Бич Божий

Киев, осень 968 года

Жизнь есть жизнь, и гречанка Анастасия постепенно начала привыкать к своему положению. Ярополк ей не докучал: приходил в одрину раз в десять дней, иногда даже просто так — рядом полежать и пообниматься. Он вообще был довольно вял, мнителен, болезнен, часто вызывал Жеривола — получал от него лекарства, натирался мазями и поэтому периодически пах — то барсучьим жиром, то древесным дёгтем. В каждом ухе у Ярополка было заткнуто по тряпице, смоченной в каком-нибудь снадобье. Он боялся сквозняков, мылся в бане редко, не любил холодных закусок — даже зелень заставлял подогревать на огне — и порой беспричинно плакал, обернувшись одеялом в своей одрине. Но к жене относился ласково, разрешал молиться по-христиански, отпускал с прислужницами гулять по лесу и позволил держать в клетке чижика. Настя учила мужа правильному выговору по-гречески и сама от него училась русскому языку, русским присказкам. Говорила она уже в целом правильно, иногда только путая падежи и склонения.

Как-то, будучи в церкви и решившись на исповедь, Настя заглянула к священнику. Тот её принял по-отечески, но, не выслушав покаяния, сразу произнёс:

— Хорошо, что ты пришла, дочь моя. Сам хотел встретиться с тобою. Здесь тебе принесли подарок... — И, открыв золотой ларец, вынул небольшого формата книгу, переплёт которой был окован серебром, кружевной филигранью, содержал золотые пластины из перегородчатой эмали — финифти.

— Отче, что это? — удивилась она.

— Посмотри сама: Евангелие от Луки. Мне передала старая паломница, шедшая к святым местам в Палестину. Дар княгини Ольги. Та сие Святое Писание повелела поднести тебе в знак расположения как сестра во Христе.

— О, какая милость с её сторона! — восхитилась гречанка. — Я не стоила такая вниманье. Чем могу дарить в ответ?

— Праведностью поступков, дочь моя, и смирением духа. Будь благоразумна, службу во храме посещай регулярно и молись как следует. И склоняй супруга в лоно нашей церкви. А тогда обвенчаем вас, как положено в православии. Снимем грех.

— Я попробовать, отче.

Рассмотрев Евангелие у себя в светёлке, Настя обратила внимание на кружок из красных чернил, обводивший номер страницы 46. А вглядевшись в текст, обнаружила крохотные красные точки возле ряда букв. Плохо понимая зачем, стала их выписывать на клочке пергамента. И была потрясена, получив по-гречески: «Я остался жив. Проклинаю себя, что тогда не бежал с тобой, как хотела ты. Мы увидимся, несмотря ни на что. Люблю. Твой Милонег».

Краска бросилась в лицо византийки. «Господи, он спасся! — прошептала она. — Мы увидимся... Нет! Я сказала, что останусь верной Ярополку, если Милонег будет жить. И теперь сдержу данное Богу слово. Нам не суждено с ним соединиться. Это святотатство». И затем расплакалась — чуть ли не навзрыд.