Пробуждение Посейдона

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

К тому времени, когда выставка завершилась, Кану уже не грустил о том, что уезжает из Лиссабона. Он всегда любил этот город - тот много лет служил убежищем его матери, и большая часть ее собственной привязанности к этому месту и его жителям передалась и ему, - но после того, как он поработал в посольстве, у него не было желания надолго привязываться к одному месту. Как выяснилось, у Ниссы был перерыв в ее обязательствах, поэтому он согласился побыть туристом еще три недели. Нисса, со своей стороны, определила несколько небольших музеев и галерей, которые они могли бы посетить во время своих путешествий, в каждом из которых представлены работы его знаменитой бабушки Санди Экинья.

- Это не настоящие сокровища, - предупредила она. - Те участвовали в выставке в Лиссабоне, и потребуется несколько месяцев, чтобы эти изделия вернулись в свои домашние коллекции. Но копий все равно должно хватить, чтобы расширить твое образование.

- Мне нужно многое наверстать, - сказал Кану. Но его душевное состояние было приятным и восприимчивым.

Из Лиссабона они отправились в Севилью и Гибралтар, проехав по большому подвесному мосту в Марокко. В Танжере они посетили небольшую частную коллекцию, размещенную в нижних комнатах городского дома лососевого цвета, построенного с учетом прохладной геометрии прекрасного тенистого дворика. Кану сомневался, стоит ли вторгаться в чью-то частную жизнь, но владельцы семьи были польщены вниманием известной ученой Ниссы Мбайе и соответственно распахнули свои двери. К Кану и Ниссе относились великолепно, и в конце концов они согласились остаться гостями в доме, чтобы еще немного насладиться Танжером.

Их хозяева, семья Аль Аснам, родились на Луне, но вернулись на Землю пятьдесят лет назад. Продав участок ценной недвижимости Фра Мауро, они занялись искусством, разделяя это увлечение.

- Я, как никто другой, рад видеть, что Санди получила признание, которого она заслуживала при жизни, - сказал мистер Хасан Аль Аснам, когда они ужинали кускусом в комнате наверху, стены которой были увешаны коврами. - Но как родственник, мистер Экинья, вы, должно быть, задаетесь вопросом, как бы это изменило ее, если бы она получила такое признание, когда была жива.

Кану тщательно подбирал свои мысли и слова. Они говорили по-французски, поскольку их хозяева свободно говорили на этом языке, а французский Кану был не таким ужасным, как его арабский.

- Я едва знал свою бабушку, - сказал он. - Она посетила Землю ровно один раз за всю мою жизнь, и это было совсем близко к концу ее жизни. Но я могу сказать вам вот что. - Он улучил минутку, чтобы налить еще мятного чая с медом для Ниссы и их хозяев. - Она ни на секунду не почувствовала, что ее гениальность была упущена из виду. Она провела часть своей жизни, будучи художницей, и скромно зарабатывала этим на жизнь, но когда пришло время, она была совершенно готова отказаться от этого.

- Надо сказать, что позиция Санди была исключительной, - вставила Нисса. - Это был ее выбор - уйти из семейного бизнеса, но эти деньги всегда были при ней, если она решала вернуться. - Она взглянула на Кану, словно ища его одобрения.

Кану кивнул. - Да. Она была начинающей художницей, но у нее всегда была эта страховочная сетка. И когда пришло время, она почувствовала, что у нее нет другого выбора, кроме как взять на себя свою долю семейной ответственности. Но это не было капитуляцией. Насколько я понимаю - а здесь историк Нисса, а не я, - Санди могла бы продолжать создавать произведения искусства бесконечно.

- Она и так была достаточно плодовитой, - сказала миссис Карима Аль Аснам. - Представьте, как трудно было бы разобраться в ее работе, если бы она продолжала работать еще столетие!

- Пикассо создал около пятидесяти двух тысяч произведений искусства, - сказала Нисса, - а Вермеер - меньше пятидесяти, и все же они представляют для нас равный интерес. Однако это правда: наследия Санди уже более чем достаточно для большинства из нас. И это до того, как мы начнем беспокоиться обо всех потерянных фрагментах, разбросанных по Земле и Солнечной системе.

- Мне просто жаль, что она не смогла принять в этом участие, - сказал мистер Аль Аснам. - Это было бы благословением для ее жизни. Какой смысл обладать всей этой славой и престижем, если тебя уже нет в живых, чтобы разделить их?

- Ты слишком много думаешь о смерти, - упрекнула миссис Аль Аснам, кладя руку на запястье мужа. - Это нездоровое увлечение.

- Я думаю о смерти, чтобы посмотреть ей в глаза, - ответил мистер Аль Аснам с внезапным неистовым энтузиазмом.

В этом обмене мнениями была какая-то шаблонность, которая заставила Кану заподозрить, что он уже репетировался раньше, возможно, много раз. Аль-Аснамы, казалось, уютно устроились в своих буднях, им было так же комфортно друг с другом, как паре перчаток.

- Вы должны еще раз рассказать нам, как вы познакомились, - сказала миссис Аль Аснам. - Нисса быстро объяснила, но, по-моему, я не совсем поняла. Вы когда-то были женаты, а теперь встретились снова из-за вашего общего интереса к Санди?

- Мы познакомились в Лиссабоне, - сказала Нисса. - Случайно. Но если бы не работа Санди, этого бы не случилось.

- И вы заранее знали о стипендии миссис Мбайе? - спросил мистер Аль Аснам.

- Как же он мог не знать? - спросила миссис Аль Аснам, как будто это была самая глупая вещь, которую он когда-либо говорил.

- Вообще-то, я не знал, - сказал Кану, улыбаясь. - Понимаю, это ужасное признание, но по-настоящему я заинтересовался Санди только с тех пор, как вернулся домой. И это было совпадением - наша повторная встреча.

- Мир все еще способен удивлять нас, - сказал мистер Аль Аснам, явно довольный собой из-за выражения этого чувства. - Это вселяет в меня надежду.

- Рано или поздно, - сказала Нисса, - наши пути пересеклись бы. В некотором смысле, возможно, это не такое уж и совпадение. У меня появился интерес к работе Санди из-за нашего брака, и, должно быть, это всегда было на задворках сознания Кану, нечто такое, во что он хотел вникнуть.

- Но я рад, что это случилось, - сказал Кану. - Я не осознавал, как сильно скучал по Ниссе, пока не вернулся на Землю.

С определенной неизбежностью они снова стали любовниками через неделю после их воссоединения в Лиссабоне. Поначалу это было неуверенно, они оба понимали, что их новообретенную дружбу можно так же легко разрушить, как и укрепить. В равной степени ни тому, ни другому было нечего терять. Если бы они стали любовниками, а потом решили, что это не сработало, ни одной из сторон не было бы причинено большого вреда. Они все еще могли бы расстаться в хороших отношениях, что было бы лучше для опыта. Тем временем, как и во всем остальном, Кану решил довериться своим инстинктам и надеяться на лучшее.

Оба изменились за столетие, прошедшее с тех пор, как распался их брак. Кану был намного старше Ниссы - действительно, очень стар даже по современным меркам. Он извлек выгоду из своей генетической трансформации в жителя моря, которая защитила его от худших последствий падения Механизма. Нисса была в менее выгодном положении, но когда она приблизилась к рубежу своего третьего столетия, стало ясно, что она самым мудрым образом использовала свое богатство и связи, отыскивая лучшие методы продления жизни, доступные в этом более суровом и простом мире. Они оба носили свои шрамы, как внутри, так и снаружи.

- Мне нужно поработать, - сказала она, когда они лежали рядом друг с другом в одной из гостевых спален. - Слишком много работы и недостаточно времени. Я пока не готова сдаться.

- Я вспоминал то, что сказал мистер Аль Аснам. В его словах был смысл, не так ли? Какой смысл во всем этом великолепии, если Санди нет рядом, чтобы стать его частью? - Кану говорил тихо, не желая беспокоить других спящих в доме. Было поздно, и ночь была тихой. Он чувствовал себя в эпицентре почти совершенной тишины, как будто Танжер был неподвижным стержнем, вокруг которого вращалась остальная вселенная.

Возможно, дело было в вине.

- Половина всего существующего великого искусства и литературы осталась непризнанной при жизни их создателей, - ответила Нисса тем же тихим шепотом. - Я знаю, это ужасно несправедливое положение дел, но такова жизнь. По крайней мере, твоя бабушка не была несчастна, не голодала и не подвергалась преследованиям. Это больше, чем удалось некоторым из них.

- Я не неблагодарный. Мы оба были бы беднее без ее работы.

Нисса перекатилась к нему на живот, оседлав его. Она начала рисовать ленивые спиралевидные узоры у него на груди, круги внутри кругов, колеса внутри колес. - Репутация - это все для вас, Экинья, не так ли? Ты всегда должен раздвигать границы, заглядывая за горизонт.

- Не все из нас.

Она погладила его по шее. - Что случилось с жабрами?

- На Марсе они мне были не нужны, а в скафандре от них одни неприятности. - Кану начал поглаживать ее по щеке, проверяя линию ее подбородка по своей памяти. - Возможно, мне следует отрастить их обратно. Похоже, мои дни космических путешествий закончились.

- Это позор. Я подумала, что тебе, возможно, захочется посмотреть на мой корабль.

- У тебя действительно есть корабль?

- Ужасная трата денег, большую часть времени - просто висит на орбите, обесцениваясь.

- Тогда продай его.

- Я бы с удовольствием, но сейчас не совсем подходящий рынок для сбыта. Здравствуйте, вы хотели бы купить космический корабль? Почти новый, один заботливый владелец? Единственный недостаток заключается в том, что вам нужно будет потратить месяц на подачу заявки на полет, даже если вы хотите слетать только на Венеру и обратно. О, и там плавают огромные инопланетные твари, которые, возможно, вот-вот убьют нас. Большинство людей это не беспокоит. - Она прокладывала себе путь вниз по его животу, медленно и осторожно, словно составляя карту чужой территории. - Кроме того, мне это снова понадобится. Все, чего я жду, - это разрешения.

Она была расплывчата в своих планах на будущее. Кану начал понимать почему.

- Ты хочешь куда-нибудь лететь?

- Недалеко - просто исследовательская экспедиция, продолжающая расследование.

- Это как-то связано с Санди?

- С правильной точки зрения, все связано с Санди. Но я серьезно - я подумала, что тебе, возможно, захочется посмотреть на корабль.

- Я подумаю об этом.

- Ладно, не переусердствуй с энтузиазмом.

- Нет, правда, это было бы здорово. Кстати, куда именно ты направляешься?

- Ты не сможешь узнать все мои секреты сразу, Кану Экинья.

Он улыбнулся ее застенчивости. - И я бы не хотел этого делать.

Они предались бессловесным, почти беззвучным занятиям любовью, после чего снова легли в постель и попытались уснуть.

Но Кану счел это невозможным. После нескольких беспокойных часов он встал, оделся, как можно тише вышел из комнаты и начал прогуливаться по залитым лунным светом коридорам, лестницам и внутреннему двору дома. Когда ставни были распахнуты настежь, окна оказались украшены резьбой по дереву, вырезанной с потрясающим мастерством в виде завораживающих исламских узоров. Днем они наносят переплетающиеся узоры на плитки внутреннего двора, которые развиваются в течение нескольких часов, подобно медленно раскрывающемуся математическому аргументу. Ночью та же теорема повторялась в более бледных оттенках лунного света.