Бегущая вода

Глава 8. «Диалог отшельников»

– Невероятно.

– Что-то случилось?

– Я никогда не видел такую цинь, – сказал Янь Ци. – Те, на которых играют обычные музыканты, отличаются материалом, качеством изготовления и струнами.

– Конечно, эту цинь создал древний мастер. Однако судьба этого инструмента была непростой: он переходил из рук в руки несколько раз, сменил несколько мест и пережил многие годы лишения. Излишне говорить, сколько тягот и невзгод пришлось пережить этой цинь, и, в конце концов, она была погребена вместе с императорской семьей. Я изо всех сил старался ее заполучить, но так и не нашел музыканта, достойного ее, поэтому пока повесил на стену.

– Была погребена?

Янь Ци оцепенел. Ему было неизвестно происхождение инструмента, но это заставило его немного усомниться в Байли Ху.

– Не волнуйся, я не расхититель гробниц. – Байли Ху положил руку на цинь. – Я обменял этот инструмент на сокровище.

– У кого обменял?

– У призрака. – Байли Ху внезапно и сурово взглянул на него. – О, призраки действительно упрямые существа, а призраки императорской семьи и того хуже. Что бы я не предлагал, они постоянно отказывались. Пока я не достал им узорчатую нефритовую ширму. Они долго ее рассматривали, и, наконец, согласились обменять на нее цинь. Хотя зачем им вообще понадобилась эта ширма?

Янь Ци так разнервничался, что не мог вымолвить ни слова. Он просто смотрел на цинь, и его мысли переполнились событиями, в которых Байли Ху посещает кладбище ночью, разговаривает с призраками, а затем обменивает ширму на цинь. Он чувствовал себя странно, и его лицо побледнело.

Атмосфера в комнате внезапно стала напряженной.

Через некоторое время Байли Ху взял на себя инициативу и нарушил давящую тишину.

– Ну ты чего? Я же пошутил, – произнес мальчик, улыбаясь и едва сдерживая смех. – Ты правда мне поверил?

– Нет, конечно, – выдохнул Янь Ци и застенчиво улыбнулся: – я не верю, что в этом мире обитают призраки.

– Но…

– Но?

– Если бы я действительно обменял эту цинь у призраков, ты бы отказался на ней играть? Изменилось бы твое отношение ко мне? – Улыбка внезапно исчезла с лица Байли Ху, и он неуверенно взглянул на Янь Ци.

– Не важно, призрак или человек. Цинь – всего лишь цинь. Я люблю на ней играть, а все остальное не имеет значения, – серьезно ответил Янь Ци. – Я не верю, что можно разговаривать с призраками или богами, но, если ты в это веришь, это твое лично дело, и мне все равно.

После этих слов, в беззаботном взгляде Байли Ху промелькнула тень грусти.

– Ты правда так считаешь?

– Конечно.

– Хорошо, тогда я дарю тебе эту цинь, – сказал Байли Ху.

– Разве ты не… обменял ее на дорогую тебе вещь? – опешил Янь Ци. – Я не могу принять такую драгоценность.

– Почему не можешь? Разве ты не сказал, что хочешь исполнить свою мелодию? – Янь Ци колебался, и ему хотелось еще раз дотронуться до струн этой необычной цинь. Заметив восторженный блеск в глазах юноши, Байли Ху вложил музыкальный инструмент в его руки.

– Хотя эта цинь и драгоценна, рядом со мной она всего лишь является украшением. Будет лучше, если я отдам ее тебе.

Янь Ци вспомнил цинь, которую отец разломал пополам и бросил на дно реки, потянулся к струне и сыграл первые несколько нот.

Невероятное звучание.

Мелодия этой цинь была прекраснее всего, что он когда-либо слышал. Его пальцы естественным образом порхали над струнами, извлекая мелодию «Диалог отшельников», ранее упомянутую Байли Ху. Он играл бессознательно, и так продолжалось всю ночь, пока луна не зашла на западе, а солнце не взошло на востоке. Байли Ху тоже не спал, и сопровождал звуки цинь своей флейтой. Они почти не разговаривали друг с другом, но это им было и не нужно. Закончив играть, Янь Ци закрыл глаза и уснул.

Через некоторое время, проснувшись, юноша осознал, что слишком увлекся игрой и забыл о возвращении домой. Его отец точно будет в ярости.

Янь Ци поспешно встал, желая попрощаться с Байли Ху. Однако, оглянувшись, он понял, что находится не в хижине, а в павильоне Лу Мин. А его друга и след простыл.

Неужели ему все это привиделось во сне?

В этот момент он заметил, что держит в руках ту самую цинь, на которой он играл всю ночь.

Этого было достаточно, чтобы доказать существование Байли Ху. Но было странно, что эта цинь выглядит невероятно изысканной, а не потрепанной, как это казалось ночью.

Может быть, он сам вернулся в павильон?

Но ни следов Байли Ху, ни его собственных поблизости не оказалось. Янь Ци не мог понять, что же произошло, поэтому он поспешно покинул павильон с цинь в руках.

Прогуливаясь ранним утром по полю, чувствуя запах росы, юноша был счастлив.

Хотя ему и придется столкнуться с гневом отца, игра на цинь и радость от того, что его понимали, наполнила его сознание. Он думал, что завтра обязательно вернется в павильон Лу Мин, чтобы попрактиковаться в игре. Если бы Байли Ху пришел его послушать, было бы замечательно.

Когда Янь Ци подошел к двери дома, он понял, что не сможет объяснить отцу, почему он пропадал всю ночь. Возможно, тот уже послал кого-нибудь из слуг на поиски сына.

«Что же делать?»

Он тихонько закрыл боковую дверь, прошел по дорожке в саду, проскользнул обратно в свою спальню и спрятал цинь под кроватью.

Когда его отец проснулся, Янь Ци знал, что не может больше откладывать их встречу, и направился в его покои. Тот был чрезвычайно удивлен, увидев сына. Однако, к изумлению юноши, отец не пришел в ярость, не спрашивал, где он был всю ночь, лишь попросил раньше возвращаться обратно домой.

Янь Ци был немного сбит с толку и не понимал, почему отец так спокоен, но также радовался, что избежал вполне заслуженного наказания.

Несколько дней отец не только не удерживал его в доме, но и не упоминал тот случай. Поэтому юноша набрался смелости и отправился в павильон Лу Мин с подаренной цинь. Когда спустились сумерки, как и ожидалось, прибыл Байли Ху с алым фонарем в руках. Как только он увидел Янь Ци, он со смущением объяснил, что в ту ночь он случайно опрокинул полено в печи, и солома на полу воспламенилась. Поэтому ему пришлось отправить Янь Ци обратно в павильон.

Причина была довольно подозрительной, но юноша не придал этому значение. Он уже догадался, что Байли Ху, вероятно, даже не человек…

Но какое это имеет значение? Пока кто-то готов слушать его игру на цинь – этого абсолютно достаточно. В течение следующего месяца Янь Ци каждый день приходил в павильон Лу Мин и вечером встречался с Байли Ху.

Иногда они болтали, но большую часть времени проводили, играя на цинь. Янь Ци часто чувствовал, что для того, кто не умеет красиво говорить, мелодия цинь позволяла ему выразить все чувства и эмоции, а Байли Ху, кажется, безоговорочно это понимал. Он слушал и высказывал свои замечания и предложения, что делало игру Янь Ци лучше день ото дня. Однако, несмотря на это, юноша все еще не мог сыграть мелодию, затрагивающую сердце.

– Я чувствую, что что-то не так, но не могу сказать, что именно, – кивнул Янь Ци. – Возможно, это потому, что я все еще слишком мало практикуюсь. В некоторых местах мелодия не такая легкая, а переход не такой гладкий.

– Нет, твоя проблема не в технике. Ты ярко передаешь звуки проточной воды, опавших листьев, птиц и цикад, – нахмурился и сказал Байли Ху.

– Что тогда не так?

– Может быть, это потому, что ты слишком молод, и твое понимание мира ограничено.

Такой ответ Байли Ху несколько озадачил Янь Ци.

– Хоть я и молод, но люблю играть на цинь. Каждый день с утра до вечера я всегда пытаюсь передать ту связь между миром и мелодией. Почему же я до сих пор не могу это сделать?

– Есть некоторые вещи, которые ты никогда не поймешь без личного опыта, – с сожалением сказал Байли Ху.

После этого разговора Янь Ци и Байли Ху разошлись. Еще никогда прежде они так сильно не спорили.

Юноша вернулся домой несчастным. В тот момент отец впервые спросил его о Байли Ху.

– Янь Ци, ты вернулся.

– Да, отец.

– В последнее время я слишком занят государственными делами, что забываю спросить тебя об учебе. Ты прочитал все необходимые книги? – спросил отец, поглаживая свою бороду.

Янь Ци был озадачен. После той ночи, когда он не вернулся домой, отец, казалось, изменился. Он никогда раньше не спрашивал своего сына о чем-либо с такой теплотой.

– Прочитал, – тихо ответил Янь Ци, все еще держа цинь в руках и просто желая как можно скорее вернуться в свою комнату.

– Ты все еще играешь на цинь? – спросил отец.

– Я… – Юноша боялся сказать правду.

– Не волнуйся, я не буду ругать тебя. – Отец слегка наклонился вперед в ожидании ответа.

Янь Ци не мог поверить в то, что его отец изменился, но ему стало тепло на сердце. Если он сможет получить прощение отца, то не нужно будет тайно практиковаться на цинь, и тогда, рано или поздно, он сможет сыграть мелодию, затрагивающую сердца, не так ли?

Он вспомнил слова Байли Ху: «Есть некоторые вещи, которые ты никогда не поймешь без личного опыта».

Размышляя об этом, он кивнул.

– Иногда я практикуюсь.

– Ты собираешься в павильон Лу Мин? – снова спросил отец.

– Я не хочу беспокоить тебя и маму дома, – осторожно сказал Янь Ци, – там не так людно и тише.

– Это цинь у тебя в руках?

Янь Ци колебался, но раскрыл обертку и показал маленькую цинь, лежащую в его руках на ткани.

Отец какое-то время внимательно смотрел на сына, затем протянул руку и прикоснулся к корпусу цинь, как будто пытаясь определить ее происхождение.

– Откуда ты ее взял?

– Это подарок друга. – Янь Ци не стал лгать, он действительно считал Байли Ху своим другом.

– Я также слышал, – начал отец, – что ты нашел нового друга, когда играл на цинь в павильоне Лу Мин. Как его зовут, к какому роду принадлежит и где он живет?

Сердце Янь Ци на мгновение забилось сильнее – откуда отец узнал о существовании Байли Ху?

Но он не хотел лгать, поэтому неохотно ответил:

– Его зовут Байли Ху. Он обычный юноша, который любит музыку.

– Тогда, может, он ребенок какого-нибудь чиновника? Где его родители?

– Он был беден с детства, а родители давно скончались.

Янь Ци чувствовал себя как-то странно.

Отец продолжил:

– Хорошо. – Он не пришел в ярость из-за нового друга сына. Вместо этого он спросил: – Ты был у него дома?

– Только однажды, – честно ответил Янь Ци.

– Где его дом? Поскольку ты побывал у него в гостях, мы должны нанести ответный визит.

– Недалеко… – Юноша колебался. – Но не стоит наносить ответный визит. Он живет один в горах в маленькой хижине.

– Янь Ци, ты единственный ребенок в семье, и должен знать, чего мы от тебя ждем, – серьезно продолжил отец. Это то, что он повторял сыну каждый день.

Юноша подумал, что сейчас отец, как всегда, запретит ему играть на цинь и велит перестать дружить с Байли Ху.

Неожиданно тот продолжил:

– Но ты любил играть на цинь с детства, и я это понимаю.

Ян Ци удивился и поднял голову.

– Однако при выборе друзей ты должен быть осторожен. У Байли Ху бедная семья, нет ни отца, ни матери. Тогда лучше пригласи его к нам на ужин. Я хочу с ним познакомиться. Если он окажется хорошим человеком, то я разрешу вам продолжать общаться.