Перо цвета ночи

Перо сорок шестое

К западной границе Академии стекалась живность, но заметить её почти не было никакой возможности — ночное небо заволокло тучами, а сами звери и птицы в большинстве своём были чёрными, как и полагалось демонам. На широкой поляне их собралось не меньше сотни, остальные были вынуждены разбрестись по лесу, толкая, жаля, кусая и терзая друг друга. Увы, младшие жители нижнего мира собратьев не жаловали. По пути волк успел отгрызть голову выдре, а куница разорвала в клочья жабу… И до места встречи хорошо если половина добралась. Впрочем, низшее звено никого не волновало — их с каждым днём прибавлялось столько, что, глядишь, и людей не останется.

Костры разводить или зажигать факелы смысла не было — демоны любого ранга превосходно видели в темноте. В середине ровной поляны за считаные мгновения вырос небольшой холм и на него под всеобщее злобное шипение и рычание, гордо задрав мохнатую голову, взошёл чёрный лев.

— А ну, заткнулись! — рявкнул он, и все мигом замолкли, испуганно поглядывая на временного предводителя. — Если мы сейчас глотки друг другу перегрызём, то кто тогда доведёт наш план до конца? Ты? — Лев ткнул мощной лапой в сторону чёрной цапли. — Или, может, ты? — Выбор пал на крошечную ящерку.

— Гастон, — вперёд вышел медведь. — Мы готовы слушать тебя.

— Готовы? — рыкнул лев. — Тогда всем принять человеческий лик!

Без промедления демон за демоном принялись превращаться в людей. И стар, и млад, и женщины, и мужчины — все те, кто в своё время отдали свою бессмертную душу за возможность жить столетиями.

— Мы слушаем тебя, Гастон! — бывший медведь, а ныне широкоплечий детина с косматой головой и гнилыми зубами преклонил колено перед статным юношей в чёрных дорогих одеждах и с чёрным же венцом на прекрасной голове.

За медведем повторили и остальные. В задних рядах никто точно не знал, что именно происходит, но на всякий случай делали то же самое, что и другие. В человеческом облике демоны могли подавить свою кровожадность, поэтому случайных жертв стало меньше.

— А теперь слушать сюда! — От вожака шла такая мощь, что никто бы и нос почесать не рискнул, опасаясь попасть к Гастону в немилость. Души-то нет, так что переродиться всё равно не получится. — У нас есть не больше недели, чтобы напасть! Если мы не поторопимся, то Академией завладеет новый ректор, и мы все знаем, кого Верховный демон назначит вместо Рэйвена Уоллсворта!

От одного только упоминания первого наместника среди младших демонов прошла волна страха. О, сколько он их погубил! И за что? Ну, человека там какого убили, деревню сожгли, запасы испортили. Разве же за это уничтожают?! А Верховный демон только потворствует своему любимчику! Разве должны они, демоны, думать о каких-то слабых людишках? Гастон же обещал поменять порядки, так что больше не придётся нападать по ночам, можно будет не бояться наказаний и вообще начать жить той жизнью, ради которой всё и затевалось.

— Рэйвен Уоллсворт сейчас слаб как никогда, — продолжал демон-лев. — Вы все знаете, что его контракт скоро заканчивается. Он так его и не исполнил, и мне не нужно объяснять, что случится с первым наместником!

Толпа младших демонов заликовала, и вожак позволил им это. Ненадолго, ведь терять драгоценное время — себе дороже. Жестом Гастон призвал всех к порядку.

— Через пять дней выступаем. Наш лазутчик откроет ворота и уберёт магическую защиту. Чтобы все были здесь! Всем ясно?!

— Да! — раздался дружный крик.

— А теперь вон отсюда!

Демоны мигом перекинулись зверями, птицами, змеями и прочей животиной и стали разбредаться, по дороге изничтожая друг друга.

На поляне остались только Гастон и его верный помощник. Человеческий облик они пока оставили. Холм стал снижаться, пока не сравнялся с остальной землёй.

— Гастон, ты уверен, что этим тварям можно доверять? — Медведь кивнул куда-то вдаль, куда умчались низшие.

— Ни в коем случае, — хмыкнул демон-лев. — Они мне, мой дорогой Патрик, нужны только для отвлекающего манёвра. Сердце Академии я заберу себе.

— Ты же меня не забудешь?

Гастон оскалился и положил руку на плечо недалёкого, но такого исполнительного Патрика.

— Конечно, мой дорогой друг. Мне ведь нужен первый наместник.