Месть старухи

Хорхе опрометью бросился на берег, где были россыпи камней. Скоро показал на ладони штук восемь или десять камушком с горошину.

— Пальнуть в стаю и обязательно собьём немного.

Хуан довольно усмехнулся. Зарядил пистолет пятью камушками, поискал глазами по деревьям.

— Ну-ка посмотри на ту стаю попугаев. Подходит нам?

— А чего ж там! Вполне! Подойди ближе. Шагов с десяти отлично будет, — Хорхе даже присел от возбуждения.

Хуан осторожно подкрался к дереву, где истошно ссорились попугаи сине-зелёного цвета. Поднял пистолет, прицелился и нажал курок. Выстрел заставил пернатых прекратить свои выяснения и крики, потом все сорвались с места и полетели в лес. Две птицы, трепыхаясь, и пробуя полететь, свалились в траву, и Хорхе бросился их искать.

— Здорово! Еле нашёл! Вроде бы ещё одна ранена была, да где её теперь в этих чащобах найдёшь! И так хорошо! Смотри, с большую ворону будут! Ты ещё стрельни, а я пойду завтрак готовить, — Хорхе заторопился на берег к шлюпке. — Долго не задерживайся, Хуан! Я скоро управлюсь!

Через четверть часа Хуан вернулся к шлюпке. Костёр уже пылал жаром. Хорхе переворачивал тушки птиц над ним и поглядывал на Хуана плотоядными жадными глазами.

— Пока костёр разгорался, я пять орехов нашёл, — сообщил Хорхе. — Завтрак будет хоть и не королевский, но за дворянский сойдёт. Скоро готов будет.

Хуан бросил ещё двух больших птиц, неизвестных им.

— Тоже запеки, чтоб не протухли. На обед будут.

— Знатно! Это мне нравится! Теперь ещё рыбки наловить.

— В миле отсюда видел реку. Она впадает как раз у основания мыса. Там наверняка можно будет наловить. Позавтракаем и пойдём туда. Можно на шлюпке, всё силы сбережём. Да и быстрее будет. Местами берег непроходим из- за зарослей, что подступают прямо до воды.

Получилось, что почти целый день ушёл на рыбалку и подготовку к дальнейшему плаванию. Лишь часа за три до заката удалось отчалить от берега и с почти попутным ветерком взять курс на северо-восток.

— До острова еды должно хватить, — заявил Хорхе, укладывая печёных рыб завёрнутых в листья во влажную землю.

— Дай Бог, Хорхе! Можно идти всю ночь. Мы хорошо отдохнули.

Три дня спустя обогнули полуостров и между островами увидели большую реку. Хуан направил шлюпку туда, заметив:

— Рыбы наловить надо. Скоро должен быть остров. Он где-то на севере.

— Поспешим. Вечер скоро.

Приблизившись к устью реки, Хуан заметил толпу индейцев, столпившихся на берегу. Их вид и поведение показались угрожающими. Так и получилось. Не успели подойти саженей на пятьдесят, как десяток дикарей с воплями выпустили стрелы из огромных луков. И хотя ни одна не причинила вреда, Хорхе завопил:

— Поворачивай! Ещё немного — и они нас достанут своими стрелами! Они могут быть отравлены!

Хуан и сам это видел. Он повернул румпель до отказа, Хорхе перетянул парус и, пригнувшись под прикрытие бортов, они стали удаляться, слыша, как три стрелы с глухим стуком пронзили доски шлюпки.

— Что-то мы беспечными оказались, — с досадой ругнулся Хорхе. — Как ещё в лапы к ним не попали? Видно, лодок у них здесь нет.

— Наверное, охотничий отряд, — сделал предположение Хуан. — Или военный. Видал, как раскрашены морды? Жуть!

— Вдруг людоеды! Теперь с опаской надо приставать на берег.

Хуан согласился с Хорхе и приставать сегодня не стали. При пылающем закате далеко на севере Хуан заметил тёмную полоску земли.

— Не исключено, что та земля и есть наш остров, — указал рукой Хуан.

Хорхе встал на банку, держась за мачту. Долго всматривался в эту полосу. Сел, долго молчал и всё же молвил неуверенно:

— Может, и нет. Просто островок, каких много здесь.

— Может быть. И всё ж я думаю, что мы у Тринидада. Утром определим, если нас не снесёт на рифы. Течение здесь заметное. Подбери парус, возьми на гитовы. Впереди ночь и не стоит рисковать, когда мы почти у цели.

Шлюпка медленно двигалась на север. Это легко было определить по Полярной звезде, что светила низко над горизонтом.

— Поедим, и я посплю, Хорхе. Ты стоишь вахту до полуночи. Потом я.

Хорхе молча кивнул и тут же принялся раскладывать последние остатки пищи, состоящие из пригоршни зёрен маиса и одного сухаря. Как добавка, осталась уже припахивающая рыба меньше фута длиной.

— Это всё, что у нас есть, — с тоской в голосе проговорил Хорхе.

— Этого хватит, чтобы прожить ещё три недели, — отозвался Хуан.

— Без еды? Протянем ноги уже на третий день! Ты спятил? Без еды!

— Если б у тебя хоть что-нибудь было за душой, Хорхе, я бы с тобой поспорил, что свободно приживу неделю без еды. И даже больше, коль потребуется. А поскольку ничего ты мне предложить не можешь, то и спора не будет.

— Шутить! Такого быть не может.

— Причём, ни крошки в рот. Понял?

— Понять-то понял, а веры нет, Хуан! Всё ты выдумываешь.

— Что с тобой спорить? Тупой ты человек. Хорхе!

Хуан устроился на дне лодки, на подстилке из листьев и травы, покрытых драным парусом.

В полночь Хорхе поднял Хуана.

— Больше не могу, Хуан! Боюсь заснуть и потерять направление. Принимай вахту, а я на твоё место.

— Землю видел? Луна-то ещё светит.

— Плохо светит. Земли нигде не видно. На рассвете сможешь узретъ её.

С рассветом ветер почти совсем стих. Шлюпка двигалась только течением. И впереди, не дальше полуторы мили, чернела земля.

Хуан растянул парус, лодка слегка пошла вперёд, и можно было управлять ею. Он направился к видневшемуся заливчику, огороженному с запада мысом с грядой невысоких скал, в расщелинах которых высились тощие пальмы.

Час спустя при восходящем солнце, Хуан вошёл в бухточку и убрал парус, выбросив за борт якорь. Осмотрел пустынный берег. Он тянулся в обе стороны, и конца его не было видно. Он был уверен, что достиг Тринидада.

С расстояния в сотню саженей он продолжал внимательно всматриваться в зелёные куши леса, ожидая появления индейцев. И они появились. Вышли к самой воде и столпились там, не потрясали оружием, а с интересом рассматривая одинокую шлюпку, слегка покачивающуюся на лёгкой волне.

— Хорхе! — позвал Хуан тихо. — Поднимайся! К нам пришли гости.

Испанец вскочил, выглянул и побледнел.

— Что ж мы стоим на месте? Поднимай якорь!

— Погоди. Они что-то хотят от нас. Их не так много. Да и добраться до нас без лодки не так-то легко. Подождём малость. Попробую попытать их об испанских поселениях.

Один индеец вошёл в воду по колена и на отвратительном испанском прокричал на вопрос Хуана:

— День плавать! — и махнул рукой на север, где тянулась низкая гряда, покрытая густым низкорослым лесом с выходом горных пород чёрно-синих оттенков. — Кругом ходи! — И опять указал рукой.

— Еды можно у вас найти? Сильно оголодали! Есть хотим!

Индеец не ответил, вышел к своим и долго говорил с ними, оживлённо жестикулируя и крича. Наконец один молодой дикарь побежал вдоль берега и с быстротой антилопы скрылся среди зелени. А индеец опять вошёл в воду уже по грудь и прокричал:

— Еда есть! Быстро быть! Человек несёт!

Хуан поблагодарил, обернулся к товарищу.

— Можно надеяться на завтрак, друг мой Хорхе! Если не обдурят.

— Обдурят! — убеждённо ответил испанец. — Приведут воинов и нападут!

— Коль ты так думаешь, то всё приготовь для бегства. Так, чтобы быстро можно было поднять якорь и парус.

Хорхе не заставил себя просить дважды. Развернул шлюпку носом в море, удерживая её в этом положении вёслам. Хуан поднял рей. Надо было только дёрнуть тросик — и парус упадёт и примет ветер. Он был слаб, но достаточен для выхода из-под обстрела стрелами.

Появился молодой индеец с двумя товарищами. Они тащили корзины на палке и большую связку бананов, уже начавших желтеть.

— Пришёл еда! — прокричал индеец. — Дай подарок!

— Что мы можем им дать за эти подношения? — спросил Хуан. — Может, черпак или оловянную кружку?

— Хватит им и оловянной кружки, — неохотно отозвался Хорхе. — Как мы обмен проведём? Мне не хотелось бы приближаться к ним.

— И не надо. Посмотри туда, — и Хуан указал на берег, вдоль которого шло небольшое каноэ с тремя индейцами и молодой женщиной в середине.

— Карамба! Это мне не нравится! — Хорхе многозначительно посмотрел на оружие, аккуратно сложенное на банках шлюпки.

— На всякий случай бери топорик и кинжал, — предложил Хуан. — Я беру пистолет и шпагу. Рискнём!

Каноэ подошло к толпе индейцев, те немного погалдели, потом погрузили всё принесённое. Два индейца вместе с говорившим по-испански неторопливо погребли к шлюпке, оставив часть оружия товарищам.

— Гляди-ка, Хорхе! Почти без оружия идут к нам. Это занятно!

Каноэ толкнулось о борт шлюпки. Переводчик осмотрел содержимое лодки, улыбнулся почти беззубым ртом, проговорил:

— Что дать я? — И указал на горку продовольствия в пироге.

Хуан протянул оловянную кружку.

— Мало, мало! — пробормотал индеец.

Хуан встряхнул свой кафтан, показывая всю красоту его.

— Хорошо! Хорошо! Я брать твой дар, ты брать еда!

Второй индеец быстро перебросил свой товар в шлюпку, Хуан отдал своё.

— Ты хороша испана! Там плохо испана! — и указал на восток, где должны быть поселения испанцев.

— Далеко обходить этот мыс? — спросил Хуан и указал на берег, уходящий на запад.

— Один солнце.

— Спасибо, друг, — протянул Хуан руку индейцу. — Ты много нам помог.

Индеец пожал руку, сморщил лицо в подобие улыбки.

— Там город испана! Много испана! — Точно он сказать не мог, и Хуан понял это. Ещё раз улыбнулся и даже поклонился. Индеец был доволен.

— Хватит, Хуан! Поднимаем якорь! Пора!

Хуан предоставил Хорхе управляться самому, а сам помахивал рукой, прощаясь с гостеприимными индейцами.

— За каким чёртом ты с ними так, Хуан? Дикари — они и есть дикари! И нечего с ними церемониться! Давай за румпель!

— Тогда какого чёрта ты уже схватил кусок? Брось и подыхай от гордости и превосходства своей белой кожи, болван, как сказал бы один капитан!

— Чего это ты? Какая муха тебя укусила?

— Огромная и глупая, в придачу жадная, — вполне серьёзно указал на Хорхе, так и вытаращившегося на Хуана. — Надо хоть немного уважать человека. А эти тебе жратву привезли! Паршивая у тебя душонка, Хорхе! Это ты по-христиански так отзываешься об индейцах, что так благосклонно к нам отнеслись? — И Хуан зло отвернулся.

— С чего ты разошёлся? Мы из-за этих дикарей будем ссориться? Побойся Бога, Хуан! Успокойся, и не психуй!

— Думаешь, ты далеко ушёл от дикости? Смири гордыню! Если они не доросли до тебя в одном, то в другом ты далёк от них. И если ты этого не сознаешь, и не понимаешь, то представь себя в глухом лесу. Сколько дней ты там жить будешь? А они всю жизнь там и живут себе.

— Сам подтвердил, что они дикари! Словно звери живут в лесу!

— Хватит уж! Я тебя предупредил. Делай сам выводы. Мы должны всех людей уважать и не делать им зла. Не можешь творить добро — так не делай и зла!

— Ладно, ладно! Закусил удила! Будь по-твоему. Не стоит их приплетать к нашим отношениям, Хуан. Добро — так добро!

Они несколько часов почти не разговаривали. У обоих в середине скрёб неприятный осадок. Хорхе просто примирился с Хуаном, скорее всего не сделав ни одного вывода из их спора. Хуан в который раз осознал, как далеки белые люди до понимания общности людей разных народов.