Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

За этим последовал дикий круговорот отрицания, расизма, страха и неотвратимой атаки инфекции на жителей города. Губернатор Калифорнии Генри Гейдж опровергал слова о том, что в его штате разразилась вспышка чумы. Он отказывался верить научным доказательствам и даже обвинил Киньюна в том, что тот намеренно заразил трупы чумной палочкой, чтобы сфальсифицировать доказательства эпидемии. Позднее мэр Фелан поспешно телеграфировал мэрам пятидесяти городов, убеждая их в том, что Сан-Франциско «не несет никакой опасности». Газеты его поддержали. Даже после того, как члены федеральной комиссии подтвердили, что в городе были зафиксированы случаи заражения чумой, не прекратилось противостояние чиновников сферы здравоохранения соображениям безопасности, пронизанное неприкрытой ксенофобией.

Ближе к концу марта от чумы умерло еще трое жителей Чайна-тауна. Члены городского департамента здравоохранения старательно умалчивали новости об эпидемии. По домам ходили проверяющие, жилища с подозрением на заражение подвергали санитарной обработке, а стоки дезинфицировали дихлоридом ртути. Попавшихся на глаза крыс убивали. Помещения по-прежнему окуривали дурно пахнущими серосодержащими фумигантами. Китайцы, желавшие покинуть город, были обязаны предъявить сертификат о вакцинации или документы, подтверждающие, что они здоровы. На паромных переправах и железнодорожных вокзалах китайцев – и только китайцев – останавливали, отказываясь продавать им билеты. Жители Чайна-тауна неохотно сообщали о плохом самочувствии и смерти родных, опасаясь, что тела умерших отправят на вскрытие и кремацию. Говорят, что как-то раз тело скончавшегося жителя китайского квартала подперли и усадили за карточный стол, лишь бы его не забрали медицинские работники.

В мае жителей Чайна-тауна было велено вакцинировать. В расклеенных по району объявлениях сообщалось, что в случае отказа от прививки власти примут более жесткие меры. Врачи и медработники приготовили шприцы и дозы вакцины, готовясь ввести ее как можно большему количеству проживавших в США китайцев. Они намеревались применить вакцину Хавкина, состоявшую из убитых за счет нагревания бактерий, плававших в питательной среде, которая теоретически должна была содержать чумные токсины.

Впервые эта вакцина, разработанная бактериологом Владимиром Хавкиным, русским евреем, который покинул Россию, уехав работать в Институте Пастера, была опробована в бомбейской тюрьме. Побочные эффекты хавкинского детища были ужасны: у привитого раскалывалась голова и поднималась температура, а место укола болело и сильно опухало. Привитые, как правило, болели несколько дней. Несмотря на слухи о том, что она работает, вакцина была экспериментальной: несомненных доказательств ее эффективности не имелось. Поэтому у проживавших в Сан-Франциско китайцев были причины для опасений, и немногие соглашались на прививку.

В 1900 году в Чайна-тауне Гонолулу подожгли дом человека, предположительно умершего от чумы, – разгоревшийся в итоге пожар уничтожил большую часть района.

Мэр Фелан, без конца сыпавший разжигающими расовую ненависть высказываниями, посчитал, что белокожим горожанам стоит держаться подальше от «грязных» китайских эмигрантов, представлявших собой «постоянную угрозу общественному здоровью» и «плодивших болезни». Позднее Фелан баллотировался в Сенат, тиражируя весьма прозрачный лозунг «Калифорнию – белым». Фелан также выступал за восстановление «Акта об исключении китайцев» от 1882 года, который был продлен в 1902 году, а позднее – по частям упразднен. Окончательно его отменили лишь в 1965 году.

По мере того, как эпидемия 1900 года в Сан-Франциско разгоралась все сильнее, проживавшие в городе китайцы начали оказывать сопротивление – и не без причин. Несмотря на то, что в Чайна-тауне действительно обнаружилась чума, заболевших было далеко не так много, как многим казалось. Случаев заражения было мало, и они оставались неподтвержденными. Жители района воспротивились массовой вакцинации и насильственному карантину и, прибегнув к дипломатическим и судебным средствам, выиграли дело «Вонг Вай против Уильямсона» (англ. Wong Wai v. Williamson). Однако Департамент здравоохранения Сан-Франциско вознамерился устроить массовое выселение жителей китайского происхождения, а затем сровнять Чайна-таун с землей. В связи со вторым введенным в июне необоснованным карантином в федеральном суде было рассмотрено дело «Джу Хо против Уильямсона» (англ. Jew Ho v. Williamson) – победу вновь одержали взыскатели-китайцы: судья постановил, что чиновники действовали на основе «дурных намерений и предвзятых суждений». Все это время ученым приходилось бороться с политиками, которые отчаянно отрицали существование эпидемии, что обусловило нехватку финансирования для борьбы с инфекцией.

К весне 1901 года была запущена более эффективная кампания по дезинфекции домов в Чайна-тауне, которая вкупе с уничтожением крыс изменила ход эпидемии. В 1904 году, когда насчитывалось 119 умерших, преимущественно из Чайна-тауна, в Калифорнии возникла новая вспышка, убившая 78 человек, в основном – белокожих. Вскоре после этого эпидемия наконец затухла. Но те мрачные времена и бездушные проявления ксенофобии и расизма не были забыты, как и имя первой жертвы эпидемии, разразившейся на американской земле, – Вонг Чут Кинга.

«Вокруг розовых кустов…»

Вокруг розовых кустов,Среди травок и цветовВодим-водим хоровод.Пепел, пепел закружился,Ты на землю повалился!

Многие американцы помнят, как в детстве исполняли эту считалку. Как вставали в круг, хлопали в ладоши и танцевали вокруг «розовых кустов», а в конце, хихикая, падали на пол. Лишь повзрослев, некоторые узнали, откуда появился текст этой детской песенки.

«Розовые кусты» – это сыпь на коже чумного больного.

Ароматом «травок и цветов» пытались замаскировать зловонный запах трупов.

Слова «пепел, пепел» символизируют массовое сожжение тел умерших. В альтернативной версии считалки эта строчка заменена на звукоподражание, близкое к «апчхи!» – вероятно, напоминавшее о кашле и чихании, которыми сопровождалась конечная стадия болезни.

Ну, и наконец, фраза «ты на землю повалился» – это отсылка к многочисленным жертвам чумы, которая не щадила никого – даже детей.

Жуть, верно? Вот только все это неправда.

Перед нами действительно рифмованная детская считалка, причем распространенная не только в Северной Америке. Собственные версии есть у маори, индийцев, британцев, немцев, итальянцев, сербов и хорватов. Многие варианты этой песенки появились еще в XIX веке. Но лишь после Второй мировой войны появилось предположение о том, что этот на первый взгляд довольно милый стишок имеет отношение к чуме. Нет ни единого упоминания этой песенки, датирующегося XIX веком, где было бы сказано хоть слово о чуме. К тому же сыпь, чихание и кашель – это даже не самые примечательные симптомы бубонной чумы.

Так в чем же истинный смысл стихотворения? Эта считалочка, известная в Англии под названием Ring a Ring o’ Roses, скорее всего, родилась именно там. Встречающееся в ней слово rosie, вероятно, восходит к французскому rosier, что в переводе означает «розовый куст». Бытует мнение, что это языческая песенка, а чихание как-то связано с суевериями. Что касается падения, оно может символизировать реверанс.

Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, откуда на самом деле взялась эта считалка, как и многие другие песни и рассказы, передававшиеся из уст в уста. А между тем дети со всего света продолжают распевать ее, водя хоровод и не подозревая о ее мрачном подтексте.