Месть старухи

— Попробую. Ты так хорошо все пояснил. А скажи, этот дон Луиш, он скоро пойдёт обратно в этот Пернамбуку? И сколько до него идти?

— Кто его знает, сеньор. Наверное, через неделю и отправится. Он часто туда ходит. Дня три — и вы в городе. Я там один раз был! Интересно!

Поразмыслив немного. Хуан подумал, что подождать с неделю он вполне может. Посмотрел, как лодка входит в гавань, встал, оглядел мальчишек, играющих в взбаламученной воде берега и пошёл знакомиться с хозяином ночлежки Вамеро.

Его довольно обширную хижину Хуан нашёл легко. Вамеро оказался человеком лет сорока, казался хитроватым, но говорил спокойно, не заискивал. В глазах часто поблёскивали искорки смеха, что придавало его бородатому лицу двоякое впечатление.

— Переночевать? Всегда пожалуйста, сеньор. Два медяка — и вы отлично отдохнёте на душистых охапках свежего сена. Я покажу, где это.

И Вамеро неторопливо повёл Хуана к сараю, покрытому свежими листьями.

— Что может быть лучше спать на пахучих травах! Понюхайте, сеньор! И всего за два медяка. И ещё два банана и кружку вина. Правда разбавленного ключевой водой. Получите удовольствие, уверяю вас!

В сарае стоял пряный запах свежего сена, ещё не успевшего как следует пересохнуть и запылиться. В щели стен струился прохладный вечерний воздух.

Хуан заметил уже с павшего человека. раскинувшего руки поближе у щелястой стены сарая.

— Это подойдёт, сеньор, — с удовольствием кивнул Хуан. Отсчитал три медяка, заметив скромно:

— Если можно, то ещё добавьте сюда чего-нибудь зелёного и сладкого.

— Спасибо, сеньор. Это мы мигом. Располагайтесь. Я пришлю свою хозяйку.

Хозяин торопливо вышел, оставив дверь открытой. Недалеко куры устраивались на насестах и тихо ворушились. Слышался тихий звук дойки. Хуан подумал, что это хозяйка доил коз.

Пока он осторожно устраивал себе ложе в дальнем от спящего человека углу и раскладывал свои нехитрые вещи, появилась метиска с фонарём. Сумерки быстро сгущались.

— Сеньор, прошу, ваш ужин, — она поставила большую тарелку из дерева, где лежали два банана и горка фруктов, совершенно незнакомых Хуану. Тут же стояла большая кружка с вином. И разные пучки зелени, тоже незнакомые. — Когда закончите есть, сеньор, затушите фонарь. Как бы пожара не случилось.

Она повернулась уйти, но Хуан остановил её словами:

— Прошу простить, но скажите, как всё это есть, — и указал на тарелку.

Метиска слегка улыбнулась, взяла фрукт, почистила его и положила назад.

— Зелень просто кладите в рот и ешьте. сеньор. Приятного сна. Вы странный, сеньор.

— Чем же это? Вроде ничего особенного не сделал.

Она опять повернулась, помедлила и ответила:

— Не похожи на наших мужчин, сеньор. Благодарите, обращаетесь любезно. Вы из Испании, сеньор?

— Да, — коротко ответил Хуан. Хотел ответить или поговорить ещё, но женщина уже выходила, прикрыв за собой дверь.

Ужин Хуану понравился, а вино с холодной водой очаровало его. Хозяин оказался чудаком, вроде того, как метиска назвала его, Хуана.

Он проспал дольше обычного. Видимо новые тихие условия благотворно подействовали на него. Чувство отдохновения и лёгкости бродили по телу. создавая благодушное настроение.

Проверил свои сокровища. Всё было на месте. А вот соседа нигде не заметил. Это не понравилось, и Хуан в уме пожурил себя за неосторожность.

Было позднее утро. Солнце припекало изрядно, а голод уже жёстко напоминал о себе. Хуан выгреб монетки, посчитал. Их оказалось всего шесть. На них он может прожить не больше двух дней. Огляделся по сторонам, осторожно вытащил из потаённого места один перстень подешевле, как он полагал. Надел на палец и повернул камнем к ладони.

«Где бы подработать, а то уж очень не хотелось бы продавать его, — тут вспомнил, что в поясе имеются с дюжину дукатов. — Это целое богатство!»

Перстень снял, тщательно спрятал на место. Иглой зашил и стал подпарывать пояс.

Хозяин с весёлым видом встретил постояльца.

— Хотите позавтракать, сеньор? Садитесь за стол под дерево. Тень густая.

Хуан быстро договорился о дальнейшем ночлеге. Хозяин улыбался, был уж очень любезен. Это даже насторожило Хуана.

Он оставил часть вещей метиске на хранение. Взял мешок со знахарскими, ещё оставшимися чуть-чуть снадобьями и ушёл в посёлок и порт.

Он долго смотрел на лодку Луиша, искал того глазами. Хозяина нигде не было, и он опять обратился к мальчишкам. Вчерашнего он не заметил, но и остальные должны быть отлично осведомлены о делах в этом маленьком посёлке.

— Дон Луиш, сеньор? Он только что ушёл. Его дом недалеко, — мальчишка охотно показал направление и ориентиры.

Дон Луиш, как его называли ребята, встретил Хуана хмурым взглядом. Седеющие брови насупились, изучая гостя.

— Значит, сеньор хочет в Пернамбуку? Деньги есть? Я беру одну монетку серебром. Если устраивает, то через… — он посчитал, перебирая пальцы. — Да, через восемь дней будьте готовы.

— Если хотите, могу быть матросом, сеньор, — предложил Хуан.

— Матросом? Вы не похожи на матроса. Плавали?

— Я только что прибыл на «Каталине» из Африки, — заверил Хуан хозяина.

— У капитана Виана? — Луиш с интересом оглядывал Хуана. — Вы стеснены в средствах, сеньор?

— Почему такой вопрос, дон Луиш?

Тот усмехнулся в бороду, помолчал, но всё же сказал:

— Он тут слывёт большим скупердяем. Это все знают. Так что не удивительно, что у вас нет денег. А с матросом я подумаю. Приходите дней через шесть. Уже будет что-то известно.

Хуан поблагодарил и ушёл искать лавку, где можно было разменять дукат.

Он купил шляпу, чулки и лёгкие башмаки. Сдачи, посчитал он, должно хватить на неделю.

Лишь три дня назад ему удалось заработать пять медяков, оказав помощь одному сеньору, угодившему под телегу. Лошадь чего-то испугалась, понесла и ударила мужчину оглоблей.

На той же телеге, остановив лошадь, отвезли домой сеньора. Он оказался помощникам судьи, и его жена любезно заплатила за помощь. Предложила вина, на что Хуан с учтивостью отказался, помня правила этикета. Однако донна настояла и Хуан уступил.

Он был смущён таким вниманием сеньоры. А рядом в комнатке постанывал хозяин дома. Жена почти не замечала его страданий, всецело отдавшись разговору с молодым лекарем. Хуан решил, что эта довольно молодая сеньора редко выходит в общество и теперь пользуется случаем.

На прощание она потребовала его прихода на следующий день осмотреть мужа. Заметила, стрельнув глазами:

— Уверена, что мужу необходим дополнительный осмотр. Вы создаёте впечатление знающего врача. Где вы учились, сеньор?

— О! Это очень далеко, сеньора. В Индии. Есть такой город Кочин. Португальская крепость. Но я был немного дальше. В одном небольшом княжестве. Кстати, там правит женщина, — Хуан многозначительно поклонился.

— Женщина? — сеньора была крайне удивлена и тут же пожелала узнать всё подробно. — Вы должны обещать мне, дон Хуан, прийти завтра к обеду. Меня раздирает любопытство узнать о тамошней жизни. Мой муж тоже хотел туда поехать, но не получилось. Послали сюда, — сеньора горестно вздохнула.

Хуан благосклонно поклонился, осмелился протянуть руку, предлагая свой поцелуй. Сеньора соизволила подать свою, и Хуан приложился к благоухающим пальцам. Было приятно, и волна возбуждения лёгкой рябью пронеслась по его телу.

Взглянув на сеньору, понял, что и она что-то почувствовала. И жар желания, нечто вроде внезапной страсти, охватили всё нутро.

Они расстались, посмотрев друг другу в глаза многообещающими взглядами.

Женщина проводила Хуана до двери. Больше не обмолвились ни единым словом, но оба знали, что дальше должно что-то произойти значительное и приятное.

Хуан шёл, и в голове стремительно проносились разные мечтания.

В сарае Вамеро он продолжал витать в облаках предстоящего блаженного приключения, которое обещали глаза этой сеньоры. И вспомнил, что не узнал её имени. Подумал бесшабашно: «Какая разница! Скоро я уеду далеко и безвозвратно! К чему лишние имена? А она приятная бабёнка! Сколько ей лет? Во всяком случае, ещё мало. Лет тридцать, не больше».

На стук вышла служанка в переднике и не улыбнувшись, не поклонившись, посторонилась, пропуская в прихожую.

— Сеньора! Как ваш муж? — тут же спросил Хуан. заметив лихорадочный блеск в глазах молодой женщины. — Я не опоздал?

— Проходите, сеньор, — довольно холодно ответила хозяйка, делая глазами приказ служанке выйти. — Муж вас ждёт, пройдите к нему. Я вас провожу.

Сеньор помощник судьи лежал обложенный подушками и сильно потел. Комнатка была маленькой, окно закрыто и духота была основательной.

— Сеньора, следует немедленно открыть окно. Тут дышать нечем, — и к хозяину: — Что беспокоит, сеньор?

— В груди больно! — пожаловался больной. — Что это может быть?

Хуан добросовестно обследовал его, поднялся и изрёк:

— У вас повреждено ребро, сударь. Нужно обязательно наложить тугую повязку и меньше двигаться. Недели две придётся полежать, сеньор. В остальном всё благополучно. Синяк на лбу считать не будем, он сам исчезнет скоро.

Хуан ещё посоветовал укрепляющее питьё и полный покой.

Донна Китерия, так звали хозяйку, поспешила увести Хуана в столовую.

— Дорогой, ты слышал, что надлежит исполнять тебе? — проворковала супруга пострадавшего. — Лежи спокойно. Я обязана отблагодарить этого сеньора за оказанные услуги. Позови служанку, если что понадобится.

Они оказались в комнате с горевшими свечами. Ставни закрыты, на столе душно пахли цветы в кувшине. И запах восхитительных яств, которые давно забыл Хуан.

Донна Китерия то бледнела, то краснела и часто сбивалась в разговоре.

Хуан наклонился к её уху и жарким шёпотам проговорил:

— Не стоит так волноваться, донна Китерия! Обед слишком хорош, чтобы от него отказываться, — он поцеловал её пальцы. — Приступим же, моя сеньора.

Обед, вино и фрукты самого лучшего качества потом долго будут вспоминаться Хуану. А сейчас его слегка трясло от возбуждения и нетерпения. И это передалось молодой женщине. Блестящими глазами они смотрели друг на друга, понимая без слов, чего страстно желают.

— Дон Хуан, вы оказывается большой сердцеед! — прошептала донна Китерия.

— Только в вашем обществе, моя сеньора! — также шёпотом проговорил Хуан. Он опять наклонился поцеловать руку, потом поднялся выше по обнажённой до локтя руке. Женщина, он это чувствовал, с нетерпением ожидала продолжения. И Хуан не заставил себя просить.

— Нас могут увидеть, дон Хуан! — шептали губы и Хуан закрыл их своими.

Китерия дрожала от долго сдерживаемого желания. Хуан был доволен собой, продолжая осаду столь податливой крепости. Он не спешил, понимая, что в столовой овладеть хозяйкой можно, но не желательно.

И услышал тихий прерывистый шёпот:

— Здесь нельзя, милый! Пойдём в спальню!

Хуан тут же согласился, чувствуя, как весь пульсирует от неодолимого желания овладеть этим телом. Только телом! Другого ему не надо.

Они, шатаясь от дрожи в ногах, проследовали в спальню. Это опять же оказалась маленькая комната, но с широкой кроватью. Окно и тут было за ставнями, и редкие лучики света просачивались сквозь щели.