Всплытие. Звездный час "Весты"

Глава вторая. Подполковник Чернов

2 мая в шесть часов вечера Чернов и братья Яковлевы стояли на причале, ожидая прибытия «Весты». Никто из них никогда не видел этого парохода: в Николаев «Веста» не заходила.

Весь предыдущий день Андрей Яковлев провел с подполковником в штабе и артиллерийском управлении: они хотели знать, какие и в каком количестве орудия нм выделят для «Весты». Обещали пять 6-дюймовых мортир, 11 двухствольных скорострельных орудий системы Энгстрема и предложили взять сколько угодно 9-фунтовых пушек.

Теперь они вместе с Володей, который давно уже в нетерпении слонялся по причалу, смотрели вниз по реке, откуда должна была прийти «Веста». Наконец показался высокий рангоут парусника, идущего под машиной вверх по течению. Чернов вынул из футляра бинокль.

— Это «Веста», — торжественно объявил он и протянул бинокль Андрею. Тот, прежде чем посмотреть на приближающийся корабль, стал с восхищением рассматривать прибор. Таких вещей он раньше не видел — бинокль был из странного серебристого металла, большой, но чудесно легкий.

— Это алюминий, — пояснил подполковник, — перед отъездом в магазине Воткеля соблазнился, стоило это удовольствие пятьдесят пять рублей, но бинокль чудесный.

Яковлев поднес его к глазам, настроил и понял, что бинокль действительно замечательный. «Веста» была ясно видна на фоне яркого предвечернего неба. На ней еще лежала печать хрупкой прелести парусного судна — две высокие, слегка наклоненные назад мачты, корпус правильных и изящных пропорций. Острый, устремленный вперед форштевень резал речную воду, далеко выдавался бушприт. Между мачтами поднималась высокая, но тонкая и изящная труба.

Через полчаса пароход подошел к пристани и пришвартовался.

— Ну-с, молодые люди, — пригласил Чернов, — прошу на наш корабль.

Они поднялись по трапу на борт и потом на мостик, где и нашли «штатского» капитана, как называл его про себя Владимир. Чернов представился, капитан предложил пройти в каюту и принять судовые документы. Но Чернова больше всего интересовало, передали ли капитану в правлении РОПИТа чертежи корабля, о чем он телеграфировал. Чертежи были готовы, подполковник с нетерпением принял их и развернул. Надписи на чертежах были сделаны по-английски, но Чернова это не затруднило — он знал язык.

— Прекрасно, — сказал он Андрею, — сейчас вчерне осмотрим корабль, за ночь я набросаю проект его перевооружения, завтра приступим к работе. Вы, господин прапорщик, назначаетесь главным исполнителем проекта, юнкер — вам в помощь и пусть вникает в артиллерийское дело. Господин капитан, вы уполномочены правлением произвести расчет с командой?

— Полностью, подполковник, и, если вы пожелаете, она может завтра же утром покинуть судно.

— Объявите всем, что они свободны, а машинную команду, окажите любезность, пригласите на палубу. Всех, кроме старшего механика, — я знаю, что на этот пост уже назначен офицер.

Когда механики, машинисты, кочегары собрались на баке, подполковник предложил им добровольно остаться на корабле, предупредив, что вскоре «Веста» станет военным крейсером.

— Ваше высокоблагородие, а нас в матросы не запишут? — спросил с сомнением один из кочегаров.

— Нет, вы останетесь вольнонаемной командой, а жалованье, кстати, удвоится. И, кроме того, будете иметь возможность послужить отечеству — поможете бить турок.

Больше вопросов не было, и вся машинная команда согласилась остаться на корабле.

Чернов и Яковлевы уже собирались начать осмотр «Весты», когда к ним подошел коренастый крепкий мужчина средних лет.

— Разрешите представиться, господин подполковник, штурман этого корабля, Васильев, — сказал ох хриплым басом. — Позвольте спросить, укомплектована ли будущая команда штурманом?

— Насколько я знаю, нет, — ответил Чернов, — а почему это вас интересует?

— Потому что, если есть вакантная должность, то я хотел бы предложить свои услуги. Привык, знаете ли, к «Весте» — с первого дня на ней.

— Этот вопрос я решать не уполномочен, — отвечал Чернов, — но командир корабля, капитан-лейтенант Баранов, должен шестого июня с военной командой выехать из Петербурга. Я доложу о вашем желании и, надеюсь, он пойдет вам навстречу. Опытный штурман, знакомый с Черным морем, нам необходим, все наши офицеры — балтийцы, и ваши знания и опыт будут очень полезны. Скажите адрес, я вам тотчас сообщу о решении командира.

— Постоянно я живу в Одессе, а здесь намерен остановиться в гостинице «Лондонская».

— Прекрасно, будем соседями, господин Васильев, — с с этими словами Чернов, раскланявшись со штурманом, приступил к осмотру корабля. Сначала он отправился на бак и осмотрел палубу между брашпилем и центральной надстройкой, на которой помещался ходовой мостик.

— Вот место для погонной батареи, сюда поставим две мортиры, — решил он. Потом, сопровождаемый прапорщиком и юнкером, прошел на ют и подверг такому же осмотру пространство палубы за бизань-мачтой.

— Места для установки трех мортир достаточно, — удовлетворенно заметил Чернов, — вот и ретирадная батарея!

— Позвольте узнать, Константин Давыдович, — почтительно спросил Андрей, — почему вы ретирадную батарею делаете мощнее погонной? Мы тем самым, простите великодушно, как бы заранее обрекаем «Весту» на отступление.

— Вы совершенно правы, Андреи Никифорович, — несколько снисходительно, как бы удивляясь, что собеседник не понимает очевидных вещей, ответил подполковник. — За кем мы можем гнаться? Только за каким-нибудь «купцом» или безбронным пароходом — чтобы остановить их или даже пустить ко дну и одной мортиры хватит. А если мы будем бороться с броненосцем, то, пользуясь преимуществом в скорости, начнем маневрировать, подставлять пушкам врага корму и палить в него издалека. Я глубоко верю, что с помощью аппарата Давыдова нам удастся поразить его палубу. Я бы здесь четыре мортиры поставил, жаль, места нет.

— Но лейтенант Макаров на «Константине» считает, что на артиллерию полагаться не стоит и что только мины дадут возможность победить броненосцы, — робко осмелился высказаться Владимир и замолк, когда Чернов повернулся к нему.

— Макаров делает свое дело, — несколько резко возразил подполковник, — а мы, артиллеристы, должны делать свое и теми средствами, которые у нас есть в данный момент. 6-дюймовый калибр, конечно, не 9-11-дюймовый на броненосце, но аппарат Давыдова, — верьте мне, я участвую в его испытаниях с самого начала, — даст нам возможность залпом выпалить из всех трех мортир так, что все бомбы упадут разом и почти в одно и то же место. Тут никакой броненосец не устоит. Вспомните, что случилось на Дунае.

— Вы имеете в виду взрыв «Люфти-Джелиля»?

— Да. Конечно, он по сравнению с морским броненосцем что-то вроде банки из-под сардинок, но все снаряды отскакивали от его бортов, как орехи от стены. Его капитан, наверняка турок, англичанин бы так не поступил, до того уверовал в свою неуязвимость, что стал на якорь в зоне огня наших батарей! И вот, 29 апреля бомба, брошенная из обычной 6-дюймовой, «собачки», шелестя взобралась на небо и стала опускаться ему на палубу. Через несколько мгновений страшный взрыв разметал по реке обломки монитора, из всей команды спасли только одного матроса!

Потрясенные столь живо изображенной Черновым картиной гибели корабля от единственной бомбы, братья молчали.

— Однако посмотрим, что там внизу, — проговорил подполковник и ловко нырнул в люк. Яковлевы хотели последовать за ним, но он остановился, прикидывая толщину бимсов палубного перекрытия.

— Вот этого я и ждал, и боялся. Вероятно, придется усиливать перекрытие под мортирами. Сегодня сделаю необходимые расчеты и составлю проект. Завтра приходите ко мне в восемь утра. Андрей Никифорович, получите чертежи. С ними отправитесь в адмиралтейство, заберете рабочих (они будут ждать) и за дело. Работать будем в две смены. Через десять дней корабль должен быть вооружен!

Они продолжали осмотр. Под палубой юта оказался салон первого класса, под ним — каюты второго, с крошечными иллюминаторами.

— Здесь мы устроим главный пороховой и бомбовый погреба — ведь основная батарея — ретирадная, а она над нами. Вторые, поменьше, будут под баковыми мортирами. Погреба блиндировать мешками с песком, иллюминаторы забить. Пойдемте, господа, больше смотреть нечего. Размещением команды и офицеров, думаю, займется сам командир, — закончил он.

Яковлевы, особенно Владимир, еще с удовольствием побыли бы на корабле, который понравился им; на ближайшее время он будет их домом, и поэтому его хотелось поскорее обжить, «как новую квартиру. Но Чернов заторопился. Сойдя по трапу, он коротко попрощался со своими молодыми помощниками и, сказав, что ему надо приступить к расчетам, направился в гостиницу.

— Да, — протянул Владимир, глядя на удаляющуюся фигуру начальника, — если выполнит обещание, то немного же он сегодня будет спать.

— И если выполнит, — добавил Андрей, — то немного же времени для сна останется в ближайшие дни нам!

На следующее утро он застал Чернова в номере свежевыбритым и умытым, но темные круги под глазами показывали, что в эту ночь Константин Давыдович не ложился. Подполковник пил кофей и одновременно курил сигару. Перед ним лежала пачка листов с расчетами и голубые батистовые кальки английских чертежей «Весты», на которые Чернов жирным черным карандашом нанес предполагаемые изменения.

Он также вычертил конструкцию и дал сечения балок-бимсов, усиливающих перекрытие палубы в местах установки мортир.

На плане палубы были нанесены в разных местах небольшие квадраты, тонкие линии тянулись от них к мортирам, а потом сходились в два центра — один из погонной, другой от ретирадной батареи. У каждого из квадратов стоял номер — с баковой стороны от единицы до семерки, с ютовой — те же цифры, но со штрихом. Андрей догадывался, что это имеет отношение к таинственному аппарату Давыдова, но на всякий случай спросил:

— Господин подполковник, начерченная здесь схема, очевидно, относится к приборам автоматической стрельбы?

— Вы правы, — ответил Чернов, — но они будут установлены под моим личным наблюдением в последнюю очередь. А гальванические батареи возьмем на борт перед самым отплытием — они не любят сырости. Сейчас все аппараты (их два комплекта, для каждой батареи — свой) лежат в одном из складов адмиралтейства. Двери я запечатал лично, день и ночь там стоит часовой. Но прежде чем установить их и соединить проводами, мы должны будем еще смонтировать по оси судна, под палубой, канал для проводников — это самая уязвимая для вражеских снарядов часть системы. Канал и еще головки цилиндров машины, которые выше ватерлинии и ничем, к сожалению, не блиндированы.

Андрей сгорал от любопытства, ему хотелось узнать больше о таинственных приборах.

— Осмелюсь спросить, Константин Давыдович, каков принцип действия приборов?

— Он довольно прост. Корпус судна, разворачиваясь, наводит орудия на цель и остается до залпа в такой позиции. Мортирам придается угол возвышения в зависимости от расстояния до цели. Дается команда «пли», включается ток.