Тёмные пути орбиты

Пока размышляла, что делать в первую очередь, Илва вышла из медотсека и вывела успокоенного и даже довольного Коилина. Ева удивилась этому довольству, но волчица, насмешливо скалясь, объяснила:

— Сейчас он получит вторую порцию спецрациона!

И оборотень, радостно сглатывая в предвкушении, разулыбался так, что обе женщины снова рассмеялись, глядя на него.

Проводив Коилина до кают-компании, где передала его с рук на руки Клеману, Илва снова очутилась в коридоре и спросила Еву:

— А зачем, если не секрет, тебе туда? Подожди, я сейчас Эррамуна попрошу выйти, пока я там с его братом разбираюсь.

— Илва, меня интересует, почему Эррамун решил, что брат погиб, — вполголоса объяснила Ева. — Он ведь, по эльфийским законам, должен был беречь командира как зеницу ока. И вдруг — потерял.

Волчица скептически хмыкнула да пожала плечами.

— А вот это я тебе могу и сама сказать. Теперь-то, когда картинка с обеих сторон для меня прояснилась. Помнишь, каким Эррамун к нам вышел? Тоже отравленный. Да ещё не как его братец — оплёванный ядом. А укушенный. Что ещё хуже, поскольку яд сразу в кровь пошёл. Первый этап действия яда «файфов» — это галлюцинации. Там, откуда Эррамун пришёл, он мог видеть, как погибали его соратники. Но в бреду, который вызвал яд, он мог легко решить, что погибает раз за разом его брат. И учти, сам он тебе не сумеет чётко ответить именно на твой вопрос: почему он так решил. Ну что? Ты всё ещё хочешь пойти к братьям и задать Эррамуну свой вопрос?

— Пожалуй, нет, — помедлив, ответила Ева.

Она выждала, пока Илва войдёт в отсек к братьям, и повернулась к кают-компании. Версия волчицы выглядела достаточно реальной и достоверной. Так что Ева успокоилась и прямиком проследовала к койке Остарджи. Тот следил за её появлением в кают-компании с момента появления, явно ожидая её то ли с вопросом, то ли с каким-то предложением. Поэтому на этот раз Ева уселась ближе к нему и кивнула:

— Есть что-то интересное?

— Помнишь свой луч, с помощью которого ты помогла мне подняться на обрыве?

— Помню.

— Сумеешь добавить его в мой?

— Хочешь выполнить приём слияния?

— Да, его.

Ева задумалась.

Сначала представила ту мощь, которая даёт мастеру приём энергослияния. И поняла, что собирается затеять Остарджи. Поняла и то, что ангел, грубо говоря, пришёл в норму. Но пожелала убедиться в обоих выводах, зная, что ответит он ей откровенно на оба вопроса, которые никто другой, кроме Евы, ему бы не осмелился задавать. Но она, знающая, задать просто обязана.

— Ты достаточно окреп для энергослияния?

Если Остарджи даже самую капельку засомневается в своём здоровье, он дрогнет во время проведения энергоприёма. Его нерешительность будет чревата для всех, кому придётся принять участие в нём. А ведь ангел в будущем действе станет ведущим.

Но Остарджи не сомневался.

— Да. Я здоров, — ответил он, внимательно глядя на неё. И, показалось, в его глазах промелькнуло одобрение её уточняющему вопросу.

Что ж. Теперь конкретика.

— Ты хочешь пробить орбитальную заглушку паткси вокруг планеты? Дозваться своих?

— Да.

— Я согласна.

Приём энергослияния изучался все три курса в храме Заветного камня. Сначала объясняли, что он собой представляет. В теории. Затем, углубляясь в его тонкости, в основном преподавали меры предосторожности в его использовании. И только последнее полугодие, когда Ева практически на уровне рядовых ангелов знала все тонкости энергогностики, её начали обучать реальному применению, объяснив, что данный приём — венец всех умений и знаний адепта храма.

И опять-таки главное, что она знала: приём перевернёт всё её сознание, заставит пережить то, что протрясёт душу, вывернет наизнанку.

Она сидела рядом с ангелом, рассеянно слушая гомон и глядя на общение в кают-компании. Если с Остарджи и с нею что-то случится во время проведения приёма, выжившие на этом катере получат двух идиотов. Или… В худшем случае — два трупа. Хотя, что труп, что идиот — в любом случае результат будет… дохлым. И тогда выжившие сами окажутся на грани гибели. Без энергогностиков возможность сопротивляться паткси у них на нуле. Даже если эльфы объединятся и попробуют собственные приёмчики — силовые, как они говорят, по сути — имея в виду первоначальный уровень владения энергогностикой.

И тут Ева дёрнулась, а потом затаилась, дико желая взглянуть на всё такого же безучастного ангела, который всё так же отстранённо доброжелательно смотрел на единомирцов… Минута, другая…

— Вспомнила? — ровно спросил Остарджи.

— Вспомнила, — бесстрастно ответила она.

По учениям ангелов, наибольшую силу адепт Заветного камня обретает, если он на физическом уровне соединяется с иным носителем ментальной силы, пусть даже в сто крат меньшей, чем у адепта.

— Вы… — медленно уточнила Ева, — хотите использовать в энергоприёме Эррамуна?

— Именно.

— Ты безжалостен, Остарджи, — тихо сказала она.

Он еле пожал плечами.

— Или мы трое — или все те, кого мы собрали на катере и обнадёжили, что они выживут.

— Ты шантажист.

— Не более, чем… — начал ангел и вдруг переместил взгляд так отчётливо, что Ева поневоле оглянулась — на входную дверь.

Там стояла встревоженная Илва и, уловив, что Ева заметила её, кивала как-то боком. Кажется, показывала, что Ева должна выйти с ней в коридор.

— Странное впечатление, что там нужен буду и я, — спокойно сказал Остарджи и встал. — Идём, Ева. Не надо заставлять её ждать.

К её удивлению, Илва и в самом деле чуть не обрадовалась, завидя, что ангел идёт к двери вместе с ней. И, наверное, Остарджи опять-таки что-то сделал в кают-компании, потому что на выходящих и на тревожные знаки Илвы никто не обратил внимания.

— Что случилось, Илва? — доброжелательно спросил Остарджи, едва дверь в кают-компанию закрылась за ними.

— Брат Эррамуна требует к себе всех выживших, чтобы объявить, что теперь он на катере будет командиром! — выпалила волчица и с надеждой уставилась на Остарджи.

— Вот как? — проговорила Ева, почувствовав, что ею овладевает злость.

Ишь… Пришёл в себя, выяснил, что опасности больше нет…

А потом вдруг стало смешно — она вспомнила, как Марцель определил устремления младшего брата Эррамуна: «Он слишком юн и слишком… восторженно принимает все свои решения». Она взглянула на ангела, который в свою очередь смотрел на неё.

— Остарджи, по-моему, пора дать пацану по носу, чтобы не задавался.

— Сделаем это, Ева, — насмешливо откликнулся ангел. — Иди впереди.

— А мне можно с вами? — с придыханием спросила Илва.

— Можно, маленькая волчица, — разрешил ангел.

У отсека, где всё ещё сидели два брата, Ева остановилась и хорошенько врезала кулаком по двери, вместо того чтобы постучаться. После чего, не дожидаясь, что ей ответят, открыла дверь и переступила порог. Быстро приценилась к остановке. Братец лежал на койке; Эррамун, понурившийся, сидел на выдвижном сиденье. Обернулись посмотреть, кто пришёл, оба, после чего Эррамун быстро встал, с недоумением глядя на Еву и пока ещё замешкавшихся в коридоре, за порогом отсека, ангела и Илву.

— Вы… кто? — ошарашенно спросил мальчик, лежавший на койке.

Именно — мальчик! И как только отец его мог послать на такую страшную войну?! В отличие от оборотня Коилина, Олифф даже сохранил округлые щёчки, хоть и выглядел тоже достаточно отощалым. Но у него поразительно детское лицо, нежное, глазастое. И сейчас юный эльф выглядел таким, что захотелось… завернуть его в детское одеялко и сунуть в коляску для младенцев! Ева чуть не зарычала и чуть не маршевым шагом подошла к койке. Следом — Остарджи и волчица. Видеть их не видела, но чувствовала чуть ли не торжественным конвоем.

— Я командир выживших бойцов на этом катере! — рявкнула она так, что, приподнявшийся было на локтях, Олифф рухнул на койку, а Эррамун вздрогнул и напряжённо уставился на женщину. — А ты кто?

— Но… — залепетал побледневший мальчик.

— Быстро! — вновь рявкнула Ева, приблизившись к койке и слегка наклонившись над ней. — Звание! Количество солдат во взводе! Причина, почему остался без подчинённых! Причина, по которой не сумел сберечь своих солдат! Быстро!

— Но мне сказали, что командир здесь… — уже жалобно заговорил Олифф и внезапно, завозившись, чтобы сесть с опорой на стену, собрался с силами, чтобы тоненько выкрикнуть: — Это я здесь командир! У меня здесь мои солдаты! Они будут слушаться только меня!

— На задания брать не буду, — тоже неожиданно безразличным голосом ответила Ева — и сама чуть не вздрогнула, когда за её спиной что-то сильно прошуршало-прошелестело. Мгновение — и поняла, что Остарджи выпустил крылья.

Рот Олиффа жалобно открылся, пока он созерцал явление ангела.

— Подтверждаю слова Евы. Она здесь главная, — торжественно сказал Остарджи. — Вам же, молодой воин, ещё предстоит исцелиться от яда солдат пятого уровня. Будете здоровым, годным к активным действиям — подумаем, как проявить ваши воинские навыки в нашей ситуации. Эррамун, чуть позже мы ждём тебя в кают-компании для обсуждения предстоящего дела. Илва, будь добра, дай возможность спасённому Олиффу отдохнуть и успокоиться. Ева… — почтительно склонил он перед ней голову и первым, вобрав крылья, последовал к входной двери.

Ева же, насколько сумела, надменно оглядела покрасневшего юнца с ног до головы и вышла за ангелом. Не закрыла двери, а потому видела, как растерянная Илва стоит посреди отсека, оглядываясь то на коридор, то на Эррамуна. Наконец Эррамун что-то вполголоса сказал ей и кивнул на младшего брата. Тот было запротестовал, но…

— Надо было с самого начала сделать так, чтобы Илва его от койки не отпускала, — раздражённо сказала Ева.

— Ты так уверена, что этот мальчик не командовал бы лёжа?

Ева остановилась, примериваясь к предложенной ситуации, и рассмеялась.

— Наверное, ты прав! Ну что… Возвращаемся в кают-компанию?

— Нет, — покачал головой ангел. — Идём в отсек Эррамуна. Прежде чем пойти искать нас в кают-компании, он наверняка заглянет к себе.

В отсеке эльфа они бесцеремонно уселись на койку и стали ждать. Естественно, просто так сидеть Ева не могла. А потому со вздохом спросила:

— Остарджи ты уверен, что он согласится?

— Нет, не уверен.

Странно, но ответ ангела успокоил её. Потому что честный? Возможно.

— Ты проводил этот приём?

— В своём храме.

— Луч будет отсюда до наших — сколько времени займёт его создание и проникновение за заглушку паткси?

— Думаю, всё сумеем сделать за час.

— Паткси нас за это время не обнаружат?

Прежде чем ответить на этот вопрос, Остарджи долго молчал, и Ева подобралась, как для прыжка. Если он начнёт мямлить, она собиралась отказаться от «предстоящего дела». Пусть он даже начнёт уговаривать… Ибо… это момент истины и уверенности ангела. Момент, который потом сыграет на все сто.

— Всё может быть, — задумчиво сказал ангел, глядя на входную дверь. — Будет порвана заглушка, которая представляет собой, как я уже её проанализировал, довольно тонкий слой. Прокол будет виден любому, мало-мальски сведущему в энергогностике менталисту. Если ты опасаешься паткси, я могу сделать это и сам.