Замок серебряной розы

Глава 22

Глава 22

Чем дольше длилось это молчание, тем больше оно становилось… мурашечным каким-то. Я закусила фалангу указательного пальца, чтобы сдержаться – мне захотелось подойти ближе к Ричарду и потрогать его. Самые тайные, самые непривычные для меня желания прорастали во мне, как плети шипастых роз – и так просто было бы поддаться им сейчас, когда он меня не видит!

Наконец, Ричард тряхнул головой и выпрямился.

Сдёрнул с себя белый шейный платок. Повесил его на спинку стула. Резкими движениями расстегнул чёрный сюртук, снял, проверил карманы… видимо, продолжает собираться. Уезжает всё-таки…

- Да чтоб тебя… вот же… Лягушонок!

Ричард вытащил руку из кармана, и с ладони прямо на идеально чистый ковер ссыпалась горсть хрупких сухих лепестков и листьев. Мелкая труха разлетелась вокруг, и в совершенный порядок его спальни вторгся ужасный кавардак.

Я понимала, что он вряд ли услышит, но всё равно зажала рот рукой, потому что мне стало смешно. Это я во всём виновата. Заставила взять цветок в качестве награды за выигранную им партию в шахматы. Он не знал, куда деть, и чтоб не обижать меня положил в карман. И вот теперь цветок увял, и комната Ричарда стала похожа на осенний парк, забросанный опавшими лепестками роз.

Бутон с остатками лепестков на его ладони.

Он заносит руку, чтоб выбросить его в корзину для бумаг… но не делает это.

Вместо этого аккуратно кладет на стол. Рядом с портретом матери.

Понятия не имею, что это значит. Но меня начинает жечь изнутри, разрывать от наплыва чувств – и я так хочу поделиться ими! Я пытаюсь вырваться из плена невидимости, разорвать барьер, мешающий сделать шаг навстречу… но силы уже и так на исходе. Я трачу их с каждым вздохом, эта портальная магия ужасно сложная. Вместо того, чтобы выбраться из междумирья, начинаю чувствовать, как меня со всё возрастающей силой начинает засасывать обратно.

Но я не хочу возвращаться.

Всё, что есть, бросаю на то, чтобы побыть здесь хоть немного ещё. Вены начинает жечь, лёгкие горят – моё тело уже кричит о том, что с каждым лишним мгновением здесь всё это становится просто опасно для меня. Но я отгоняю голос разума.

Ричард оборачивается и проходит мимо меня, толкает дверь в соседнее помещение. Я скольжу за ним, как бесплотная тень.

Белые стены, шары голубого магического огня под потолком, тихий плеск воды. Ванная комната.

Замок ледяной розы без слов знает, что нужно хозяевам. Это каменное чудо как верный пёс предугадывает желания. Округлая чаша, вырастающая из пола, начинает наполняться горячей водой. Пар плывёт по комнате. Неужели я всё ещё здесь? Кажется, сейчас остановится сердце.

Но я уже не принадлежу себе.

Когда он медленно расстёгивает сначала запонки, потом пуговицы на груди – одну за другой.

Когда из плена тонкой ткани высвобождаются сначала широченные плечи, потом рельефные сильные руки – руки воина, которые мечом владеют столь же искусно, как и пером. И как же глупы те люди, которые ошибочно принимают графа Винтерстоуна, ученого и путешественника, за изнеженного благородного лорда, не подозревая, что под дорогим, безукоризненно сшитым костюмом прячется крепость стали.

Когда белая рубашка летит куда-то на пол. Когда линии его тела обрисовывает свет магических огней. Я медленно умираю на месте.

Я потерялась в этой магии, плавлюсь и сгораю на костре, в который сама же вошла своим безумным желанием остаться. Надо было всё-таки послушаться голоса разума.

Потому что не представляю, как теперь буду спать ночами.

Зеркало на стене всё покрыто испариной. Ричард отворачивается от меня, опирается руками о край раковины, оставляя для любования свою невероятную спину. Вижу капельки пота, стекающие по впадине. Кажется, у меня температура подскакивает так, что об меня саму можно не то, что греть воду – а натуральным образом её вскипятить.

Опускает руку в струю воды, приглаживает волосы. Темные пряди от влаги становятся длиннее, прилипают к шее, курчавятся.

Тихий плеск воды заглушает грохот моего сердца.

О чём он всё время думает?

И почему мне кажется, что думы эти – тяжёлые?

Ричард вскидывает голову и вдруг поднимает руку, с размахом проводит ладонью прямо по запотевшей зеркальной глади, и в открывшемся неровном окне я вижу напряжённый, сосредоточенный взгляд тёмных глаз.

Его глухой голос:

- Что же не так с твоей жизнью, а, приятель? В какой момент всё свернуло не туда?

Я ошиблась.

Он тоже горит. Только в своём собственном пламени.

Наши дороги по-прежнему разные.

Но почему-то, - впервые пожалуй, - у меня появилась надежда. На то, что настанет день, когда Ричард остановится и подождёт меня на этом пути, протягивая руку.

В напряжённой, звенящей тишине ему некому ответить. Я по-прежнему нема. А даже если бы и смогла – что бы сказала? Мне ему нечем помочь. Всё, что я могу – это отдать ему своё сердце и душу, отдать всю себя, до самого донышка. Если бы он только попросил. Но он же этого не сделал.

Меня и здесь уже почти нет.

Я истаиваю, как тот самый пар над горячей водой.

С последним вздохом срываюсь с места и подлетаю к нему.

У меня получается – протягиваю руку и касаюсь его спины. Там, слева, где глубоко внутри бьётся сердце… но не чувствую ничего. Моя раскрытая ладонь словно трогает пустоту.

Потому что это всё не настоящее. Меня здесь нет. Я не узнаю, как это – касаться его кожи. Что при этом чувствуешь. Как обидно… горечь обиды просто невыносима.

Я отдёргиваю ладонь…

А Ричард вдруг резко оборачивается. Удивлёнными глазами смотрю на него так близко, совсем-совсем близко, и замечаю, что его напряжённый взгляд под нахмуренными тёмными бровями словно ищет чего-то в пустоте… а потом фокусируется на том месте, где должно быть моё лицо.

Не знаю, что бы случилось дальше.

Наивно было думать, что я могу бесконечно долго обманывать могущественного мага и подглядывать украдкой. Кажется, чутьё подсказало ему, что здесь кто-то есть…

Пугаюсь до чёртиков, делаю шаг назад. Как раз вовремя – когда мощным выпадом руки он хватает пустоту, где я была мгновение назад.

Заметил или не заметил?

Последние силы, удерживавшие меня на этом плане реальности, покидают меня. Подвеска на груди становится совсем-совсем холодной. Этот контраст особенно остро ощутим по сравнением с тем, как горю я сама.

Проваливаюсь куда-то…

Лечу-лечу…

Здесь темно. И страшно.

Кто-то смотрит на меня. Кто-то недобрый, злой. Кажется, здесь, в междумирье, в неуютном и опасном месте обитают по-настоящему неприятные создания. Не хотела бы здесь застрять.

По счастью, полёт не длится долго.

Когда ко мне возвращается зрение, я обнаруживаю себя лежащей в собственной постели, надёжно укутанной одеялом. Ещё и переодетой в чистую, пахнущую лавандой ночную сорочку. Наверное, кто-то нашёл меня в саду у фонтана и перенёс. А Ши переодела, судя по запаху её духов. Хорошо… не хотелось бы схватить воспаление лёгких от падания в лужу.

Повернула голову. На тумбочке у кровати суп и чай. Всё горячее. Это изобретение Эммета, младшего брата Орвика. Самоподогревающааяся каменная посуда. Обожаю его.

Но вид бегущего над тарелкой пара вызывает совершенно неправильные ассоциации.

Глупо хихикаю и ныряю под одеяло с головой. Там, в темноте, мне удобнее вспоминать. И представлять.

Пусть едет, если ему так нужно, в свои болота. У меня теперь появился дополнительный стимул дождаться. И новая мечта.

Умираю, как хочу узнать – каково же это, прикоснуться к его обнажённой коже по-настоящему.