Замок серебряной розы

Вся подъездная аллея к Замку ледяной розы была забита экипажами, как какая-нибудь центральная улица столицы в полдень в базарный день.

Деревья в парке перемигивались в сумраке рядами крохотных фонариков. На фоне тёмных небес гордая башня Замка белела так, словно стремилась куда-то ввысь через ночь тонкокрылая птица. Взбирающиеся по камням плети синих роз, цветущие посреди зимы, били в самое сердце ощущением ожившего чуда – каждый раз, как в первый.

Может быть, поэтому все так любили зимние балы в этом древнем месте, полном седых тайн. А по всему Королевству не было более желанной вещи, чем приглашение на такой бал, коего удостаивались далеко не все. И вот я – в числе избранных. Да ещё и с крохотным серебряным ключом, который был надёжно спрятан в маленьком бархатном мешочке с дамскими мелочами, подвешенном к поясу моего бального платья.

Вот бы двери в сердце можно было открывать так же легко.

Мне кажется иногда, что некоторые – замурованные.

Лакеи в ливреях Винтерстоунов спешили к экипажам, помогали выйти дамам, степенно указывали путь с фонарями в руках.

К нашей же подошёл слегка ковыляющей походкой старик с гордой осанкой и острым взглядом из-под косматых бровей. Торнвуд, здешний дворецкий. Ни разу не спрашивала, сколько же этому странному человеку лет? Мне почему-то казалось, он знает всё и про всех, только молчит по большей части.

- Мы рады снова видеть юную леди, - проговорил старик, подавая мне руку. А потом добавил, улыбаясь приветливо, как родной: – Ваша комната давно вас ждёт. И не только она.

Я смутилась. Мне показалось, или все вокруг меня даже не сомневаются в результате моего нынешнего визита? Почему-то чем больше оптимизма излучали окружающие, тем больший мандраж охватывал меня. Вот просто до дрожи в коленках! Им со стороны и правда кажется, что всё вот так просто? Глупые – они даже не представляют, как всё сложно на самом деле.

И я не надеялась ни на что.

Я просто не могла остаться дома сегодня. Так сильно, смертельно соскучилась.

- Багаж её куда? – деловито спросил Орвик, подходя к нам с саквояжем.

- Я распоряжусь, юный господин! Оставьте.

- Как хорошо, что есть в жизни вещи, которые не меняются! – расплылся в улыбке Орвик, ставя саквояж на землю. – Помнится, так же ты меня называл, когда снимал с роз, по которым я пытался забраться на башню. Мне тогда было года четыре, и я был абсолютно уверен, что у меня получится.

Так сколько всё-таки лет этому их дворецкому?!

- Иногда абсолютной веры достаточно, чтобы совершить невозможное, - ухмыльнулся в бакенбарды Торнвуд.

- Если ты цепляешься за достаточно крепкие ветки, - подхватил Орвик. А потом уложил мою беспомощную руку себе на сгиб локтя и потащил меня вперёд.

Все окна на втором этаже были освещены. Откуда-то доносились чарующие звуки скрипки. С каждым шагом мы были всё ближе к высокому крыльцу, к распахнутым настежь массивным дверям. Но когда я разглядела, кто стоит на этом самом крыльце и встречает гостей… ноги у меня окончательно ослабли. Всё-таки хорошо, что со мной пошёл Орвик. Он меня уже практически нёс, почти отрывая от земли.

Мы влились в пёстрый поток разряженных гостей. Не зря, ох не зря я не любила приезжать к самому началу вечера!

Старший сын хозяев дома, в честь возвращения которого устроен был этот бал, обязан приветствовать гостей. И он старательно исполняет свой долг. Мне отсюда прекрасно видно тёмный силуэт – широкие плечи, горделивая посадка головы, белеющее пятно шейного платка. Скупые поклоны, аристократические жесты. У него это врождённое, красиво как танец. Я достаточно насмотрелась в этом мире на дворянских сынков, чтоб отличать выученные ужимки от того, что идёт из внутреннего благородства, того, что неотделимо от человека и естественно для него, как дыхание. Как жаль, что Ричард не любит танцевать…

Из завороженного созерцания меня вывел настырный лай.

Кто-то очень маленький и оч-чень-очень сердитый изливал своё раздражение у моих ног.

Я опустила взгляд и увидела до боли знакомую зелёную собачонку.

- Сейчас, погоди!.. – я вырвала руку у Орвика и опустилась на корточки. Гости позади меня принялись обходить по дуге, кто-то высказал недовольное «фи». Но я не обратила внимания, мне нужно было попытаться срочно кое-что сделать. Исправить ошибку прошлого, так сказать.

- Да тихо ты! Хорошая псинка, хорошая… - я протянула ладонь к застывшей и подозрительно поднявшей ухо животине. В глазах у неё было ноль доверия. И я прекрасно её понимала.

- Сейчас я попробую тебе… ай!

Гадкий пёс-таки нашёл, как мне отомстить. Тяпнул мелкими острыми зубками меня за руку и порвал кружевную перчатку. Я стянула её с руки и выбросила куда-то в темноту. Туда же скрепя сердце пришлось отправить и вторую, не щеголять же в одной. Ну, погоди у меня!

- Я ж тебе помочь пытаюсь, муфта ты ходячая!!

Судя по всему, иллюзий насчет моих добрых намерений жертва моих же экспериментов, увы, не испытывала. Что существенно затрудняло задачу.

Орвик стоял надо мной и с любопытством наблюдал, не пытаясь вмешиваться. Видимо, порядком подустал от моих фокусов и решил, что проще устранять последствия, чем становиться на пути моего энтузиазма.

Я сосредоточилась.

Закрыла глаза. Белый, белый… нам нужен белый, как облачко…

Вспышка.

Открываю глаза.

Пёс стал белый в зелёную крапинку.

Тщательно подавляемый гогот за моей спиной уверенности в собственных силах не добавил.

Я разозлилась. Ещё раз!

Обалдевший пёс присел на хвостик и с обречённым видом смотрел на меня.

Я закрыла глаза. На протянутой ладони сконцентрировалось тепло, и…

Вспышка.

- Апха-ха-ха-ха… Так, Гайка, хватит! Всё, давай, пошли уже! Давай-ка ты на этом остановишься? На сегодня по крайней мере… и лучше это… пойдём поскорее, пока старая карга не засекла, кто это сделал. Я ещё, знаешь ли, жить хочу… ах-ха-ха-ха…

Я сидела, зажмурившись, и глаза открывать боялась.

Когда отрыла, успела заметить только, как со всех ног от меня удирает пятнистая собачонка. И на макушке у неё задорно покачиваются два здоровенных заячьих уха.

Орвик поднял меня и потащил вперёд, подрагивая от мужественно задавленного смеха.

- Я совсем безнадёжна, да? – убито проговорила я.

- Тебе… тебе просто надо потренироваться ещё, да… Только знаешь что? Тренируйся, пожалуйста, подальше от Замка стальной розы. Специально попрошу Ричи, чтоб подольше тебя не возвращал. П-прости, прости, я шучу, конечно же!.. Пусть насовсем забирает, на здоровье!

Моё и без того не самое бравурное настроение стремительно вылетало в трубу. Чем ближе мы подходили к порогу, тем хуже мне было. Орвик держал крепко, видимо подозревая, что я готова трусливо дать стрекача.

Может, в этом всё дело? Может, Ричард тоже думает, что я мелкая недотёпа, которой нянька нужна, какие уж тут женихи?..

…Он увидел меня, и осёкся на полуслове.

У меня же все мысли выбило из головы, когда наши взгляды пересеклись.

Ричард быстро очнулся и продолжил кого-то благодарить, но взглядом больше не отрывался от моего лица.

Пока я на деревянных ногах делала новый шаг к нему.

Звуки окружающего мира поблекли и уплыли куда-то. И весь мир уплыл тоже. Была лишь тонкая нить между нами, натянутая в пустоте. И я шла, шла, касаясь этой путеводной нити кончиками пальцев, чтобы не заблудиться во тьме. Шла, словно по краю пропасти.

И его лицо было всё ближе. Освещённое пламенем двух фонарей по краям от высоких дверей, которые так чётко и красиво обрисовывали его рельеф.

Я, наконец, смогла разглядеть выражение. С привычной невозмутимой учтивостью Ричард говорил положенные слова гостям, выражал признательность за то, что они прибыли на бал, предлагал чувствовать себя здесь как дома… привычный набор скучных речей, набивших оскомину от частого повторения.

Но глаза… глаза улыбались. Мне, мне одной.

Я не знаю, как у него получалось это. Но он умел улыбаться мне глазами.

Как в тумане были последние шаги. Я даже не злилась на пару жеманных девиц в сопровождении их расфуфыренной мамаши, что были передо мной. Я их даже не рассмотрела. Я их даже совсем не услышала. Хотя они довольно долго старались обратить на себя внимание и фонтан их благодарностей, верно, не заткнулся бы никогда, если бы Орвик не высказал многозначительное «кхе-кхе» над их головами.

Ступень.

Ещё одна.

И вот мы рядом.

Торможу сначала, но очнувшись, делаю реверанс. Сбрасываю капюшон тонкой накидки с головы. Длинные локоны треплет вечерний ветер. Запрокидываю лицо – я всё ещё не доросла до того, чтобы стоять с ним вровень.

Улыбка в его глазах… она становится ближе.

Интересно, какое из десятков заученных приветствий он выберет для меня?

- Привет, Лягушонок!

От звуков низкого, царапающего хрипотцой голоса я покрываюсь мурашкам. Всегда, так бывает всегда.

Он говорит тихо – так, словно этот разговор только между нами. И нет уймы народу вокруг, и никто на дышит взволнованно и нетерпеливо там, позади, наступая мне на пятки.

А я, кажется, тоже позабыла все правильные и подходящие моменту слова.

- Если ты снова скажешь, как я подросла, я тебя побью! – отвечаю с убийственной серьёзностью в голосе.

Улыбка теперь и у него на губах. Прячется в уголках, едва заметная. А вот туда, Гаяни, тебе лучше сегодня вечером вообще не смотреть. Даже не думай. Это погибель твоя, а не губы.

- Тогда скажу, что ты отлично выглядишь. Теперь я буду жить?

- То есть, ты всё-таки собирался?..

- Ты меня поймала. Но покушение на преступление карается менее жестоко, правда ведь?

Снова теряюсь с ответом.

И снова на помощь приходит Орвик.

Протягивает Ричарду руку для приветствия, но когда тот отвечает ему крепким рукопожатием, не выпускает. Сжимает только крепче, и я вижу, как Ричард удивлённо приподнимает тёмную бровь и прищуривается.

Орвик же говорит тихо и таким тоном… что я отчётливо понимаю – если б я была его врагом, то предпочла бы самостоятельно сброситься с обрыва в речку, но никогда и ни за что с ним не связываться.

- Передаю с рук на руки. Не обижай её, Ричи.

- Я что, хоть раз давал повод меня подозревать в таком? – сдержанно цедит сквозь зубы Ричард.

Боги, я готова сквозь землю провалиться! Если Орвик хоть словом обмолвится о моих многолетних страданиях, которым был неизменным свидетелем, я его придушу собственными руками.

- Я сказал то, что сказал. А ты запомни. Хрусталь тоже снаружи кажется твёрдым. Но если уронишь – побьётся на куски. Так что советую держать крепко. Советую по-братски.

- Ты мне племянник вообще-то. Но я тебя услышал. Не знаю, какая муха тебя сегодня укусила, но надеюсь, ты сменишь тон при нашей будущей встрече. Сегодня у меня нет настроения напоминать тебе, кто старше, хотя ты явно нарываешься.

В напряжённом, звенящем молчании они разняли руки.

Орвик развернулся и молча ушёл в темноту. Оставив меня одну с Ричардом.

Предатель гадкий. Сейчас самая трудная часть вечера, а он меня бросил без поддержки в тылу…

- Девушка, вы будете проходить? – взвилась позади меня какая-то дама среднего возраста таким противным голосом, как будто мы с ней стояли в очереди за пирожными.