Бегущая вода

Глава 5. Слушая цинь

– Это все немного странно.

Сяо Бай осматривал комнату с легким недоумением. Вокруг стояла беспросветная ночная темнота, и луна скрылась за облаками. В ящике мерцал только тусклый свет свечи.

– Как ты и сказал, однажды ночью, около семи дней назад, я спал крепким сном. Не знаю, видел ли я сон или это было правдой. Я услышал прерывистый звук цинь. Сначала он был едва различим, а затем постепенно начал исчезать. Звук был чистым и звонким. Хотя я все еще спал, мелодия цинь перенесла мое сердце куда-то далеко в незнакомые мне края.

– Какая это была мелодия?

– Это было невероятно. Эти звуки цинь можно услышать только во сне, – Сяо Бай восхищенно произнес. – Техника игры великолепна. Насколько я знаю, ни один музыкант во дворце не может так играть. Даже если я буду путешествовать по всей стране, боюсь, не найду никого лучше.

– И что ты сделал?

– Ничего.

– Совсем ничего?

– Да, – сказал Сяо Бай. – Звук цинь был слишком красивый. Я просто слушал и едва мог двигаться. Что еще я бы сделал?

– Эх, ты действительно просто… – Фэй Ю невольно вздохнул.

– Что?

– Ничего, продолжай.

– О, кстати, я вспомнил. Не то чтобы я бездельничал. – Сяо Бай похлопал себя по голове и смущенно улыбнулся. – Поскольку звук цинь был такой трогательный, я не мог не взять флейту и не сыграть мелодию в такт.

– Это почти то же самое. – Темные зрачки Фэй Ю на мгновение вспыхнули пугающим светом. – А потом появился музыкант?

– Нет, – покачал головой Сяо Бай, – но звук цинь прекратился, и больше никто не играл. Я не смог сдержать любопытства и, наконец, открыл дверь и вышел на улицу посмотреть на музыканта.

– Слишком поздно. Снаружи уже никого не оказалось, – вздохнул Фэй Ю.

– Это правда! – воскликнул Сяо Бай. – Я увидел лишь лунный свет и дрожащие тени деревьев. Но должен был быть кто-то… И звук цинь тоже пропал.

– Если бы ты вышел раньше, то смог бы увидеть этого человека, – с сожалением сказал Фэй Ю.

– Невозможно, – неожиданно категорически ответил Сяо Бай.

– Почему?

– Я четко помню, что пока слушал мелодию цинь, это было похоже на какое-то проклятие. Я не мог пошевелиться. – Сяо Бай прижал руку к сердцу, вспоминая этот момент. – Фэй Ю, однажды я слышал от учителя, что ты тоже разбираешься в музыке. Это правда?

– Только из любопытства.

– Тогда с тобой будет то же самое, – сказал Сяо Бай. – Если ты не заткнешь уши сразу после начала мелодии, у тебя не будет возможности увидеть настоящее лицо музыканта.

Фэй Ю слегка улыбнулся.

– Почему же? – спросил он. – Сяо Бай, ты добрый человек, а я бессердечный.

– О чем ты? – Сяо Бай не сразу понял, что он имел в виду. – Что значит бессердечный?

– Мое отношение к музыке не такое, как у тебя. Но сейчас главное, чтобы ты мне ответил: сколько раз ты слышал эту мелодию цинь?

– Дай-ка мне подумать… – Сяо Бай закрыл глаза и потер переносицу. – На протяжении семи ночей неизвестный музыкант играл за моим окном во сне, пока люди продолжали «окоченевать». Потом я был слишком занят исследованием болезни, поэтому, возвращаясь домой, сразу засыпал. Больше никто не играл.

– Семь ночей подряд. Не так уж и мало. – Фэй Ю удивленно посмотрел на Сяо Бая. – Ты не думал о новой встрече?

– На самом деле, нет, – искренне улыбнулся Сяо Бай. – Когда я не увидел его в первую ночь, я подумал, что музыкант, вероятно, не хочет, чтобы его видели. В таком случае мне просто оставалось слушать звуки цинь. Зачем беспокоиться о том, как зовут музыканта, где он живет или как выглядит?

– Но ты когда-нибудь задумывался о том, почему он не хочет, чтобы его лицо видели? – спросил Фэй Ю.

– Неужели это так важно? – переспросил Сяо Бай. – Может быть, он уродлив и не желает показываться другим; или он может быть эксцентричным и одиноким, поэтому использует только звуки цинь, выражая свою грусть; или он просто концентрируется на игре. Меня не многое интересует в этой жизни, и поэтому я не чувствую необходимости расспрашивать других людей о чем-то. Более того, хотя мы не встречались друг с другом, его музыка уже все мне рассказала.

– Что это значит?

– В сердце музыканта есть рана, которая не заживает уже много лет, – вздохнул Сяо Бай. – Хотя я не знаю, откуда взялась эта рана и почему она не заживает, именно это звучало каждую ночь. Звуки цинь – это голос того человека.

– Как это?

– Как я говорил ранее, мелодия была тихой, простой, но чрезвычайно красивой. Я никогда раньше подобного не слышал. Каждый раз, когда музыкант дотрагивался до цинь, звуки передавали горечь разбитого сердца и порванных струн.

– Ты хочешь сказать, что мелодия словно рождалась в сердце?

– Не совсем. Практически все, что музыкант играл, не было похоже ни на одно другое произведение в этом мире. Я никогда раньше не слышал ничего подобного. Каждая нота подобна естественному явлению, меняющемуся от места к месту. А метод самой игры также полностью отличается от того, который используют во дворце. Это нечто совершенно иное.

– Чем же он отличается?

– Музыканты во дворце обладают разнообразными игровыми навыками, и каждый по-своему великолепен. Если провести аналогию с птицами, это будет похоже на летящего самца фазана, который хочет покрасоваться перед императором и заслужить почтение. Ночью музыкант играл, как песнь журавля над болотами, что похоже на звуки небес. Мало того что в игре не было никаких прикрас, так и при первом прослушивании, я даже подумал: «А смогу ли я так когда-нибудь играть?» Я все тщательно обдумал и понял, что мелодия скрывает в себе нечто большее, нечто более важное.

Сяо Бай бросил взгляд на Фэй Ю, который, казалось, полностью забыл, в каком опасном месте они сейчас находятся, и говорил о звуке цинь той ночью.

Фэй Ю было интересно, поэтому он не перебивал.

– Что примечательно, музыканты во дворце изучали искусство в течение многих лет, и их техника достигла определенных высот. Звуки цинь могут передавать скрытую высокомерность, но, когда они играют, в их музыке есть некое ощущение надежды. Но у ночного музыканта нет никаких отвлекающих факторов. Он сосредоточен на игре, и кажется, что некий узел, который невозможно было раньше развязать, уже давно развязан и слился со звуком цинь, пейзажем и миром вокруг. Это спокойное и удовлетворенное состояние намного более возвышенное, чем то, что могут передать музыканты во дворце… Нет, их вообще нельзя сравнивать друг с другом.

Сяо Бай воодушевленно закончил говорить, ожидая ответа Фэй Ю. Неожиданно тот побледнел и замахал рукавами. Сяо Бай был озадачен. В комнате стало темно, ящик с хлопком закрылся, и даже тусклый свет свечей внезапно погас.

Мальчик поспешно задержал дыхание, прижался спиной к стене и приготовился к бою. Но ничего так и не произошло.

В это время заговорил Фэй Ю.

– Сяо Бай, раз ты так любишь слушать цинь, мы могли бы поговорить об этом сейчас.

– Это можно обсудить позже. – Сяо Бай уже пришел в себя. – Сейчас главное определиться с лечением и выяснить причину.

– Нет, вокруг стоит полнейшая тишина. Здесь только ты и я. Было бы здорово поговорить об этом, – повысил голос Фэй Ю, что полностью отличалось от его обычной манеры речи.

Хотя Сяо Бай не был особо внимателен к таким мелочам, но голос Фэй Ю звучал немного странно. Он, очевидно, пытался ему на что-то намекнуть. Все его действия указывали на то, что в облачных вратах, помимо их двоих, есть кто-то еще.

– Хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

Сяо Бай понял замысел Фэй Ю и подыграл ему.

– Мы уже поговорили об игре музыканта. Почему бы не поговорить о плюсах и минусах самой цинь. Как ты думаешь, какой вид самый лучший?

Сяо Бай призадумался на мгновение, и на ум пришло много старых историй, связанных с цинь.

– Я плохо разбираюсь в том, как создается этот инструмент. Когда я болтал с музыкантами во дворце, они рассказывали мне различные истории об этом. Во времена династии Чжоу была цинь под названием «Колокол». Мелодия ее была звонкой и сливалась со звучанием колокольчиков и горна. Ходят слухи, что еще самый известный музыкант Бо Я[8] играл на этом инструменте, а позже он был передан в коллекцию правителя княжества Ци Хуан Гуну[9].

– Хм, это была действительно хорошая цинь, теперь ее нигде не найти, – с грустью произнес Фэй Ю. – Жалко, что она попала в руки этого дурака Ци Хуан Гуна. Между прочим, у него было то же имя, что и у тебя, Сяо Бай.

– Разве Ци Хуань Гун не разбирался в музыке?

– А разве ты не знаешь? Записи в исторических книгах всегда были наполовину правдой и наполовину ложью – этот парень мог вести лишь поверхностные разговоры о музыке. Мне даже и не стоит описывать тот день, можно было лишь взглянуть на все эти закуски к вину на столе, аж от одного воспоминания мурашки по коже. Все эти гусиные и куриные лапки – роскошь, не более, а на вкус так просто отвратительны. Вино было неплохое, но слишком ароматное и приторно сладкое. И разливалось оно из золотого кувшина, что совсем не сочеталось со звучанием такого прекрасного инструмента, как цинь. Лишь только портило.

– А что, по-твоему, следует подавать, чтобы насладиться звучанием «Колокола»?

– Всего один напиток и одно блюдо.

Сяо Бай улыбнулся.

– Я догадывался, что ты так скажешь.

– Спиртные напитки, приготовленные представителями этнических меньшинств в северной части страны, обладают насыщенным вкусом, не теряя своей сладости. Лучше всего они сочетаются со звонкой мелодией «Колокола». Что касается блюд, то это еще проще. Хорошей тарелки сушеного вяленого мяса было бы достаточно.

– Согласно легенде, Ци Хуан Гун однажды приказал своим подчиненным бить в барабаны и петь, пока он играл на цинь, провозглашая гармонию и спокойствие в обществе. Эта грустная и скорбная мелодия заставила всех присутствующих расплакаться. Это правда?

– Расплакаться? – Фэй Ю презрительно скривил губы. – Ты сам-то в это веришь?

В этот момент сердце Сяо Бая дрогнуло.

– Фэй Ю, если ты так говоришь, то, наверное, сам слышал мелодию «Колокола»?

– Я слышал эту историю от своего друга.

– Даже если твой друг – старик, как ты мог побывать на банкете, который проходил сотни лет назад? – Сяо Бай в замешательстве посмотрел на Фэй Ю. – Ведь мы же с тобой одного возраста…

– Только что ты сказал, что слышал от музыкантов во дворце истории о цинь. Помимо «Колокола», упоминали ли они другие инструменты? – Фэй Ю намеренно прервал размышления мальчика и вернулся к предыдущей теме.

Сяо Бай знал, что Фэй Ю так просто не ответит, поэтому решил оставить этот вопрос. У его друга есть много секретов, так что он расспросит его, когда у них будет больше времени.

– Есть также «Рао Лян». Говорят, мелодия этой цинь скручена и бесконечна, как нить. Это был подарок правителю княжества Чу Чжуан Вану от человека по имени Хуа Юань. Император играл на цинь днем и ночью, пил вино и совсем перестал заниматься правительственными делами. Сейчас музыканты не уверены, когда эта цинь была изготовлена, не говоря уже о ее нынешнем местонахождении.

Фэй Ю усмехнулась.

– Конечно, они не узнают, потому что…

– Что?