Хранитель Ардена

И этот свет указывал ему путь домой.

Корабль прибыл в порт Ардена в полдень.

Солнце светило так ярко, но ледяной ветер задувал за ворот плаща и заставил Рэндалла накинуть на голову капюшон. Не отрываясь, он жадным взглядом осматривал порт и не мог нарадоваться тому, что все здесь было ему знакомо. Он поднял голову и, увидев вдали очертания замка, шумно вздохнул.

Его дом.

Рэндалла переполняло счастье, и ему не терпелось поскорей оказаться в просторных, но уютных стенах Вайтхолла.

Когда корабль пришвартовался и Рэндалл ступил на сушу, это ощущение возросло в троекратном размере. У него закружилась голова и быстро заколотилось сердце. Он остановился на причале, пытаясь справиться с накатившим волнением, но чувства лишь усиливались, а потом переросли в нестерпимую боль.

Прямо как в тот день, когда он вернул себе перстень, но гораздо сильнее.

Его ноги подкосились, и он рухнул на землю. Виски сжало словно в железных тисках. Он выставил перед собой трясущуюся руку с перстнем и обнаружил, что камень мерцает ярким кобальтовым свечением.

Свет ослепил его, и Рэндалл снова увидел воспоминания.

Маленький Рэндалл учился читать, рядом с ним в кресле сидела мама, и ее ноги были накрыты теплым одеялом. Она выглядела бледной и усталой, но, несмотря на это, невероятно красивой.

Снова он, но уже в большом кабинете, где сидел на коленях у дедушки и изучал с ним карту Ардена.

Похороны. Толпы людей в темных одеяниях. Все плакали. Дедушка стоял у могилы, в которую слуги опускали миниатюрный гроб. Рэндалл пытался сдерживать рвущийся наружу плач, ведь он – Корвин. Он должен быть сильным и стойким. Даже когда на его глазах в сырую темную могилу опускают гроб мамы.

Голдкасл поражал своей помпезной красотой. Но Рэндаллу здесь было неуютно. Он в этом замке чужой. И люди, которые были его семьей по крови, для него чужие. Особенно отец.

Рэндалл пытался вырваться из плена воспоминаний, которые причиняли ему невероятную боль, но не мог. Он чувствовал, как из носа потекла кровь, ощущал ее вкус на искусанных губах.

Новое видение заставило его закричать от испепеляющей боли.

Он сидел на коленях на холодном полу, закрыв лицо ладонями, и трясся в безудержных рыданиях. Разве позволительно семнадцатилетнему юноше так душераздирающе плакать? Но ему было плевать. Он только что узнал, что был не просто бастардом. Рожденным от насилия. Ненависть к себе затопила его рассудок. Внутренний демон рвал на куски его плоть, лишая последних сил.

– Ты должен был уговорить ее избавиться от меня, – прокричал он, не отрывая рук от лица.

– Когда я узнал о ее беременности, было уже поздно. – Голос дедушки был тихим и печальным.

– Почему ты не убил меня? Почему не отдал на воспитание крестьянам? Ты должен был скрыть ото всех ее беременность, чтобы она не провела жизнь в затворничестве из-за клейма позора.

– Рэндалл, она любила тебя.

– Из-за меня началась война, из-за меня она умерла, – выкрикнул он, а потом шепотом добавил: – Я не достоин жизни…

Раздались тихие шаги. Дедушка опустился перед ним на корточки и оторвал его руки от лица. Рэндалл не сопротивлялся.

– Рэндалл. Неважно, как ты появился на свет. В том, что случилось с Викторией, нет твоей вины.

Рэндалл продолжал всхлипывать и качать головой. Дедушка ошибался. Во всем виноват только он.

– Ты должен изгнать меня.

Дедушка замер. В глубине его светло-серых глаз плескались боль и сочувствие.

– Рэндалл, слушай меня внимательно, – сказал он твердым голосом, обхватив его лицо ладонями. – Твоя мать любила тебя. Я люблю тебя, сынок. Я рассказал о твоем рождении для того, чтобы ты знал истинную сущность своего отца.

– А что, если я такой же, как он?

– Нет. Ты – Корвин. Истинный. Ты доказал это, пройдя испытание хладными водами еще ребенком. Будущий правитель Ардена. И достойнее тебя нет никого.

Рэндалл смотрел на дедушку сквозь пелену слез. Он больше не плакал, но продолжал время от времени всхлипывать.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ты рос на моих глазах, сынок. – Дедушка погладил его по волосам, как делал это, когда Рэндалл был совсем ребенком. – С малых лет я видел в тебе мудрость, терпение и невероятную силу духа. Ты справишься со всеми испытаниями, что уготовила тебе судьба. Я верю в тебя, знаю, что однажды придет день, когда ты оставишь в прошлом имя отца, с которым тебя ничего не связывает. И примешь то, которое тебе предначертано судьбой. Рэндалл Регулус Корвин – король и защитник Ардена.

Боль отступила, мерцание в камне погасло. Воспоминания, которые до этого момента были заперты в его подсознании, вернулись и заполнили недостающие фрагменты в его памяти, как кусочки мозаики.

Тяжело дыша, Рэндалл осмотрелся и обнаружил, что вокруг него столпились люди. Над головой, как и в прошлый раз, беспокойно кружил Хлебушек с громко карканьем, а рядом на корточках сидел какой-то мужчина.

– Парень, ты в порядке? – спросил он, и его голос показался ему смутно знакомым.

Ощущая слабость в теле, Рэндалл встал на ноги. Мужчина поднялся следом за ним и, увидев его лицо, изумленно ахнул.

Рэндалл узнал его. Это был Яков, слуга из Вайтхолла.

– Принц Рэндалл! – воскликнул он. – Это правда вы?

Окружавшие его люди взволнованно зашептались.

До Рэндалла долетали обрывки их разговоров:

– Принц Рэндалл.

– Юный Корвин.

– Это точно он!

Он вытер рукавом кровь с лица. Хлебушек уселся на его плечо, сложив крылья.

– Принц Рэндалл, неужели это правда вы? – Яков схватил его за руку и увидел перстень с черным камнем.

Каждый в замке знал, что Рэндалл редко носил печатку с гербом Вейландов, но с обручальным перстнем никогда не расставался.

Яков рухнул на колени.

– Наш принц вернулся! – воскликнул он.

Его голос подхватили и другие, начав скандировать имя Рэндалла. Толпа возле причала увеличивалась, взволнованный ропот становился все громче.

– Принц Рэндалл вернулся, – кричали арденийцы, снимая головные уборы и преклоняя колени.

– Посмотрите, – закричал юноша из толпы, – у него на плече ворон. Это знамение! Истинный Корвин вернулся в Арден!

Хлебушек на его плече словно понял людскую речь и расправил крылья, громко каркнув. Рэндалл осматривал людей и никак не мог справиться с охватившим его волнением.

Арден по-прежнему верил в него. Народ ждал его.

Эта мысль заставила Рэндалла выйти из оцепенения.

– Яков. – Он жестом приказал слуге подняться с колен. – Аврора. Где она?

– Она… она в замке, Ваше Высочество.

Яков странно потупил взор, но у Рэндалла не было времени, чтобы как-то истолковать этот взгляд. Он быстро зашагал прочь от причала, и люди расступались перед ним. Яков пошел следом.

– Мне нужна лошадь.

– Вы можете взять мою. – Яков указал в сторону рыбной лавки, где к фонарному столбу был привязан конь. – Я приехал по поручению Поппи, надо купить рыбу к ужину…

Рэндалл не стал слушать дальше. Он стремительно пересек дорогу, отвязал коня и, оседлав его, поскакал во весь опор в сторону замка. Ему вслед еще долго доносились крики горожан. Такими темпами весть о его прибытии дойдет до Вайтхолла быстрее его самого.

Он свернул с главной дороги и помчался к безлюдной окраине города. Рэндалл помнил, что там находится тайный проход в замок на случай нападения врагов, который был короче, чем путь через главные врата. Миновав последние дома, Рэндалл углубился в небольшую сосновую рощу, росшую на окраине Аэрана. Когда с левой стороны на пригорке показались высокие стены Вайтхолла, он спешился и отпустил коня. Через тайный проход с ним было не пройти, а конь был обучен и сможет самостоятельно добраться до главных ворот.

Посреди чащи высился памятник Ардану Корвину. Высокий мужчина в плаще с капюшоном держал в руках меч, острым концом упиравшийся в пьедестал, а на его плече сидел большой ворон. Такой же памятник, но вдвое больше, стоял на центральной площади Аэрана.

Рэндалл подошел к статуе с задней стороны. Выложенный из камней пьедестал высотой достигал его груди. Он начал отсчитывать камни.

Третий ряд сверху, пятый камень справа. Шестой ряд снизу и четвертый камень слева.

Рэндалл надеялся, что правильно помнил комбинацию. Он надавил на нужные камни и облегченно вздохнул, услышав характерный щелчок. Задняя стена пьедестала отъехала в сторону, открывая темный затхлый проем. Придется идти на ощупь.

Хлебушек, сидевший у него на плече, громко каркнул.

– Не бойся, Хлебушек, скоро мы будем дома.

Рэндалл вошел в нишу под монументом и начал медленно спускаться по крутому спуску. Он шел, держась за покрытую паутиной и плесенью стену. Здесь не было никаких ответвлений, и он точно знал, что туннель выведет его в нужное место.

Через несколько секунд вновь послышался щелчок: сработал механизм, и стена пьедестала вернулась на место.

Дорога сначала уходила вниз, но вскоре выровнялась. Рэндалл потерял счет времени, но ему казалось, что прошло больше десяти минут. В проходе было сыро и холодно. Когда дорога пошла на подъем, он понял, что был уже близок к цели.

Рэндалл достиг тупика, поднял руки и уперся ими в низкий потолок. Сперва ничего не получалось, но спустя несколько мгновений усилий ему удалось приподнять тяжелую каменную плиту и отодвинуть в сторону. Затхлый темный тоннель заполнил дневной ослепляющий свет.

Хлебушек сразу выпорхнул наружу. Это короткое путешествие под землей ему явно не пришлось по душе.

Рэндалл схватился за кромки каменной поверхности и подтянулся, оказавшись в старой беседке в летнем саду. Зимой находиться в ней было холодно, и поэтому он знал, что никого здесь не застанет. Выбравшись наружу, Рэндалл отряхнулся, а затем вернул каменную плиту на место и направился через летний сад в сторону замка в надежде, что по пути ему не встретится никто из прислуги. Он хотел поскорее отыскать ее.

Но его надеждам не суждено было сбыться. Меньше чем через минуту со стороны живой изгороди раздался женский голос.

– Нет, туда нельзя, там можно заблудиться.

Рэндалл шел с другой стороны изгороди, представляющей из себя лабиринт, в центре которого был дворик с фонтаном.

Голос стал громче.

– Где ваш брат? Куда он запропастился? Только ведь был здесь.

Рэндалл никак не мог понять, о ком идет речь, но следующая реплика женщины заставила его замереть на месте.

– Принц Райнер, где вы? Отзовитесь! Принц Райнер, вернитесь к нам, мы будем лепить снежный замок.

Райнер… его сын.

Рэндалл бросился в сторону лабиринта, когда у самого входа услышал хруст снега.

– Райнер, – тихим, охрипшим от волнения голосом позвал он.

Из-за ближайшего поворота вышел маленький мальчик. Рэндалл знал, что сыну должно быть два с половиной года. Малыш был в меховой шубке и шапке, а из-за шарфа виднелись только глаза, нос и румяные щечки, обрамленные густыми черными локонами, торчащими из-под шапки. В руках он держал кота, который, что удивительно, не сопротивлялся и не пытался вырваться из детской хватки.