Вдова и Черный герцог

Глава 10. Не делись секретами

Увы, вывод напрашивался сам, и был он неутешителен: Дориан что-то от меня скрывал. Очевидно, благодаря каким-то своим источникам информации он догадывался о том, что может быть записано среди воспоминаний на оставшихся драгоценных камнях. И очень сильно не хотел, чтоб я увидела эти записи.

Скорее всего, в таком случае, Черный Герцог так же догадывался о существовании давней несчастной любви Браяна. Воспоминания о которой он, вероятнее всего, из сентиментальных соображений запиcал бы именно на бриллианты — чтобы сохранить их максимально реалистичными, без искажения цветов. И если так… то неспроста начал именно с бриллиантов! Он хотел, чтобы я с самого начала увидела эти воспоминания, и раненная ними, согласилась отказаться от дальнейшего просмотра. Позволив ему просмотреть оставшиеся камни самому, отобрать то, что было «нежелательно для моих глаз», ну а уже потом, чтобы я не возмущалась, дать мне просмотреть те записи, которые мне «можно» увидеть.

Поэтому у меня не было сомнений в том, что я должна сделать сегодня ночью! Да, верно: пробраться в кабинет Браяна, пока Дориан будет спать, и просмотреть оставшиеся воспоминания. Чтобы уже самой решить, какие из них Черному герцогу видеть стоит, а какие — нет.

Шесть. Стоя вчера в кабинете, я насчитала шесть камней с записями. Судя по их размеру, самая длинная из них не должна длиться дольше десяти минут. Значит, мне нужно около часа времени на просмотр. Начинать следует как можно позже — чтобы Дориан Бладблек уж точно к тому времени уснул. Но при этом так, дабы справиться и вернуться в свои покои до первого предрассветного зарева.

Подумав хорошенько, я решила покинуть свои покои в полчетвертого утра. И когда время пришло — встала из-за туалетного столика, за которым читала книгу, последний час сдерживаясь изо всех сил, чтобы не начать клевать носом.

Что ж, надеюсь, мне повезет.

Выскользнув из своих покоев, я направилась по ночным коридорам своего замка. Тихо шурша подолом черного вдовьего платья и оглядываясь по сторонам в надежде, что тусклый свет приглушенной масляной лампы не привлечет ничьего внимания.

Едва оказавшись в кабинете, я первым делом поставила лампу на стол и наспех бросилась завешивать шторы. Наглухо — чтобы даже малейший отблеск тусклого света не пробился сквозь большие окна.

Что ж, а теперь посмотрим, что же скрывал от меня муж… и что Дориан Бладблек теперь так стремится от меня утаить!

Тайник открылся быстро и без малейших колебаний — точно так же, как и в прошлый раз. Стоило мне просто приложить перстень к печати заклинания, которая становилась заметна, только если поднести к ней руку с кольцом. И Мнемозис со всеми камнями так же был на месте.

С чего бы начать?

Посмотрев на бриллианты, которые мы с Дорианом изучали вчера, с интересом задумалась, немного нахмурив брови.

Порядок, в котором они лежали…

Да, верно: Черный Герцог брал каждый из них и вставлял в прибор именно в том порядке, в котором они были разложены на черном бархате, слева направо. При этом первой оказалась запись самого раннего воспоминания, а последней — самого позднего.

Значит ли это, что Браян раскладывал и другие камни не в произвольном порядке, а в строго хронологическом?

Пять сапфиров, три рубина и восемь изумрудов — столько всего камней, не считая бриллиантов, лежало здесь. Сапфиры в первом после бриллиантов ряду, рубины — во втором, и изумруды — в нижнем.

Судя по характерному блеску, записи воспоминаний были на первых двух сапфирах, первом рубине и трех первых изумрудах. Остальные камни — те, что лежали в своих рядах после них — оставались пусты.

Значит, если я хочу получить более структурированную картину, мне следует так же вставлять в слот камни, придерживаясь этого самого порядка — слева направо.

Сделав глубокий вдох, я поднесла руку к первому сапфиру…

И вздрогнула, услышав за своей спиной:

— Скарлет, я смотрю, вы настолько нетерпеливы, что не могли подождать хотя бы до утра?

Молниеносно одернув руку, я резко развернулась…

И черт, это явно была ошибка! Потому что теперь Дориан Бладблек смотрел мне в глаза, стоя в полушаге от меня!

— Мне не спалось, вот и решила провести время с пользой, — попыталась дерзко заявить я… да только по факту получилось лишь несвязно пробормотать эти слова!

— Вот как? Почему же тогда меня не позвали для… совместного времяпрепровождения? — поинтересовался мужчина, подступив ко мне еще ближе.

— А что, должна была?

— Если честно, то не помешало бы, — хмыкнул он, затягивая меня в омут своего взгляда.

— Тем не менее, не обязана, — заявила я, всеми силами стараясь удерживать в голосе строгие нотки. — Мнемозис Браяна — это собственность семьи Рейнер, и он перешел ко мне по завещанию мужа. Следовательно, я имею полное право распоряжаться им и использовать его — как и все остальное свое имущество, в том числе этот замок и все в нем находящиеся предметы.

— Однако же не забывайте, Скарлет, — проговорил Дориан, прижимаясь ко мне вплотную. — Этот прибор и воспоминания, записанные на лежащих рядом с ним драгоценных камнях — важная улика в деле об убийстве очень важной и влиятельной персоны. Следовательно, я не могу допустить того, чтобы какой-нибудь их них был утерян или поврежден. Поэтому ни за что не позволю находиться рядом с ними без моего присмотра любой персоне, которая могла бы помешать следствию порчей этих улик.

— То есть, вы считаете, что я бы избавилась от этих камней, или привела их в негодность, чтобы помешать следствию? — возмущенно выдохнула я.

Ну конечно, ведь я здесь все еще первая подозреваемая!

— Считаю, что вы, как минимум, могли бы захотеть утаить от следствия некоторые записи, которые покажутся вам «бросающими тень на репутацию семьи» — как, например, сведения из прошлой записи о том, что ваш покойный свекр, оказывается, зверски убил горничную, с которой ваш муж в юности спал, — отчеканил Дориан. — Вот только в таких нелицеприятных сведениях могут быть важные ключи к разгадке, так что, увы, этого я позволить вам не могу.

— Что ж, прекрасно, — фыркнула я, сжав кулаки. — В таком случае, предлагаю просмотреть все оставшиеся записи вдвоем прямо сейчас. Без утаивания чего-либо друг от друга.

— Сейчас? В начале пятого? Увольте! — скривился мужчина. — Уймите свое любопытство хотя бы пока я не выпью свой кофе после завтрака.

— Почему же? Вы ведь сейчас, как я вижу, не в пижаме. Так зачем откладывать на завтра то, что можно сделать прямо сейчас?

— Затем, что всему свое время, Скарлет.

— Даже так? Тогда для чего, по вашему мнению, время сейчас?

— Есть у меня тут один вариант… — протянул Дориан, обдавая мои губы своим горячим дыханием.

— На что вы намекаете, лорд Бладблек? — прошептала я, задрожав всем телом.

— На то, чего мы оба, кажется, вполне очевидно хотим, — заявил он, впиваясь в меня поцелуем!

Без шансов. Даже без малейших намеков на какой-либо шанс. Этот дурман, заволокший все перед моими глазами, был слишком сильным! Плененная им, я только и могла, что отвечать на поцелуй, всем телом прижимаясь к этому мужчине.

Огонек лампы, едва горевшей на столе, погас, и мы оказались в почти полной темноте. Лишь свет луны едва пробивался сквозь зазор тяжелых бархатных штор…

Штор, которые Дориан рывком распахнул, чтобы в мгновение ока усадить меня на подоконник! И тут же, раздвинув мои ноги, прижаться ко мне всем телом, запуская пальцы в длинные гранатовые волосы!

Ох черт… а ведь если бы… если бы масляная лампа не погасла… нас моментально увидел бы кто угодно из слуг или стражи, кто работает в ночную смену, и обратил бы внимание на свет, горящий в окне хозяйского кабинета! Да и сейчас, даже когда в кабинете повисла полная темнота, и лишь лунный свет пробивается снаружи, отражаясь на стеклах… Все еще не факт, что нас вообще никто не может заметить! Ведь это же слуги, они всегда слишком глазастые и слишком хорошо слышат, поэтому все зависит лишь от того, насколько хорошо они умеют не болтать. Вот только, боюсь, молодая жена покойного хозяина, страстно извивающаяся в объятиях приехавшего в замок чужака — уж точно не из тех вещей, о которых слуги будут держать язык за зубами, если хоть кто-нибудь из них что-нибудь заметит!

Только вот даже понимая все это, я не могла остановиться. Не могла не стонать, чувствуя губы Дориана на своей шее и ключицах. Не могла не упиваться прикосновениями его рук, которые жадно обследовали мое тело сквозь одежду…

И не могла не желать поскорее ощутить жар его кожи.

Это были не они, это совершенно точно были не мои руки, расстегивающие пуговицы черного жилета Дориана Бладблека! Не они стянули его, отбросив в сторону, и не они нырнули под алую рубаху…

Ох, черт! Черт-черт-черт! Мне хватило лишь одного прикосновения, лишь мгновения, на протяжении которого мои ладони ощутили напряженные рельефы спины Черного герцога… чтобы взорваться от неудержимого желания, полностью заполонившего все, чем я когда-либо была.

Он сводил с ума. Он просто сводил с ума. Все мое существо тянулось к нему, словно железная крошка к самому мощному во вселенной магниту. Горячо, сладко, пьяно. Каждый поцелуй, каждое, даже самое мимолетное прикосновение губ — с абсолютной жаждой раствориться, без остатка, полностью.

Расшнурованный корсет улетел на пол, вот только дышать мне стало еще труднее! Его руки, скользящие сквозь тончайшую ткань исподнего по моей талии, спине, животу, заставляли волны сладкого трепета проноситься по всему телу. Запрокинув голову, я оперлась спиной на оконную раму, и лишь стонала, наслаждаясь тем, как жесткие губы накрыли упругую грудь сквозь невесомый белый хлопок и кружева. Еще! Ох, да! Как же мне хотелось еще! Это дикое, невероятное, преступное наслаждение, на которое я не имела права… но перед которым не оставалось даже тени шанса устоять. Этот жар его тела, которое извивалось, неистово прижимая меня к себе всей кожей, когда я отбросила в сторону стянутую с него рубаху. Ураган. Самый настоящий ураган!

Но самое безумное — шершавые ладони, скользнувшие по моим бердам, и отодвигающие шуршащую черную юбку. А затем и тонкое кружевное белье.

— Ох… — протяжно застонала я, закатив глаза. Разливаясь внизу живота, по всему телу пронеслась легкая, игристая волна горячего трепета. Я сделала это, я пала на самое дно…

Но почему же на этом дне так сладко? Так невероятно хорошо? Волшебно? Почему я, вместо мук, боли и стыда, ощущаю такое нереальное, словно не от мира сего, наслаждение? Которое лишь нарастает с каждым ритмичным движением гибкого, верткого, сильного мужского тела, продолжающего прижимать меня к себе, ласкать, целовать?

Неужели ТАКОЕ… вообще может существовать в этом мире?

На грани потери сознания, я со всей силы цепляюсь за его спину своими пальцами. Смотрю в глаза цвета красного вина, затянутые пеленой страсти. И ловлю горячее дыхание, которое смешивается с моим дыханием, пока его дрожащие губы раз за разом, невесомо, задевают мои. Это нарастает во мне с каждой секундой — словно замедленное пламя в пороховой бочке, которое распирает ее изнутри… пока яростный взрыв не разносит огонь во все стороны вокруг себя, сжигая весь мир всплеском чистейшего жгучего блаженства, с которым я, закричав!..