Пробуждение Посейдона

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Для начала существовал только факт нападения и их собственное немедленное выживание. Если бы Хранитель был цел и его наступательные возможности полностью функционировали, не было бы ни предупреждения, ни мыслимой защиты - просто мгновение, в течение которого существовал Кану, за которым последовала бесконечная череда мгновений, в течение которых его не было.

Но он дышал и думал, и обшивка корабля - по крайней мере, если судить по герметичности контрольной палубы - не могла быть разрушена слишком сильно.

Но он услышал вой сирен, увидел красную пульсацию индикаторов тревоги, почувствовал в животе начало неконтролируемого падения, когда "Ледокол" потерял контроль над своей ориентацией. Он посмотрел на Ниссу, увидел понимание на ее лице - ни одному из них не нужно было говорить очевидное.

- Ты можешь что-нибудь сделать? - спросила она.

Руки Кану лежали на консоли, пытаясь заставить корабль исправить собственное падение, но системы не реагировали. - Ничего хорошего. Блокировка управления во всех системах рулевого управления - оно не позволяет себе задействовать компенсационную тягу. Свифт - если ты думаешь, что справишься лучше меня, то сейчас у тебя есть шанс.

Он почувствовал, как Свифт взял управление в свои руки. Они начали двигаться по пульту с удвоенной скоростью и уверенностью - в этом разница между новичком и концертирующим пианистом.

- Кому-то из вас лучше найти способ сделать это, - сказала Нисса. - Мы не хотим возвращаться в Хранителя.

- Мы пытаемся, - сказал Кану. - Трудно понять, насколько серьезны повреждения - по всей этой стороне датчики полностью выгорели.

- Что на нас обрушилось?

- Ничего физического - ни ракеты, ни чего-либо подобного. Должно быть, это был энергетический импульс, какой-то вид электромагнитного разряда. Я даже не уверен, что это можно было считать нападением - скорее игривым укусом.

- Мне это показалось не очень игривым, - сказала Нисса.

- Должно быть, так оно и было. Мы все еще здесь.

Свифт увеличил частоту обновления изображения на консоли. Индикаторы состояния мигали с гипнотической скоростью, слишком быстро, чтобы его сознание могло их воспринять.

- Что он делает?

- Хотел бы я знать. Поговори со мной, Свифт.

- Это довольно серьезно, - ответил Свифт. - Мы отдаляемся все дальше от Хранителя, что обнадеживает, и дальнейших атак не было, но в равной степени свидетельства указывают на серьезные нарушения в управлении и способности двигаться. Я пытаюсь убедить корабль позволить мне стабилизировать его падение.

- Тогда убеди немного посильнее.

- Не вини "Ледокол", Кану - корабль делает все, что в его силах. Он знает, что был сильно поврежден, и мудро защищает нас. Я сделаю все, что в моих силах. Сейчас у меня открыто несколько каналов тяги - вы не будете возражать, если я усилю их действие выборочным сбросом внутреннего давления воздуха и воды?

- И обескровить нас досуха?

- Летучие газы можно добывать, а запасы пополнять, как только мы найдем подходящий ресурс. Кроме того, потребуется лишь небольшой процент - скажем, от пяти до десяти, в зависимости от обстоятельств. - Свифт продолжал настаивать, очевидно, приняв согласие Кану как должное. - Ну вот, мы уже восстанавливаем некоторый контроль. Когда мы будем в надлежащем состоянии, мы сможем подумать о том, как оценить степень ущерба.

- Есть только один быстрый способ сделать это, - сказал Кану. - Мне нужно выйти наружу, чтобы посмотреть, насколько все плохо на самом деле.

- С кораблем, находящимся в этом падении? - спросила Нисса. - Тебя выбросит в космос в тот момент, когда ты совершишь ошибку.

- Тогда мне лучше убедиться, что я этого не сделаю. Думаю, Свифт может помочь с этим, не так ли?

- Если вы дадите мне еще немного времени, чтобы сделать то, что я могу, находясь в этой позиции, тогда мы попробуем это вместе.

Постепенно падение замедлялось, пока Кану не почувствовал уверенность в том, что он может передвигаться внутри "Ледокола" без немедленных травм. Он велел Свифту оставить все как есть, затем поднялся со своего места. Добраться до шкафчика со скафандрами все равно было непросто, не говоря уже о том, чтобы позаботиться о себе в вакууме, когда корабль все еще кувыркался, как брошенная кость, но он должен был оценить ущерб.

- Ты оставляешь меня здесь одну? - спросила Нисса.

- Корабль запрограммирован отвечать тебе, если что-то пойдет не так. А пока мы все еще сможем поговорить.

После того, как он с трудом облачился в скафандр - Кану никогда не считал это быстрым или легким процессом, несмотря на годы, проведенные на Марсе, - он прошел через ближайший к повреждению воздушный шлюз, который вывел его на грань космоса. Он высунул голову и верхнюю часть туловища в настоящий вакуум, любуясь открывшимся видом. Корпус простирался по обе стороны от него - иногда казалось, что это потолок, иногда - что это пол или отвесный склон скалы. Большая часть пути была гладкой, но кое-где были предусмотрены опоры для рук и ног, и при некоторой концентрации он мог проложить маршрут, который привел бы его к поврежденному участку, который в настоящее время скрывался из виду.

- Мы можем это сделать, Свифт?

- С осторожностью, Кану. Я позволю тебе проявить инициативу до тех пор, пока не почувствую необходимость вмешаться. Постоянно поддерживай три точки соприкосновения и не отвлекайся на огромную планету, доминирующую в поле твоего зрения.

- Спасибо, - сказал Кану со всей фальшивой искренностью, на которую был способен.

Но одно дело было видеть Посейдон на экране, и совсем другое - увидеть его собственными глазами. Его освещенная часть была обращена к нему, окутанная от полюса до полюса удушающей глубиной океана. Какими бы высокими ни были мировые колеса, они были слишком узкими в поперечном сечении, чтобы быть видимыми с такого расстояния. Пока он наблюдал, похожая на осколок полоска двигалась по поверхности планеты с идеальной ньютоновской плавностью мертвой глазной клетки. Это были останки Хранителя, возможно, даже того, который напал на них. Он не испытывал гнева по отношению к инопланетной машине, чувствуя, что за нападением не стояло никакого умысла.

Кану вывел все свое тело из шлюза, нервно хватаясь за поручень, затем за другой, пока его ноги не нашли опору. Он не столько стоял, сколько распластался по корпусу, и медленное падение корабля создавало ощущение, что он хочет избавиться от него, пока он ползет вперед. Медленно, чувствуя, как адреналин разливается по венам, а руки дрожат от нервной сосредоточенности, он начал отходить от шлюза. Первые несколько попыток были неловкими, но он заставил себя ускорить темп, довериться конечностям и чувствам, которые никогда раньше его не подводили. Падение само по себе не было проблемой - он был достаточно силен, чтобы удержаться, несмотря на это. Его настоящим врагом был страх.

Когда он начал огибать изгиб корпуса, шлюз исчез из виду. Посейдон появлялся и исчезал из поля зрения - слишком большой, чтобы его можно было игнорировать, поскольку боковому зрению он всегда казался ярким и голубым. Он чувствовал на себе пристальный взгляд всего мира, как будто тот проявлял особый интерес к его судьбе.

Впереди в корпусе виднелась выемка, желоб глубиной в несколько метров. Не было никакого способа обойти его, который не отнял бы драгоценных минут и не повлек бы за собой собственных опасностей. Пересечение впадины потребовало бы большего расстояния, чем он привык делать, но Кану не видел практической альтернативы.

- Не спускай с меня глаз, Свифт - если здесь что-то пойдет не так, то быстро пойдет не так.

- Я никогда не спускаю с тебя глаз, мой друг.

Кану вытянулся поперек пропасти, ухватившись пальцами за поручень с другой стороны. Но когда он оттолкнулся в пустоту, его сердце подпрыгнуло в груди.

- Черт!

- Что это? - резко крикнула Нисса.

- Черт.

- Успокойся, Кану, - сказал Свифт. - Припадок не поможет никому из нас.

- Кану? - позвала Нисса с неподдельным беспокойством в голосе.

- Я в порядке. Я просто не ожидал найти здесь труп. - Он уставился на него, его пульс все еще учащался. Он был втиснут в пространство, обшит барочными и громоздкими доспехами, сидел на корточках и сжимался, словно готовый выскочить из засады. - Один из Регалов, - продолжал он. - Я не знаю, на чьей стороне он был.

- Регал? Как, черт возьми, сюда попал Регал?

- Должно быть, он застрял на борту корабля еще до того, как мы покинули Европу. Возможно, он пытался проникнуть на корабль или использовать его как укрытие.

- Это ужасно.

- Сомневаюсь, что он продержался больше нескольких секунд после того, как мы прорвались сквозь лед. Может быть, их еще больше. Полагаю, в какой-то момент нам придется обыскать весь корабль. - Он задрожал внутри скафандра. В свое время он был близок к очень немногим трупам, и этот опыт все еще был неприятно новым. - Мне жаль, - сказал он мертвому воину.

- Сожалеешь о чем? - спросила Нисса.

- Что я сделал это.

- Ты не виноват в том, что это случилось. Ты слышал маркграфа - на Европе все шло наперекосяк еще до нашего прибытия.

- Я, конечно, помогал им в этом.

- Тогда я тоже возьму свою долю вины на себя. Я бы оказалась там, даже если бы мы не встретились в Лиссабоне.

Он отошел от трупа, отметив его положение, и приблизился к краю зоны повреждения. Наконец, его уверенность возросла - труп подтолкнул его за какой-то горизонт страха к поразительному спокойствию, - и Кану рискнул выпрямиться, твердо упершись пальцами ног в опоры. Не обращая внимания на ущерб, он на мгновение замолчал.

Хотя он продолжал говорить себе, что им повезло, что они вообще пережили атаку Хранителя, зона поражения оказалась хуже, чем он опасался. Это была открытая рана длиной в десятки метров и почти такой же глубины, нанесенная с жестоким пренебрежением в зрелые жизненно важные органы его звездолета. Газы выходили из многочисленных разорванных труб, сворачиваясь в сверкающие серо-голубые туманности.

- Ты видишь это, Нисса?

- Да, у меня есть запись с твоего шлема. Это некрасиво. Я не эксперт, но не думаю, что это будет пятиминутный ремонт.

- Да, этого не произойдет.

- Все хуже, чем мы думали, - сказал Свифт, затем, помолчав мгновение, добавил: - Мы не просто потеряли управление двигателем. В этой области корпуса также находилась наша основная направленная антенна. За исключением средств связи на короткие расстояния, сейчас у нас нет средств для отправки или приема передач.

- Я бы сказал, что это была катастрофа, - сказал Кану, - но с нами все равно никто не разговаривал.

Корпус был почерневшим на обширной площади за пределами очевидных границ самой раны, что наводило на мысль об огромной концентрации энергии. Он рискнул подойти ближе к краю поврежденного участка. Из нескольких мест все еще гейзерами вырывался газ. Кану было неприятно видеть какую-либо потерю давления. Он мрачно начал задаваться вопросом, можно ли вообще устранить такого рода повреждения.

- Мне нужно взглянуть поближе, - сказал Кану.

Он наклонился, готовясь возобновить свое паучье продвижение, когда что-то блеснуло белым. Боли не было, и ему едва хватило промежутка ясности сознания перед приходом в бессознательное состояние, чтобы осознать одну простую истину.