Пробуждение Посейдона

В поисковой группе не было необходимости - у Васин были все необходимые инструменты и полномочия. Они быстро направились в покои Мпоси, где нажатием другой кнопки на ее браслете отперлась его дверь. Когда они вошли в его покои, Гома приготовилась к худшему, но через минуту или две стало ясно, что его здесь нет. Постель была лишь слегка смята, на столе стояла остывшая чашка чая с медом.

Васин нашла его браслет засунутым под подушку.

- Возможно, он оставил его здесь по ошибке, - сказала она. - На Крусибле никто из нас не привык к подобным вещам.

Это было правдой, но после стольких дней, проведенных на корабле, Гома теперь чувствовала себя голой без своего браслета. Она не могла представить, чтобы Мпоси чувствовал себя иначе. Все такой же рассеянный старый Мпоси. Она предполагала, что это возможно.

- Я бы хотела заглянуть в комнату знаний, - сказала Гома.

- Конечно.

Они были там через несколько минут. Васин открыла дверь, приказав Гоме и Ру подождать на пороге, пока она войдет внутрь. Мало того, что дверь была заперта, так еще и в комнате было совершенно темно. Прошла секунда или две, прежде чем зажегся свет.

Гома уловила, как у Васин перехватило дыхание - единственный резкий звук в тишине.

- Гандхари?

Она снова вышла, явно потрясенная, и самым мягким образом не позволила Гоме войти или заглянуть в комнату знаний. Она закрыла дверь и поднесла браслет к губам. - Гандхари, - выдохнула она, как будто от шока у нее из легких вышел весь воздух. - У нас чрезвычайная техническая ситуация. Доктор Нхамеджо... Назим, Айяна... все, кто слушает, немедленно приходите в комнату знаний.

- Что происходит? - спросила Гома.

- Мне очень жаль, Гома. Я видела там Мпоси. На дисплее... в самой комнате знаний. Он мертв, Гома.

- Откройте дверь.

- Вам не обязательно это видеть. Я хочу, чтобы здесь были мои техники, люди, которые понимают...

- Гандхари. Откройте дверь. Я хочу его видеть.

Это говорила Гома, но слова звучали почти как чьи-то чужие, запихнутые ей в рот. Нет, она вообще не хотела его видеть. Последнее, чего она хотела, - это очевидных и неоспоримых доказательств смерти своего дяди. Ей хотелось убежать, биться головой о стену, пока она не очнется от этого ужасного сна. Но самым смелым и благородным поступком было притвориться, что это не так. Позволить всем думать, что у нее хватило смелости даже на это.

Ру взял ее за руку. - Впусти нас, Гандхари. Будет лучше, если мы посмотрим.

Гандхари с сожалением кивнула и открыла дверь. - Вы не должны ни к чему прикасаться, - сказала она, - как бы вам этого ни хотелось. С ним случилось что-то плохое. Это может быть небезопасно. - А затем, как будто эти слова требовали повторения: - Случилось что-то плохое.

Мпоси был в комнате. Гома сразу поняла, что это он, хотя и стоял спиной к двери. Он стоял, прислонившись к стенке корпуса дисплея, свесив голову, левая рука свисала через борт так, что его пальцы касались пола, на котором сейчас стояла Гома. На лбу у него была глубокая рана, вокруг раны виднелись следы запекшейся крови, но никаких признаков более серьезных повреждений. Он выглядел в высшей степени расслабленным - как человек, который задремал в джакузи.

- Мпоси, - сказал Гома.

Ее инстинктом было броситься к нему, но она знала, что это не так. Что-то было очень не так с колодцем. Когда она обошла его стороной, то увидела, что под поверхностью колодца не было видно ни одной части Мпоси. Вместо того чтобы быть прозрачной, матрица наномашин стала непрозрачной и мутной. Цвет задрожал у нее перед глазами, а поверхность, обычно безупречная, покрылась рябью и вздыбилась. Мпоси, насколько она могла видеть, был раздет. Она обошла колодец, чтобы лучше видеть его откинутую голову. Его глаза были закрыты, выражение лица расслабленное, как будто он действительно погрузился в сон. Но он был слишком спокоен для этого, и их присутствие наверняка уже разбудило бы его.

Она посмотрела вниз на его угловатый торс, туда, где он встречался с неспокойной поверхностью колодца. Его правое предплечье было погружено ниже локтя. Гома не смогла устоять. Она не хотела прикасаться ни к какой части колодца, но ей пришлось прикоснуться к своему дяде. Ее пальцы погладили его по плечу.

- Дядя.

Не потому, что она ожидала ответа, а потому, что ничего не сказать было хуже.

- Гома, - тихо сказала Васин. - Сейчас вам следует отойти назад, пока не приедут техники.

Это было нежнейшее из прикосновений, почти никакого контакта, но прикосновение ее пальцев нарушило некоторое равновесие. Мпоси начал отползать от нее, еще больше наклоняясь к колодцу. Когда он наклонился, увеличивающийся угол оторвал его правую руку от поверхности. Ниже локтя рука почти отсутствовала. Гома уставилась на него в безмолвном ужасе. Она не была отрезана или сожжена, просто растворилась, оставив молочно-белые нити, растворяющиеся остатки костей и мышц, нервов и плоти. И по мере того, как Мпоси все больше падал, становилось ясно, что аналогичный процесс затронул и все остальное в нем.

Ру закрыл глаза Гомы ладонью, резко повернул голову.

- Не смотри, - прошептал он.