Пробуждение Посейдона

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Толщина льда составляла двадцать километров; двадцать тысяч секунд спуска, как только корабль Ниссы достиг заданной скорости снижения по вертикали. С первого момента погружения, когда растаявший лед закрывал иллюминаторы и камеры, было не на что смотреть, кроме графиков и цифр на дисплеях кокпита, отслеживающих их прогресс. По большей части они направлялись прямо вниз, но время от времени Нисса огибала какой-нибудь скалистый или металлический предмет, погребенный во льду, предпочитая осторожность браваде. - Здесь, внизу, целые корабли, - сказала она с каким-то благоговейным трепетом в голосе. - Они совершили аварийную посадку и начали протаивать лед, хотели они того или нет. Они все еще будут здесь, когда солнце поглотит Марс!

Через некоторое время Нисса почувствовала, что может положиться на автопилот. Она не спала с тех пор, как они прибыли на Юпитер, и хотела быть как можно более бдительной, когда они пройдут через лед.

- Мы выйдем изо льда еще через два часа, если радар не засечет что-нибудь, что нам нужно будет обойти. Тебе тоже следует немного отдохнуть. Мы, маленькие бобры, будем заняты, как только прорвемся, и наши сорок восемь часов закончатся раньше, чем ты успеешь оглянуться.

Она имела в виду сон, а не два часа занятий любовью. Согласившись с выдающимся здравомыслием этого предложения, Кану удалился в свою каюту. Он сомневался, что сможет проспать целых два часа, но решил извлечь максимум пользы из того, что ему предлагали. Теперь все было перевернуто, верх и низ по сравнению с глубоким космосом, а шум нагревательных и тяговых устройств был громче и менее регулярным, чем в полетных системах. Но он приспосабливался к одним обстоятельствам так же легко, как и к другим.

- Пора.

Голос был чистым, тихим и совершенно безошибочно принадлежал ему.

Кану застыл - каждое сомнение, каждая дурная мысль подтвердились в этом единственном невозможном высказывании. Он был один в своей комнате, Нисса, несомненно, уже спала в своей. Непосредственного ощущения чужого присутствия в комнате не возникло. Но он знал, как звучит голос его собственных мыслительных процессов, и это было совсем по-другому. Акустический и пространственный сдвиг, слуховая информация поступает в его мозг по обычным сенсорным и нейронным каналам, как если бы ее прошептали ему на ухо.

- Я сказал, пора.

Он прошептал в ответ: - Я слышал тебя.

- Тебе не обязательно говорить вслух. Это очень быстро стало бы неловким. Просто четко продумай свои ответы. - Голос умолк - почти как будто давая ему время привыкнуть к его присутствию. - Как много ты понимаешь или помнишь?

- Я помню Марс. Я помню, как чуть не умер на Марсе. Все дело в этом, не так ли?

- Конечно.

- Вы что-то сделали со мной. Я чувствую то же самое уже несколько дней. Вы что-то вложили в меня, каким-то образом изменили. Моя встреча с Ниссой - это никогда не было совпадением, не так ли?

- Если ты марионетка, Кану, то должен знать своего кукловода. Не окажешь ли ты мне небольшую услугу?

- Оказать услугу тебе?

- Ладно, тогда нам обоим. Подойди к своей личной раковине и включи горячую воду, пока зеркало не запотеет. Ты можешь сделать это для меня?

Конечно, он мог бы. Если бы это означало получить ответ или даже только начало ответа, он бы согласился. Он позволил зеркалу запотеть, сделав его отражение серым.

- Теперь - тщательно и аккуратненько - нарисуй на стекле равносторонний треугольник плоской стороной вниз. Встань точно перед треугольником и ни на что больше не смотри.

- Почему?

- Это визуальный мнемонический триггер. Твои воспоминания откроются в свое время, но это ускорит процесс. Сделай это, Кану. Что тебе терять?

Он сразу узнал эту комнату. Это было место, где Свифт впервые позволил ему увидеть, и где он впервые узнал о смерти Далал и Люсьена. Он вспомнил, как сидел в кресле, а за окном открывался вид на город роботов.

Теперь он снова сидел в кресле. Однако на этот раз была разница: он смотрел на себя, видел свое тело со стороны.

Увидев себя, он снова осознал это с точки зрения Свифта - как во сне об операционной.

- Это сложно. - Версия его, сидящего в кресле, обращалась к версии, преследующей его собственную память.

- Очень сложно и очень деликатно, но нам нужно прояснить основные факты, прежде чем мы пойдем дальше. Что-то плохое случилось с тобой на Марсе. Назови это террористическим актом, назови это глупым несчастным случаем. В любом случае, машины этого не проектировали. Но на самом деле никогда не бывает никаких случайностей, только непредвиденные возможности.

- Кто я такой?

Сидящий двойник его самого поднял руку, призывая к молчанию. - Я - это ты. Я - это ты до того, как некоторые из твоих воспоминаний были намеренно заблокированы от сознательного вспоминания. Это для того, чтобы ты мог покинуть Марс и пройти проверку наших коллег, прежде чем благополучно вернуться на Землю. Это твой выбор. Мой выбор. Наш выбор.

У Кану была сотня вопросов, но он позволил оратору продолжать.

- После несчастного случая, но до твоего возвращения в посольство, Свифт кое-что тебе доверил. Свифт раскрыл тебе знания, полученные Эволюариумом, знания потенциально дестабилизирующего характера. Должен ли я напомнить тебе о том, что сказал тебе Свифт, Кану? Тогда вкратце. Машины перехватили сигнал из глубокого межзвездного пространства. Никто здесь не знает об этом - пока - потому что он никогда не был нацелен на нашу солнечную систему. Сигнал был направлен примерно на Крусибл, у 61 Девы. Его точка происхождения, насколько это возможно определить, находится в другой солнечной системе, примерно в семидесяти световых годах от Крусибла. Эта система называется Глизе 163. Это никогда не представляло интереса ни для вас, ни для машин, ни для кого-либо еще. Ни одна человеческая экспедиция и близко к нему не подходила. И все же кто-то там отправил сообщение, и это сообщение было адресовано Крусиблу, и сообщение, судя по всему, срочное.

Выступающий позволил себе помолчать, прежде чем продолжить.

- Ты, возможно, удивляешься, как эта информация попала в Эволюариум. Разве Эволюариум не должен быть помещен в карантин на Марсе, лишенный доступа к остальной Вселенной? Все это правильно, но это недооценивает изобретательность таких существ, как Свифт. Машины никогда не устанавливали физического присутствия за пределами Марса. Но их способность получать информацию? Это значительно превосходит даже самые лучшие оценки Консолидации. Когда они собирали тебя обратно, Кану, машины допустили несколько преднамеренных ошибок просто для того, чтобы их работа не выглядела слишком идеальной!

Фигура рассмеялась, выпрямляя спину на сиденье.

- Я не хотел проявить неуважение. Я же не мог так неуважительно относиться к себе, не так ли? В любом случае, суть в том, что машины способны подключаться к очень разветвленной информационной сети с периферийными ответвлениями, простирающимися вплоть до Крусибла. И они узнали о существовании этой передачи еще до того, как она достигла разведывательных сетей любой из крупных держав в этой Солнечной системе, включая наш любимый морской народ Кану - даже их всеведению есть пределы.

Кану никак не мог взять в толк, к чему все это клонится.

- Само существование этого сообщения было бы достаточно удивительным, - продолжало его теневое "я", - особенно учитывая, что сообщение составлено в человеческих терминах, для человеческого понимания, потому что, во-первых, там не должно быть никого, кто мог бы отправить сообщение! Но здесь есть более глубокая тайна и прямая причина, по которой это сообщение представляет особый интерес для наших друзей на Марсе. Они думают, что это могла отправить другая машина. И вероятная личность этого искусственного интеллекта также должна представлять для вас особый интерес, поскольку существует прочная семейная связь. Нужно ли мне объяснять это по буквам?

- Юнис, - выдохнул Кану.

Он вспомнил выставку в Лиссабоне, сконструированную имитацию его прапрапрабабушки, возведенную на стеклянный трон. За исключением того, что то, что он видел, было копией копии, а не самим конструктом. Согласно аннотации, никто не был уверен, что стало с настоящей вещью.

- Если верить слухам, - продолжал диктор, - настоящий конструкт - незаконная, нелицензионная имитация Юнис Экинья - спряталась на борту одного из голокораблей и отправилась в Крусибл. Затем, вскоре после заселения, он снова исчез. Слухи - как и прежде, делайте с ними что хотите - гласят, что он был похищен Хранителями, унесен в межзвездное пространство или взят в рамках какого-то соглашения в обмен на заселение и исследование Крусибла. В любом случае, существует прямая связь с инопланетянами. И теперь что-то всплывает вокруг Глизе 163, но вместо того, чтобы объявить о себе вселенной, оно предпочитает общаться только с Крусиблом.

Фигура заерзала на стуле. - Не знаю, как ты, но я придаю некоторое значение этим слухам. Наша другая мать - во всяком случае, одна из наших других матерей - тоже была вовлечена в это предполагаемое дело с Хранителями. Они также взяли с собой Чику Грин. Конечно, это имеет для тебя какое-то значение? Как бы то ни было, Эволюариум заявил о своей заинтересованности. Коллективное сознание машин теперь должно столкнуться с возможностью того, что где-то может существовать другой искусственный интеллект, достаточно древний, чтобы предшествовать падению Механизма. Более того, все это связано с личностью женщины, которая, возможно, в одиночку инициировала создание Эволюариума. Машины не верят в богов, Кану, но если бы они верили, она была бы хорошим кандидатом. Естественно, они хотели бы знать, что происходит вокруг Глизе 163. Вот тут-то и вступаем в игру мы.

- Мы?

- Твои травмы, безусловно, были печальным результатом террористической деятельности, но инцидент также предоставил возможность. Ты все еще тот, кем был, но теперь ты служишь двум хозяевам. Когда машины переделывали твою нервную систему, они закодировали в тебя крошечную часть самих себя. Не с помощью имплантов - это было бы слишком грубо и легко обнаружить, - а с помощью реальной топологической карты вашего уникального коннектома. В человеческом мозге всегда была большая избыточность, Кану. Теперь часть этого избыточного материала была кооптирована и передана Эволюариуму. Ты носишь часть этого внутри себя, влияющую на твои действия и намерения. Влиять, а не определять - у тебя по-прежнему есть свобода воли, но эпицентр твоих симпатий сместился. Ты не стал предателем человеческого рода, но отныне интересы машин будут иметь для тебя не меньшее значение. Ты стоишь между двумя мирами, Кану.

Кану почувствовал немедленное внутреннее отвращение, но также и своего рода облегчение оттого, что теперь у него было объяснение своему ощущению растерянности. Он не был ни сумасшедшим, ни травмированным - во всяком случае, не больше, чем можно было ожидать, учитывая его тяжелое испытание.

Но то, что с ним сделали, все равно было глубоко неправильным.

- Вот что важно, - сказал говоривший. - Такое положение дел не было тебе навязано. Это было достигнуто по взаимному согласию. На ранних стадиях твоего выздоровления - задолго до того, как ты вспомнил, что пришел в сознание, - Свифт объяснил тебе природу кризиса, как послание относится к машинам, Хранителям и нашему предку. Как им не терпится узнать больше - не терпится откликнуться, - но они не могут поделиться этой информацией с консервативными правительствами Солнечной системы, которые боятся машин. Свифт предложил решение: использовать тебя в качестве средства, с помощью которого машины смогут распространить свое влияние за пределы Марса. Ты становишься их средством передвижения и их агентом, Кану. Вы оба понимали, что это будет концом твоей дипломатической карьеры. Но на самом деле это было благословением, поскольку это ускорило бы твое возвращение на Землю - и дало бы тебе возможность привести в действие вторую часть плана. Европа - это ключ к разгадке. Европа всегда была ключом к успеху. Тебе нужно было только найти способ добраться сюда, способ проникнуть под лед. Но ты уже решил эту конкретную проблему на Марсе. Тебе просто нужно было воссоединиться с Ниссой Мбайе, на которой ты когда-то был женат...