Замок серебряной розы

Без названия

И как будто и не было этих двух лет.

Я снова покорена и скована по рукам и ногам его бьющей в самое сердце мужественностью, его статью, сдержанной силой, от которых мурашки бегут по спине.

И я снова, как и тогда, чувствую себя глупой девчонкой, смешным и нелепым котёнком у ног льва. Куда-то девается весь боевой настрой, я растеряла все-все слова, которые так долго прокручивала у себя в голове, которые мысленно репетировала столько раз, которыми хотела его встретить.

- Ты как всегда от меня убегаешь.

Его лицо спокойно и невозмутимо – настоящий благородный граф – а глаза улыбаются. Я эту улыбку чувствую, не могу объяснить, как, но знаю, что она там есть. И она только для меня.

Ричард ждёт чего-то в ответ, а я по-прежнему могу только молча на него пялиться и заново открывать для себя всё то богатство, весь тот миллион крохотных мелочей, которые уже почти забыла… всё то, что делало его собой, что делало его для меня единственным.

А он – рассматривает меня.

- Ты подросла. Совсем большая стала.

Вот кто его за язык тянул! Как ведро холодной воды на голову, это его обращение. Всё волшебство момента испоганил, дурак!

Так ведь с детьми только маленькими разговаривают, перед тем как на табуретку поставить и попросить рассказать стишок!

И я понимаю, что во мне снова всё взрывается. Как же я на него зла!!! Неужели всё сначала?!

- Ты зато ни капли не изменился! – ляпаю первое, что пришло в голову, и тут же прикусываю язык.

Толпа вокруг начинает шептаться оживлённей.

Нервно оглядываюсь. Мне очень, очень сильно не нравится стоять тут, как на сцене! Словно мы актёры, которых наняли услаждать взоры местной публики занятным представлением.

Ричард делает шаг ко мне. От неожиданности у меня, кажется, встают дыбом все крохотные волоски на предплечьях. Он всё ещё слишком высокий для меня. И вряд ли я уже когда-нибудь вырасту достаточно, чтоб хоть немного сократить дистанцию, раз за эти, самые ответственные два года не получилось. Мои смутные надежды на то, чтоб подрасти хотя бы в стратегических местах, увы, не оправдались тоже. Разве что чуть-чуть. Хоть Флавия уверяла, что я и так красотка, но это Флавия. Мужской взгляд на такие вещи я примерно уже уяснила, и это никак не могло прибавить мне уверенности в себе перед столь ответственной встречей.

И вот теперь этот дурак опять заводит привычную волынку.

- Здесь душно. Есть чего-нибудь попить? – даю ему последнюю попытку спасти ситуацию и увести меня куда-нибудь отсюда. Но он как на зло понимает буквально.

- Конечно! Пойдём, - и, поравнявшись со мной, учтиво показывает рукой куда-то вглубь зала.

Обречённо следую за ним.

Толпа за нашими спинами смыкается, и там потихоньку нормализуется обычная светская жизнь. Подобно тому, как болотные воды снова затягивает ряской после того, как кинешь туда камень и утихнут круги.

Аккуратно проводя за собой в бурливом потоке гостей, Ричард доставляет меня как на буксире прямиком к одному из столиков у стены, который уставлен фруктами и бокалами. Неподалёку выход на террасу с балконом, и там сейчас, кажется, никого, но туда он меня вести и не думает.

Градус растерянности внутри меня увеличивается.

- Маман, а где вы видели тот полосатый фрукт? Я тоже хочу попробовать… - щебечет какая-то наглая девица, взгляд цепляется за неё и её дородную маменьку в парчовом платье. Отталкивает меня локтем и вклинивается между мной и Ричардом. Склоняется над столом, очевидно подбирая наиболее выигрышный ракурс, и одновременно умудряется бросить взгляд искоса из-под длинных коровьих ресниц на моего спутника.

А я вдруг на мгновение слепну и глохну.

И когда возвращаюсь в реальность…

- Советую вам поторопиться. И взять этот фрукт сейчас. Если правда хотите его попробовать, – говорю безжизненным голосом, словно в трансе. Слышу себя как будто со стороны.

Вздрагиваю, музыка снова врывается в уши.

Девица, покосившись на меня удивлённо, всё-таки ретируется.

Возле столика теперь пусто.

Что это было только что? Я бредила?

Вцепляюсь в первый же попавшийся под руку бокал, как в спасательный круг, пью, зубы стучат о хрустальный край… и конечно же, умудряюсь поперхнуться, потому что это лимонад, который тут же бьёт в нос пузырьками.

Закашливаюсь.

- Всё в порядке? – озабоченно спрашивает Ричард и подаёт салфетку.

Изо всех сил киваю головой.

Мне хочется провалиться сквозь землю, потому что я облила платье. На чёрном лифе пятен не особенно видно, но я мигом чувствую эту противную сырость. И мне ужасно стыдно. Непередаваемо. Я как те дворянские недоросли, которых не сажают за общий стол, а устраивают за отдельным детским, потому что они не научились себя ещё вести в приличном обществе. Он же так давно меня не видел! И что теперь подумает?

- Лучше не бывает… - бормочу себе под нос и торопливо промакиваю платье судорожными движениями. Новая беда – понятия не имею, куда девать пожелтевшую салфетку.

В конце концов, не могу придумать ничего лучше, как спрятать руку за спину и там аннигилировать несчастный клочок бумаги в пепел.

Потупившись, стою, и не знаю теперь уже, куда деть себя.

А Ричард молчит тоже. И просто смотрит.

Неловкость между нами такая, что наверное, ее можно руками потрогать – она витает в воздухе между нами, и чем дольше затягивается молчание, тем отчётливее я понимаю, что у меня начинают гореть щёки и кончики ушей.

А бодрая музыка сменяется первыми чарующими звуками вальса.

И вопреки всему, хотя я помню прекрасно, что Ричард терпеть не может танцевать и прочее «бессмысленное времяпрепровождение», почему-то начинаю надеяться, что вот сейчас пригласит.

Но он не приглашает, хотя первые пары уже вошли в круг.

Надежда умирает с каждым пропущенным тактом. А я ведь так здорово научилась танцевать за эти два года! Неужели он так и не увидит.

Нежное пение скрипки взмывает к потолку и замирает там, чтобы рухнуть снова волшебной волной на плечи танцующим.

Ричард прочищает горло и делает ещё одно неловкое движение ко мне.

- Кхм-кхм… Лягушонок!.. То есть, прости, Гаяни! Ты…

- Надо же, чудеса случаются! Когда мне сказали, я не поверил своим ушам. Но теперь вижу, слухи не врут. Что за очаровательная зеленоволосая фея почтила своим присутствием этот вечер?

Самоуверенный, слегка развязный голос вклинивается в нашу беседу, которую, впрочем, и беседой-то невозможно назвать.

Я удивлённо поднимаю голову и прекращаю разглядывать доски паркета.

Прямо передо мной – высокий юноша в пурпурном мундире королевской гвардии. Широкие плечи, узкая талия, подпоясанная белым шарфом, эполеты. А ещё он рыжий. Никогда не видела таких странных рыже-золотых волос.

Впрочем, он таких, как у меня, судя по всему не видел тоже, судя по неприкрытому восхищению в прозрачно-голубых глазах.

Стоит и не уходит.

Чего ему надо?

- Не окажете ли честь, юная леди? Соблаговолите подарить мне танец?

Короткий поклон, и мне протягивают руку в аккуратной белой перчатке.

- Не соблаговолит! – раздаётся резкая отповедь над моим плечом. На меня падает чёрная тень. Вздрагиваю и чуть не подскакиваю с места от неожиданности.

Жёсткий прищур голубых глаз перемещается с моих волос куда-то выше. Совершенно перестаю понимать, что происходит.

- Вы что-то имеете против, сударь? – холодно переспрашивает гвардеец.

- Эта юная леди слишком юна, чтобы одаривать своим вниманием субъектов с репутацией, подобной вашей! – чеканит раздражённый голос Ричарда.

А до меня, кажется, начинает доходить.

Кажется, мне запрещают танцевать.

На холёном лице рыжего появляется неприязненная улыбка.

- И кем же, позвольте спросить, вы приходитесь этой прелестной малышке, что позволяете себе решать за неё?

Короткая пауза.

- Можете считать, что братом.

Вот это было уже слишком.

Вот этого я уже не могла выдержать.

Не сегодня.

Резко обернулась, крутнулась на каблуках и уставилась разъярённым взглядом в напряжённое лицо Ричарда.

- Ты. Мне. Никакой. Не брат! – выпалила я, указывая пальцем ему в грудь и возмущённо вздёргивая подбородок. Как же я невыносимо устала от этого! Сил больше никаких нет терпеть. Если бы в придачу ко всем своим талантам я умела метать молнии из глаз, от кое-кого бы сейчас только угольки остались.

- Гаяни!.. – угрожающе начинает Ричард, хмуря тёмные брови, но меня уже понесло.

- Так что не смей мне что бы то ни было запрещать! – шиплю я, а потом отворачиваюсь и ослепительно улыбаюсь рыжему. – Идёмте скорей. А то скоро закончится мой любимый танец.

- Я и не сомневался, что столь изящное создание предпочитает вальс, - мурлычет бархатный баритон у моего левого уха, в то время, как мою руку крепко и уверенно ведёт в круг танцующих рука в белой перчатке.