Пробуждение Посейдона

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Маркграф Подземья, естественно, принес извинения за неудобства, которые они испытали на пути через воды Европы. - Было время, когда Регалы что-то значили, - посетовал он. - Да, у нас были свои разногласия, наши разногласия по поводу территории и прав на переговоры с внешним миром, но у нас было гораздо больше общего, чем того, что могло бы нас разделить. Мы знали, чего стоим друг перед другом. Эти хулиганы едва ли знают, что они родились. Как они смеют требовать от вас платы за проход через мои воды!

- Не думаю, что они сделают это снова, - сказал Кану.

- Они получили свои мягкие предупреждения, - сказал маркграф. - К сожалению, мы уже давно не в состоянии спорить с этими головорезами. Сила - это единственный язык, который они понимают, и если это не грубая сила, вы напрасно тратите свое время. Вы оказали мне услугу - рано или поздно мне пришлось бы пресекать эти вторжения в зародыше, так что с таким же успехом это могло произойти сегодня. Мне просто жаль, что вам пришлось впутаться во все эти неприятности.

- Я почти думала, что у нас ничего не получится, - сказала Нисса. - Эти корабли Консолидации на ближней орбите - это все связано с неприятностями здесь, внизу?

- Если они прикоснутся к этому спутнику, они извлекут ценный урок.

- Надеюсь, ради вашего же блага, - сказал Кану, - что этот урок не будет слишком болезненным ни для одной из сторон.

- Сказано как настоящий посол. Нет такой мутной воды, которую нельзя было бы смазать маслом.

Они дышали сухим воздухом Подземья в комнате, обставленной для нужд посторонних посетителей. Регалы маркграфа сопровождали "Наступление ночи" всю дорогу, пробираясь сквозь густеющий лес подводных сооружений, пока они не вышли на своего рода огороженную поляну, пузырь океана в укрепленном сердце Подземья. Регалы пришвартовали корабль Ниссы и подключили подводный шлюз, чтобы Нисса и Кану могли высадиться.

Маркграф оставался полностью погруженным в глубоководные условия океана. Посередине комнаты, от пола до потолка, возвышалась стеклянная труба, бронированная таким образом, чтобы выдерживать перепад давления в сотни мегапаскалей. Стекло было тонированным, маркграф казался не более чем смутной фигурой. Кану разглядел намек на какой-то головной убор или шлем, твердую, ребристую форму, но он не мог решить, было ли это украшением или каким-то костным выступом измененной анатомии маркграфа. Что касается лица, то он увидел только отблеск защитных очков над чем-то вроде морды мандрила или маски.

- Я никогда не хотел причинять вам никаких неприятностей, - сказал Кану. - Этого уже было достаточно, когда дело касалось моей семьи.

- Беда надвигалась, нравилось нам это или нет, так что, пожалуйста, не расстраивайтесь из-за меня, Кану.

- Подождите, - сказала Нисса, поднимая руку. - Давайте проясним это прямо сейчас, хорошо? Кану - мой гость. Он приехал только для того, чтобы прокатиться, так что не могли бы мы, пожалуйста, перестать разговаривать так, как будто этот визит предназначен для его блага, а не для моего?

Кану заерзал на своем черно-фиолетовом стуле. Стоять в условиях гравитации Европы почти не составляло труда, но стулья были предоставлены из вежливости. Гостям даже подали чай, который им принесли дышащие воздухом водные животные.

- Предметы искусства здесь, - подтвердил Кану. - Они были здесь с тех пор, как Санди впервые привезла их на Европу. Вот причина визита Ниссы.

- Хорошо, - сказала она. - По крайней мере, в этом мы согласны.

- Ты бы пришла сюда со мной или без меня, - продолжал Кану. - Но поскольку я знал о твоем интересе к Санди и о связи Санди с Европой, я знал, что в конце концов ты совершишь эту поездку. Было крайне важно, чтобы я путешествовал с тобой. У тебя был корабль и юридическое разрешение на посадку на Европе. У меня не было ничего этого, и если бы я начал их искать... что ж, вопросов, связанных с моей честностью, и так было достаточно. Мы не выдержали бы такого пристального внимания.

- Мы? - одновременно спросили Нисса и маркграф, момент единения удивил их обоих в равной степени.

- Машины и я. Роботы Марса. Маркграф? Нисса все еще сомневается во мне. Я ни в малейшей степени не виню ее, так что не могли бы вы рассказать ей о корабле?

Форма в воде не дала прямого ответа. Нисса посмотрела на Кану, и на мгновение он тоже был готов усомниться в себе. Возможно, это был момент, когда его заблуждения достигли точки надлома, и их грандиозная абсурдность стала очевидна даже Кану.

Но маркграф сказал: - Простите меня, если я думал, что никто никогда не придет. Прошло так много времени.

- Так и есть, - согласился Кану. - Но сейчас нам это нужно. Корабль цел?

- Да.

- Подожди, - сказала Нисса. - Какой корабль? О чем ты говоришь?

Кану постарался ответить как можно более разумно и открыто. - Ему около ста лет. Он был построен здесь, вне поля зрения, и оставлен для ремонта и модернизации по мере необходимости. Он был быстрым для своего времени, а сейчас еще быстрее.

- Ты лжешь... - Но затем она покачала головой, не находя слов, чтобы выразить свое отвращение к нему, к тому, до какой степени ее использовали. Кану знал, что заслуживал худшего. Он совершил мерзкий, ненавистный поступок.

- Другого выхода не было. И я не стал предателем человечества. Это касается всех нас - плоти, крови, стали.

- Что вам известно? - спросил маркграф.

- Роботы по-прежнему ограничены Марсом, но их возможности по сбору информации гораздо обширнее, чем кто-либо из нас когда-либо подозревал. И они кое-что обнаружили, маркграф - сигнал из другой солнечной системы. Он даже не был нацелен на эту систему. Он был зафиксирован системами прослушивания людей вокруг Крусибла, но в процессе он также попал в поле зрения устройства сбора разведывательной информации роботов. Новость о послании была засекречена правительством Крусибла, но она уже дошла до роботов на Марсе.

Маркграф пошевелился в своей трубе. - И это представляет интерес для машин, потому что...?

- Наиболее вероятным источником этого сигнала, по крайней мере, согласно их анализу, является другой искусственный интеллект. Много лет назад имитация Юнис Экинья отправилась в Крусибл вместе с первыми колонистами. Хранители разрешили поселение людей на Крусибле при условии, что с ними в более глубокое межзвездное пространство отправятся три субъекта. Конструкт Юнис был одним из них; двумя другими были моя сводная мать Чику Грин и слониха по имени Дакота. Машина, женщина, слон. Их называли Троицей. Органические члены Троицы могут быть еще живы, а могут и не быть - кто знает? Но конструкт был фактически бессмертным. Для роботов на Марсе это осознание открывает возможности по двум направлениям. Они могут восстановить связи с самым близким, что у них есть, - общение с творцом, если хотите. Это также шанс лучше понять Хранителей. Они наверняка общались с Юнис на каком-то уровне, и она наверняка что-то узнала о них. Возможность получить представление о том, чего хотят от нас Хранители, так же важна для людей, как и для роботов.

- Итак, ваше намерение состоит в том, чтобы ответить на этот сигнал, - сказал маркграф, - для чего вам нужен ваш корабль. Но только Нисса могла доставить вас в Европу. Я могу понять, как она может чувствовать себя... обиженной.

Кану повернулся лицом к своей спутнице. - Нисса, никакие извинения не смогут искупить того, что я с тобой сделал. Ты имеешь полное право чувствовать, что с тобой плохо обращаются, ненавидеть тот момент, когда я вернулся в твою жизнь. Но ты должна понимать, на что поставлены ставки. Мы стоим на пороге, все мы - люди, водные жители, машины. Ты и я. - Он посмотрел на свои переплетенные пальцы и покачал головой. - Я не жду прощения, но если ты хотя бы заставишь себя понять, что я сделал...

- Тут и понимать-то нечего. Если бы ты доверял мне, если бы ты хоть что-то чувствовал ко мне как к человеческому существу, ты бы сказал правду с того момента, как мы встретились.

- В тот момент я даже сам не знал правды, - сказал Кану, упорствуя, несмотря на растущее чувство безнадежности. - Мне не разрешили получить доступ к моим собственным воспоминаниям. Я думал, мы встретились случайно. Я был вне себя от радости... Я любил тебя, Нисса. Я все еще это делаю.

- Нет, ты находишь меня полезной. Или делал, пока не выполнил свою задачу.

- Минутку, пожалуйста, - сказал маркграф вполне вежливо. - Я знаю, нам многое нужно обсудить, но я должен заняться делом неотложной важности. Вы не извините меня на минутку?

Кану наблюдал, как маркграф спускается обратно по тонированной шахте и исчезает под уровнем пола. Странно, но теперь, когда в трубе не было ничего, кроме воды, он острее ощущал сдерживаемое ею давление. Он представил, как все разлетается вдребезги, как Европа возвращает себе эту комнату быстрее, чем кто-либо из них успевает моргнуть.

- Я умер, - сказал он в конце концов, когда Нисса промолчала. - На Марсе. Несчастный случай был настоящим, и я не имел права пережить его. Только по милости машин я был снова собран воедино. Среди них у меня был друг, робот по имени Свифт. Когда они восстановили мой разум настолько, что я смог понять свое затруднительное положение, Свифт предложил мне выбор. Это было очень просто.

- Жить или умереть? - наконец спросила Нисса.

- Нет. Жить или доживать. Свифт сказал, что машины сделают для меня все, что в их силах, и отправят меня обратно в мир людей, и на этом все закончится. Конечно, я все равно был бы запятнан - я все равно потерял бы свою карьеру, свое чувство цели, - и моих коллег, погибших на Марсе, все равно не стало бы. Хочешь, я расскажу тебе о Гаруди Далал? Она любила поэзию. Я отвез ее вещи обратно к ее матери и отцу в Мадрас. - Но Кану вздохнул, не вдаваясь в объяснения. - Я верил Свифту - доверял ему. Думал, что смогу помочь машинам. Вот почему я согласился на второй вариант - позволить части из них сбежать с Марса внутри меня, сделав то, что они не смогли бы сделать в одиночку. Позволяя им использовать меня так же, как я использовал тебя. Снова жизнь - но жизнь, служащая более глубокой цели.

- Ты согласился на это, - ровным голосом сказала она.

Он кивнул, принимая это различие. - Я решил довериться Свифту, и вот куда это привело меня.

- Тогда совесть чиста.

Кану в последний раз обреченно пожал плечами. - Я знаю, что ничего не могу сказать, чтобы это исправить. Но мне жаль, что так получилось, и от всего сердца я желаю тебе всего наилучшего. Эти последние несколько недель...

- Ты сожалеешь о том, что это произошло?

- Нет! Я сожалею, что мне потребовалось так много времени, чтобы снова найти тебя. Я сожалею, что для того, чтобы это произошло, понадобились Марс, моя смерть и сделка со Свифтом. Я сожалею, что вообще потерял тебя и что это всегда будет стоять между нами, хуже, чем все, что когда-либо случалось раньше. Мне искренне жаль, Нисса, но я больше ничего не могу предложить, кроме своих извинений. - Помолчав, он добавил: - Тебе не нужно беспокоиться о своем возвращении. Маркграф хорошо позаботится о тебе и о том, чтобы ты выбралась наружу целой и невредимой.

- Значит, это все? Моя полезность закончилась, но ты очень вдумчиво подумал о моем будущем благополучии?