Небесный странник. Сборник. Книги 1-3

– Подумал, чтото не так, – честно сознался я.

– Нет, Люк, все замечательно. – Роккуэль попрежнему улыбалась, но, когда я потянулся к ней, хлопнула меня по руке: – Отвернись, мне пора уходить, скоро рассветет.

Дождавшись, когда она оденется, я встал, прикрыл фонарь, чтобы в дверь не пробилась на палубу полоска света. В темноте я услышал:

– Люк, а Николь – это кто?

– Николь? – переспросил я. Роккуэль я точно не называл этим именем, так откуда интерес? Рассказал ктото из команды?

– Ночь, когда ты укрывал меня одеялом, спросонья назвал меня Николь, – услышал я вместе со звуком открываемой двери. Видимо, ответа от меня не требовалось, потому что дверь сразу же захлопнулась.

И тут я вспомнил, что ночью мне действительно снилась Николь, и у нас с ней все было хорошо.

«Умная девушка, – думал я уже о Роккуэль. – Понимает, что нам обоим не надо, чтобы все узнали о ее ночном визите. Нисколько не сомневаюсь, что мои люди будут смотреть на меня с укоризной. Ну и Аднер, тому точно знать не стоит, слишком уж влюбленно смотрит на дочь, как выяснилось, самого грандмессира Коллегии. Да и самой Роккуэль не нужно, чтобы шептались у нее за спиной. Хотя, если бы боялась, не пришла. «Небесный странник» – корабль крохотный, попробуй здесь чтонибудь утаи».

На душе было тоскливо. Как будто бы все хорошо, и в то же время – очень плохо. Почемуто я наделся, что, когда случится то, что случилось, мне будет значительно легче. Оказывается, нет, стало еще тяжелее.

* * *

Взгляд навигатора Брендоса, когда я принимал у него вахту, показался мне осуждающим. Как же, уж от егото внимания все произошедшее точно не ускользнуло, не тот он человек.

И внутри себя я взъярился: «А самто ты, господин Рианель Брендос, способен хоть на какието сильные чувства? Вечно невозмутимый, с холодным выражением лица. Я и виделто проявление эмоций на нем всегото пару раз, в ситуациях, когда другие вообще голову теряли. И что я, предал Николь, бросив ее и уйдя к другой женщине? Кто кого предал, вот еще вопрос! Ты даже не представляешь, как мне самому тяжело, и поговорить на эту тему не с кем».

* * *

И снова день полета над джунглями, лежащими под нами сплошным зеленым ковром, с редкими разрывами рек, чаще всего выглядевших так, как будто в них не вода течет, а жидкая грязь.

В одном месте попалась довольно большая пустошь, похожая на местность под названием Заивейская плешь, расположенную на севере родного мне герцогства. Сверху она казалась ровной, как стол, поверхностью, почти полностью лишенной растительности. И хотя ни на моей карте, ни на карте навигатора Брендоса никаких отметок, предупреждающих от опасности, не оказалось, памятуя о Заивейской плеши, я постарался обойти ее стороной.

Роккуэль, поднявшаяся на мостик во время моей вахты, вела себя так, будто между нами ничего не произошло. Она не бросала на меня украдкой многозначительных взглядов, не старалась прикоснуться ко мне якобы случайно. Глядя на нее, я даже засомневался: не привиделось ли мне все это? Девушка с улыбкой принимала неуклюжие комплименты Аднера, смотревшего на нее с явным обожанием, смеялась его шуткам, шутила сама. В общем, вела себя самым естественным образом.

Но когда я посреди ночи пришел в свою каюту, она сидела за столом, забавляясь одной из тех безделиц Древних, что так часто попадаются в оставшихся после них развалинах. Спираль с полупрозрачными шариками на концах, сгибающаяся под любым углом без всякого сопротивления и даже завязывающаяся узлом, хотя явно изготовлена из металла. Ее можно скручивать как угодно, растягивать, сжимать, выпрямлять, складывать самые замысловатые фигуры, но стоит потянуть за шарики, как вновь образуется спираль. Но дело даже не в самих фигурах, хотя и они получаются порой такие, что смотришь на них и не можешь понять, как такое вообще возможно. Все дело в цвете, в его игре. Он постоянно меняется, становясь то единым, насыщенным, то переливаясь всеми цветами радуги, то мерцая, а то и вовсе вспыхивая раз за разом. Причем игра эта совсем не раздражает, наоборот, завораживает. Забавная штучка. Однажды мне такая случайно попалась в руки, и я настолько ею увлекся, что опомнился только через пару часов. Отличная вещь, когда требуется скрасить ожидание, и тут даже слово «скрасить» подходит как нельзя лучше.

Увидев меня, Роккуэль потянула за шарики и положила на стол блеклую, ставшую ничем не примечательной спираль.

– Ты меня не прогонишь? – спросила она.

– Нет, с чего ты взяла? Я очень рад тебя видеть.

«За прошедший день у меня было время подумать и прийти к выводу, что мне не следовало так поступать. Но ты здесь совершенно ни при чем. Мне же нужно было думать головой раньше. Но если я попрошу тебя сейчас уйти, сделаю еще хуже для нас обоих…»

* * *

– Все не перестаю удивляться вашему повару, капитан Сорингер, – мило улыбнулась Роккуэль, после того как Амбруаз подал десерт, убрал со стола лишнюю посуду и скрылся за дверью. – Нет, это надо же умудряться из того, что у него есть, делать такие шедевры! Причем не только на вкус, но и на вид!

– Сразу вас хочу предупредить, Роккуэль, что, если вы попытаетесь переманить его к себе, он не согласится, – заявил я, разрезая похожий на произведение искусства вишневый пудинг и выкладывая кусочек ей на тарелку. – Многие до вас уже пытались это сделать.

– Я знаю, я тоже пыталась, причем дважды, – рассмеялась она. – Но он не соглашается ни в какую.

– Вот видите, – развел я руками. – Амбруаз – романтик, и деньги для него далеко не самое главное. Хотя, должен признаться, его пытались переманить на корабли ОстЗейндской торговой компании. Наверное, все дело в том, что на «Небесном страннике» мы как одна семья.

Присутствующий за столом Барни Аднер важно кивнул, соглашаясь со мной: все, мол, верно. Хотя, если честно, егото я как раз под словом «семья» и не подразумевал.

Барни за время, проведенное им на борту «Небесного странника», заметно поправился и сейчас совсем не походил на того заморыша, каким я увидел его при первой встрече. И одежда на нем, кстати новая и приличная, уже не висела мешком. Словом, он выглядел бы вполне респектабельным господином, если бы не выражение лица. Каждый раз, когда Роккуэль смотрела на него, особенно с улыбкой, он смущался, как влюбленный мальчишка.

Все давно уже заметили поведение Аднера, и Гвенаэль несколько раз шутил по этому поводу, не в его присутствии, разумеется. Одно хорошо – Барни даже не подозревал, чья она дочь, иначе исстрадался бы окончательно, слишком уж серьезный получается мезальянс.

– Спасибо, капитан Сорингер, и вам, господин Аднер, – произнесла Роккуэль, поднимаясь изза стола. – Все было просто замечательно.

– Спасибо и вам, Роккуэль, за то, что составили нам компанию, – поблагодарил я, поднимаясь на ноги.

Аднер вскочил тоже, умудрившись при этом удариться коленом о ножку стола.

«Сильно приложился, наверное», – подумал я, глядя на то, как старательно он пытается справиться с гримасой боли. Вероятно, Барни хотел поухаживать за девушкой, открыв для нее дверь, и такая незадача! Ну что ж, придется мне сделать это самому, он сейчас не в состоянии.

Роккуэль на мгновенье застыла на пороге, вероятно желая чтото сказать. Затем, передумав, улыбнулась нам и вышла.

Когда я закрыл за ней дверь и вернулся за стол, Аднер усиленно растирал колено, чтото бормоча себе под нос.

«Надеюсь, не проклятья моему кораблю, сам виноват. И чего так вскакивать?» – подумал я, всем видом показывая ему свои соболезнования.

До Опситалета оставалось несколько часов лету, и задуманный мною разговор откладывать дальше было нельзя. Но начал я с другого.

– Красивая девушка.

– Да уж, очень красивая, – мечтательно протянул Аднер, разве что глаза не закатил.

Сказать по правде, я испытывал перед Аднером некоторое чувство вины. Роккуэль, наслышанная о некоем капитане Люкануэле Сорингере, напридумывала себе о нем невесть что, с девушками такое бывает часто. Но при очной встрече я, должно быть, не слишком ее разочаровал, иначе она не получила бы такое продолжение.

И что в итоге? Да, я был с ней ласков и нежен, но только этого ли желала Роккуэль? Наверное, я должен был объясниться ей в любви. И теперь ее мучает вопрос: почему этого не произошло, ведь она и красавица, и дочь самого грандмессира? Вместо этого в нее влюбился Аднер, что конечно же она заметила. Но мне перед настройщиком почемуто очень неловко, и радует только то, что он ничего не знает о ночных визитах Роккуэль в мою каюту. В общем, скотина я, с какой стороны ни посмотри. Ну да ладно, хватит об этом. В конце концов, возможно, я сам себе все и напридумывал.

– Барни, меня давно интересует один вопрос, – обратился я к Аднеру, оставившему в покое колено и тянувшему чай с самым мечтательным выражением лица.

– Слушаю вас, капитан, – всем своим видом выразил он готовность говорить на любую интересующую меня тему.

– Скажите, нельзя ли сделать так, чтобы устройство, позволяющее двигаться «Небесному страннику» без парусов, могло еще и управлять им?

– Отчего нет? – оживился Барни, мигом забыв и о своей любви, и обо всем остальном, когда беседа коснулась дела всей его жизни. – Позвольте лист бумаги и карандаш.

Я позволил ему оба предмета, причем листов – целых два.

– Теперь смотрите внимательно, – начал он, решительно выводя на листке контуры корабля. – Это л’хассы, что уже были установлены, – изобразил он все пять камней кружочками. – Именно они поднимают корабль в небо. Вот от них идут тяги к кабестану. Изображать их не обязательно, но для общего понимания без этого не обойтись. Тут я установил еще два камня, те, что толкают корабль вперед, – нарисовал он еще два кружочка. – Для того, чтобы заставить их работать, нет необходимости в пластинах. Для них используются те же, что и для л’хассов, которые заставляют подниматься корабль вверх. Вот!

Листок все гуще покрывался размашистыми карандашными линиями, и, в конце концов, я начал не столько в них всматриваться, сколько слушать объяснения.

– Так вот, – продолжил Аднер, – чтобы заставить корабль изменять курс, необходимо сделать так, чтобы вот эти два л’хасса, – ткнул он острием карандаша в чертеж, – двигались вправовлево. И тогда получится, что воздействие одного из них усилится, а другого, наоборот, уменьшится. Ну как если бы… – на мгновение он задумался, подбирая сравнение, – одним веслом загребать чуть сильнее. Согласитесь, что в таком случае лодке руль не нужен, а здесь в точности такая же ситуация. Вам понятно?

И я с готовностью кивнул: еще бы я не понимал, когда дело касается лодок, – на берегу моря вырос. С небесными кораблями все обстоит несколько иначе, нежели с морскими, но в общих чертах уяснил, извольте не сомневаться.

– И насколько сложно будет так сделать? – осторожно поинтересовался я.

Аднер пожал плечами:

– В принципе, если в том же Опситалете заказать в мастерских необходимые детали, то все остальное можно сделать и в полете.

А я к чему весь разговор затеял?!

Откровенно говоря, мне очень понравилось, что отныне «Небесный странник» может не зависеть ни от силы ветра, ни даже от его полного отсутствия. А уж если при этом появится возможность еще и управлять им!..