но на полголовы ниже Юлиана рыцарь, от которого разило псиной, – оборотень. Он жестко глянул на невозмутимого Вицеллия, который стоял рядом с Нактидием, вытирающим испарину с лица и постепенно отходящим все дальше в глубь двора.

– Глазам своим не верю! – рыкнул оборотень. – Да как у тебя наглости хватило вернуться, Алый Змей?! Хватайте его!

– Там еще его сын! – возопил охранный маг, ткнув пальцем.

– Хватайте и его! Все они, гор’Ахаги, лжецы и ублюдки, по которым давно плачет висельное дерево!

Но Юлиан уже потянул Фийю за собой, и они, прорвавшись сквозь пока еще стоящий отряд, ринулись к улочкам, чтобы скрыться за ними.

– Что происходит, тео? – не понимала айорка.

– За мной! Не отставай! – рявкнул граф.

За ним, точно мука из мешка, высыпала вся охрана, которая наконец-то сообразила, что от нее требуется. Юлиан и Фийя только подбежали от этой площадки перед воротами к улочкам, как оттуда показался еще один отряд городской стражи, который также возвращался после ночного обхода. Им крикнули, и они кинулись навстречу беглецам, ощерившись сталью. Фийя, вздрогнув, застыла и в ужасе уставилась на окруживших ее людей. Сзади подбежали уже другие, кольцо замкнулось, Юлиан дернулся и также застыл, когда его васильковую рубаху пропитала кровь от уколов наставленных на него копий.

– Тео, тео, что это… – зашептала айорка.

– Фийя… – прохрипел Юлиан на аельском языке. – Ничего им не рассказывай… Если не вырвемся, молчи о том, кто я. Поняла? Иначе не сносить мне головы.

– Тео Юлиан не виноват! – вдруг надрывно закричала Фийя. Глаза ее зажглись лихорадкой. – Господин Вицеллий… Это все он! – она выкинула руку в сторону веномансера. – Он, змея поганая, гадости всем строит! Права была Кая!

– Помолчи… – прошипел ее господин, понимая, что могут найтись те, кто поймет ее крики на аельском языке.

– Тео Юлиан, – айорка взмолилась, рыдая, – скажите им, что происходит… Скажите, что мы оказались здесь ненароком…

Стоящий за воротами Вицеллий нахмурился, взгляд его, колючий и опасный, вцепился в женщину. Внезапно она замолкла и сделала два быстрых шага к кольцу стражников, точно ее подтолкнуло к ним. На нее тут же наставили пару копий. В каком-то полоумном безумии, не ведая, что творит, служанка кинулась вперед.

– Фийя!.. – вскрикнул Юлиан.

Охнув, айорка уже проясневшим взглядом посмотрела на свою грудь. На ее платье расплывалось кровавое пятно от упирающегося в него наконечника, который вошел на пол-ладони вглубь, в сердце. Фийя покачнулась. Юлиан готов был броситься к ней, но ему не позволили, наставили копья. Ноги айорки подогнулись, она со стоном осела на колени и схватилась за платье, напитанное кровью.

– Помогите ей, пока не поздно! – крикнул Юлиан.

– Праотцы помогут… – был ответ оборотня.

Видя, как пустеет взгляд Фийи, Юлиан, не выдержав, вырвался в сторону служанки, чтобы добраться до нее и унести прочь. Быстрым движением, поднырнув под копье, он ударил ближайшего стражника, вставшего на его пути. Стражник покачнулся, завалился на других – и кольцо разомкнулось. Между тем Фийя тихонечко, но мучительно постанывала от боли, точно боялась этим причинить кому-то неудобство, и глядела на графа полными слез глазами. Время было на исходе… Взгляд Фийи замер, и тогда Юлиан с оборвавшимся сердцем попытался броситься прочь, к улицам, чтобы спастись хотя бы самому. Его укололи в плечо, он увернулся от второго укола, снова поднырнул и хватил по затылку попавшегося под руку локтем. На него напали сбоку. Не задумываясь, он сомкнул пальцы на шее нападавшего, отчего та мигом хрустнула. Однако перед ним уже выросла сплошная металлическая стена. Его схватили за волосы, за рубаху и попытались завалить. На него накинулись всем гуртом. «Хотят взять живьем», – понял он. Алого Змея, покорного и смиренного, уже повязали, и он стоял у ворот с опущенной на грудь головой.