Бегущая вода

– Это здорово, – искренне воскликнул Янь Ци. – В отличие от тебя, у меня было лишь одно занятие, но теперь нет даже моей единственной цинь.

– Я завидую тебе больше. – Ресницы Байли Ху слегка задрожали. – Среди десяти тысяч человек нет того, кто смог бы воспроизводить звуки природы так, как ты. Я гуляю по горам каждый день и могу назвать всех птиц и зверей, все деревья и травы, но, когда ты играешь, твоя душа и мастерство словно сливаются в единое целое. И я так никогда не смогу.

– Ты слышал, как я играю на цинь? – Янь Ци не мог не насторожиться, услышав его слова.

– Да, разве ты в последнее время не приходил в этот павильон каждый день? – Байли Ху поставил фонарь в углу павильона, повернулся и продолжил: – Я живу недалеко отсюда. И даже там я могу услышать прекрасные звуки твоей мелодии.

– Вот оно что, – вздохнул Янь Ци. – Если бы мы встретились раньше, это было бы неплохо. Я мог бы сыграть для тебя в этом павильоне.

– Уже смеркается, да и встретились мы здесь случайно. В такой ситуации уместнее было бы сыграть мелодию «Диалог отшельников»[11], - внес предложение Байли Ху.

Очевидно, что хоть он и живет в горах, но все же прекрасно осведомлен о музыкальных композициях для цинь.

– Жалко, что моя цинь уже на дне реки, а новую отец точно ни за что не позволит купить.

Янь Ци взглянул в сторону долины, словно ища след от старого инструмента.

– Не беспокойся об этом, – искренне улыбнулся Байли Ху. – А что такого? Хотя я не так хорошо разбираюсь в музыке так, как ты, но дома у меня есть несколько хороших музыкальных инструментов.

– Но… – Янь Ци колебался. – Уже поздно, и мой отец очень зол. Мне, наверное, лучше вернуться домой.

– Всего лишь одна мелодия. Это ненадолго, – прошептал Байли Ху. – Я приглашаю тебя в свой скромный дом, чтобы ты мог сыграть на знаменитой цинь, которую я получил от императорской семьи.

Услышав это, Янь Ци не смог удержаться от соблазна. Действительно, можно лишь сыграть одну мелодию и вернуться домой. Сейчас отец все равно слишком зол, и добра от этого ждать не стоит. Кроме того, его цинь навсегда утеряна, а в доме Байли Ху хранится знаменитый музыкальный инструмент. У юноши так и чесались руки сыграть на нем.

«Хорошо, я уйду сразу, как закончу играть. Не хочу задерживаться надолго», – подумал Янь Ци и согласился на просьбу Байли Ху.

– Хорошо, пойдем.

Байли Ху взял фонарь и со счастливым выражением лица спустился по ступеням.

Янь Ци невероятно порадовало, как его новый друг зажегся энтузиазмом.

Как и говорил Байли Ху, его дом оказался неподалеку. Они прошли две-три мили, и вдали показался куполообразный соломенный домик, который снаружи выглядел неприхотливо, совсем как обычное сельское жилище.

– Здесь я и живу, – взволнованно сказал Байли Ху, указывая на дом с соломенной крышей. Янь Ци с неким подозрением направился за ним, и вскоре они добрались до хижины.

– Я живу скромно, и здесь совсем нечем себя развлечь. Надеюсь, юный мастер Янь Ци не будет возражать против моего места обитания.

Сказав это, Байли Ху задул фонарь и со скрипом открыл дверь дома. Янь Ци был относительно высоким, а на улице стояла непроглядная ночь, и юноша чуть не ударился головой о дверную балку.

К счастью, Байли Ху вовремя зажег свечу.

– Дверной проем слишком низок для тебя?

– Все в порядке, – ответил Янь Ци и осмотрел жилище Байли Ху.

Хотя проход был довольно низким, внутри дом оказался просторным. C одной стороны стояла кровать из красного сандалового дерева, окно закрывала промокшая занавеска, лежали несколько книг, случайно брошенных на небольшой столик, и ведро с водой, которая переливалась разными цветами.

– Ты, наверное, впервые в таком скромном жилище. Что же мне тебе предложить выпить? – задумался Байли Ху.

– Не стоит, – быстро ответил Янь Ци, – я не хочу пить.

– Так не получится. Должен же я, согласно правилам этикета, проявить гостеприимство. – Байли Ху пожал юноше руку. – Придумал: давай выпьем чаю.

– «Чай»? – Янь Ци никогда не слышал об этом напитке.

– Да, чай, – улыбнулся Байли Ху. – Рисовое молоко – слишком обычно, вино – слишком крепко. Чай как раз подходит таким людям, как ты.

Янь Ци все еще был озадачен. Байли Ху уже достал небольшой глиняный горшок, украшенный узорами в виде ласточкиных хвостов, и две маленькие чашки одинакового цвета. Юноша видел, как Байли Ху достал небольшое количество засушенных листов, опустил их в глиняный горшок и залил горячей водой. Через некоторое время, он перелил полученный напиток в маленькие чашки.

– Прошу вас. – Байли Ху протянул одну чашку Янь Ци.

– Это «чай»? – Янь Ци посмотрел на дно чашки.

Вода отдавала зеленоватым цветом.

Чай сильно отличался от напитков, которые обычно пил юноша. Он приподнял чашку и принюхался. Пахло только листьями.

– Не волнуйся, сначала я сделаю глоток. – Байли Ху заметил нерешительный взгляд Янь Ци. – Этот чай выглядит необычно и имеет очень приятный вкус.

Янь Ци наблюдал, как Байли Ху немного отпил из чашки, и сам сделал небольшой глоток.

Байли Ху не лгал: зеленый на вид «чай» имел горьковатый терпкий вкус с нотками сладости.

– Тебе понравилось?

Янь Ци кивнул.

Как ни странно, через некоторое время напиток естественным образом приобрел красивый янтарный оттенок. После того, как две чашки чая были выпиты, юноша немного расслабился и начал оглядываться по сторонам. Дом Байли Ху отличался некой элегантностью, но при этом имел скромное очарование, присущее деревенским домикам. Однако самой выделяющейся частью была стена с висящими на ней музыкальными инструментами.

Янь Ци был так потрясен, что боялся что-либо спросить. Но, выпив чая, он осмелился задать вопрос.

– Это вся твоя коллекция?

– Да. – Байли Ху посмотрел наверх и, указав на стену, продолжил: – Мастер Янь Ци, а что ты думаешь об этом?

– Не знаю, что и сказать.

– Скажи то, что думаешь. Я не обижусь.

– Как бы выразиться… – Янь Ци на мгновение замолчал и, наконец, произнес: – Кажется, эти инструменты были сделаны очень давно и многие из них сильно повреждены. Боюсь, я не смогу на них играть.

– Это не удивительно, – кивнул Байли Ху. – Но ты ошибаешься. Они просто так выглядят, но играть на них – одно удовольствие.

Байли Ху снял со стены инструмент и раскрыл тканевый чехол. Оказалось, что внутри была флейта зеленого цвета и кристально чистой текстуры, которая совсем не выглядела старой.

Байли Ху поднес флейту к губам и улыбнулся Янь Ци.

Затем, с волшебным звучанием флейты, юноша, казалось, увидел, что луна за окном соломенной хижины тихо движется, приближаясь к ним. Сначала она была размером с серебряный горшок, а затем с колесо. В конце концов вся комната была залита молочно-лунным светом.

Неужели это ему снится?

Однако он все еще сидел на своем месте и не двигался. Оставшийся недопитый чай в чашке все еще был горячим. Значит, это не сон.

– Ну как? – Байли Ху похлопал его по плечу. – Тебе понравилось?

Янь Ци пришел в себя и обнаружил, что в какой-то момент они уже сидели на полу. Что касается луны, она виднелась далеко-далеко на небе, а очертания лица Байли Ху были настолько четкими, словно между ними совсем не было никакого расстояния.

Неужели это был сон?

– Извини, но мне одному кажется, – нерешительно начал Янь Ци, – что когда ты играешь на флейте, луна становится все ближе и ближе, а мы словно парим на ней?

Байли Ху улыбнулся.

– Я же не какое-то божество, откуда у меня такие способности? Это, должно быть, некая иллюзия, возникшая в твоей голове, пока ты слушал мою игру на флейте.

– Это… тоже возможно.

– Между прочим, ты пообещал мне сыграть мелодию на цинь, прежде чем вернешься домой.

– Да, я помню, – кивнул Янь Ци.

– Тогда лучше начать сейчас.

– Но где же цинь?

– Ох, я был так рад провести время с тобой, что у меня это совсем вылетело из головы. – Байли Ху отложил флейту и осторожно снял со стены другой инструмент, побольше.

– Что это?

– Сейчас покажу.

Байли Ху очень осторожно развернул кусок ткани, от которого остались одни лохмотья.

Перед Янь Ци лежала маленькая, черная, как смоль, цинь с декоративным узором. Цинь, которая точно не принадлежала этому времени.