Замок серебряной розы

Глава 28

Глава 28

- Погоди, Лягушонок. Не скачи. Я почти закончил.

- Не заметила, чтобы мы начинали… - ляпнула я в полном смятении, и тут же прикусила язык. Вот же дура ты набитая, Гаяни!

Оставалась маленькая надежда, что граф понял неверно…

- Поверь, если бы мы начали, ты бы заметила, - хмыкнул граф, убивая эту робкую надежду на корню.

а между тем, ощущения во всём теле были более чем странные.

Я поспешно опустила глаза - проверять, точно ли моя одежда ещё на месте, и самое главное, где сейчас находятся руки графа.

Одежда, по счастью, обнаружилась там, где ей и положено быть, а вот руки – не очень.

Правая ладонь Ричарда уверенно покоилась на моём животе, как будто ей там самое место. Его пальцы окутывал голубоватый свет.

Ладонь медленно двинулась выше, я напряглась.

- Что ты делаешь?

- Лечу тебя, глупая. Посиди смирно ещё пару минут, осталось немного.

- Э-э-э… напомни-ка мне, вдруг я упустила этот момент. Магические лекари всегда должны трогать своих пациентов при лечении? Я полагала, это можно и на расстоянии.

- Нет, не всегда, - невозмутимо ответил Ричард и продолжил своё коварное дело.

Вот же… и даже не отпирается!

Меня обуяло нешуточное любопытство.

- И… э-э-э… много ты уже успел вылечить?

- Всё, что ниже, - загадочно ответил лекарь.

Меня бросило в жар.

- Я имел в виду пятки. Твои ноги пострадали от этих орудий пыток, которые ты называешь бальными туфлями, - добавил Ричард и издевательски коварным тоном уточнил: - А ты что подумала?

Я решила не уточнять, что, дабы окончательно не выпадать из образа идеальной невесты благородного происхождения и целомудренного воспитания. В одном Замке с Орвиком и Шианой поживёшь – и прахом оно пойдёт, это воспитание.

Во всяком случае, откуда дети берутся, я знала предельно ясно. И временами даже слышала.

- И давно ты на балах в обмороки падаешь? – как бы между делом спросил Ричард. – Стоять!

Это я снова попыталась сползти с его колен, чтобы избежать допроса.

- Ни разу до этого еще не доводилось, - ответила совершенную правду я.

Ричард нахмурил брови.

- Мне не очень нравится то, что я ощущаю.

- Правда? А я надеялась… - расстроенно протянула я.

- Магически, я имею в виду, - не поддался на провокации он. Вместо этого его ладонь продолжила сводящее с ума движение вверх по моему телу. Приближаясь к стратегически важным рубежам обороны, от прямого ощупывания которых я надеялась как можно дольше уклоняться во избежание позора.

Паника придала мне сил, и я всё-таки вывернулась из-под его наглой лапы. Ричард, видимо, решил пожалеть мою стыдливость, потому что вряд ли у меня бы этот манёвр уклонения удался без его на то милостивого согласия.

Я отсела подальше.

- Это всё духота. И усталость. Я всю прошлую ночь не спала, вот и…

Я осеклась и потупилась. Мне почему-то стало неловко признаваться в этом. Что я считала каждую минуту до бала, что не могла ни есть, ни пить в ожидании встречи. Гордость не позволяла.

Повисло неудобное молчание.

- Прекрасно тебя понимаю. Сам три дня в седле и спал такими урывками, что сейчас готов заснуть сидя, - вдруг признался мне Ричард.

Я посмотрела на него удивлённо. И вдруг стало легко на душе. Это его признание было таким простым, таким искренним, таким… доверительным каким-то. Он никогда бы не признался в своей слабости, если бы не считал меня… кем?

- Почему? – спросила я тихо.

- Что – почему, Лягушонок? Изъясняйся точнее, пожалуйста, - улыбнулся краешком губ Ричард, не отрывая внимательного взгляда от моего лица.

- Почему ты спешил? Почему ты закончил своё путешествие раньше, чем собирался?

Мой голос совсем уже снизился в шёпот.

Я в который раз себя почувствовала командиром осадной армии. Укрепления этой крепости невероятно мощны, и противник не собирается сдаваться мне на милость. Но я любым способом найду трещины в его броне.

Мысленно приготовилась к тому, что и в этот раз меня встретит глухая стена.

- Быть может, потому, что понял кое-что важное. Сокровища, которые я пытаюсь добыть из недр земли, тусклы и бледны по сравнению с теми, которые ждут меня дома.

Он сказал это таким простым и будничным тоном, и посмотрел вверх.

- Красиво сегодня.

Я тоже подняла горящее лицо.

Огромная полная луна светила в пол неба над Замком ледяной розы.

- Действительно, красиво, - согласилась я с несмелой улыбкой. Глаза слегка слезились. Слишком ярко сегодня светит эта луна.

Я сидела так, неподвижно, пару минут. А потом подумала… и придвинулась ближе.

Потом подумала ещё, и придвинулась снова.

Да какого чёрта? Я слишком долго этого ждала.

И я прижалась вплотную, со счастливым вздохом положила голову Ричарду на плечо. Он тут же оставил свою недвижимую пользу и обнял меня за плечи. Это было самое естественное в мире движение – как будто он только лишь ждал, чтобы я решилась. Отбросила робость и сама сделала шаг. Обратно к нему.

Не надо было, положа руку на сердце, и с колен-то слезать. Вот сейчас забраться обратно туда мне наглости уже определённо не хватало! А жаль. Всё-так не до такой степени я отчаянная. Так женихов не ловят.

Сердце сладко заныло в предвкушении. Что теперь?

Как будто отвечая на мой немой вопрос, Ричард провёл по моей руке от плеча и вниз, медленно-медленно, кончиками пальцев от короткого рукава, обрамлённого кружевом, до самой ямочки на локте.

Нежную кожу немедленно усыпали бугорки мурашек.

- Ты не замёрзла? Уже поздно, ночной ветер в саду, а ты слишком легко одета.

Я хотела ответить, что это не от этого мурашки.

Но меня прервал шум.

Где-то вдали темноту прорезал яркий прямоугольник света. Шумная толпа гостей повалила из-под гостеприимных сводов Замка ледяной розы на подъездную аллею. Кажется, бал окончен. Ну, или гости решили, что всё интересное они уже посмотрели.

- Что ж… судя по всему, праздник подошёл к концу. Теперь тебе тоже пора, - то ли утвердительно, то ли вопросительно проговорил Ричард. – Я тебя отвезу.

Я вспыхнула.

Он не знает.

Чуть дрожащими пальцами я порылась в бархатном мешочке на поясе.

В лунном свете блеснуло серебро тонкой цепочки с ключом на ней, которая висела, покачиваясь, на моём указательном.

- Вообще-то, не совсем. Видишь ли, твоя мама… она предложила мне остаться и провести в Замке ледяной розы… каникулы.

Боги, я чуть не ляпнула «весь свой остаток дней». И не погрешила бы против истины, между прочим, потому что именно таков был подтекст приглашения. Вот только Ричарду об этом знать, пожалуй, рановато. И я так понятия не имею, какая последует реакция. И я с нетерпением всмотрелась в его лицо.

А он… рассмеялся.

- Вот уж не знаю, сказать матери за это спасибо, или наоборот!

Я поспешно зажала ключ в кулаке и вскочила со скамьи. Отвернулась и прошла пару шагов в росистой траве.

- Прости. Это действительно, слишком неудобно. И неприлично, наверное. Пожалуй, мне и правда стоит сейчас уехать.

В горле встал ком. Я никак не могла его проглотить.

- Гаяни.

Я вся сжалась от звука моего имени в его устах. Так непривычно, после того, как много лет была просто «Лягушонок».

- Гаяни! Посмотри на меня.

Боги, ну что ему ещё от меня надо! Я уже и так еле держусь. Но такому властному графскому тону не повиноваться было невозможно. И я всё же обернулась.

- Я имел в виду, что твоё пребывание под одной со мной крышей обернётся пыткой ещё большей, чем я и так испытываю весь сегодняшний вечер. Гаяни, Гаяни… когда же ты уже оставишь свою глупую привычку от меня убегать?

Прижав руку с ключом к груди, я стояла на пронизывающем ночном ветру, с запахом сирени и вплетённой в него мелодией скрипки. И впервые в жизни позволяла себе говорить первое, что взбредёт на ум.

- Если я нужна тебе – я останусь.

Позабыв дышать, ждала ответа, как ждёт приговорённый на казнь – приказа о помиловании.

- Значит, ты остаёшься, - твёрдо ответил Ричард. А потом добавил, глядя мне в глаза гипнотическим, чёрным как ночь взглядом, от которого у меня подогнулись коленки. – Иди ко мне.

У меня очень-очень долго не получается справиться с тесёмками мешочка, в который мне нужно положить свою главную святыню на сегодня – ключ от собственных покоев в Замке ледяной розы.

Ричард не говорит ни слова, не торопит, а терпеливо ждёт, когда мои заплетающиеся пальцы со всем этим безобразием разберутся. От этого становится ещё больше волнительно, и всё внутри замирает и сладко сжимается в ожидании того, что последует дальше, уже скоро…

Нет, не совсем скоро. К утру, если пальцы будут дрожать так же сильно.

Кое-как мне всё же удаётся.

Я прерывисто вздыхаю и поднимаю глаза… смотрит. Пристальным ястребиным взглядом, от которого не укроется малейший вздох.

Значит, он хочет, чтобы я сама пришла к нему. Сама сделала эти такие трудные, невообразимо трудные шаги. Даёт свободу выбора.

Ричард Винтерстоун сидит, откинувшись на спинку скамьи, в тени кустов сирени, я же – видна вся как на ладони под призрачным лунным сиянием.

И конечно же, я делаю этот шаг. И все остальные тоже. Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки.

Ну, в принципе, ему как раз хватает.

Потому что терпение графа, которое мне всегда казалось безграничным, сегодня явно даёт сбой. Он протягивает всё-таки руки, кладёт мне их на талию и рывком дёргает ближе.

И снова остановка. И снова Его сиятельство ждёт, что стану делать дальше я. Даёт мне право принять решение. Бережёт мою трепетную стыдливость. Конечно, это приятно. Но не тогда, когда поджилки трясутся от волнения.

Закусываю губу. Осторожно кладу ладони ему на плечи. Он по-прежнему сидит, а я – стою, нависая над ним, и это положение, которое должно бы давать власть и уверенность, почему-то наоборот наполняет меня робостью и нерешительностью.

Бедные мужчины. Оказывается, проявлять инициативу – настоящая каторга. И как они справляются? А, ну да, постоянные тренировки, чтоб им пусто было…

Моя маленькая злость даёт плоды. Я решаюсь, наконец, сделать хоть что-то, чтобы вывести нас из положения «новая скульптурная группа украсила ночной парк». Тем более, что в ироничных чёрных глазах графа уже начинают мелькать искры веселья, я чувствую это и бешусь ещё больше.

Ну же, Гаяни! Ты этого пять лет ждала. Неужели теперь струсишь?

Для начала я выбрала что-то не слишком страшное.

Медленно-медленно склонилась, с удивлением ощущая, как меняется настроение держащего меня в руках мужчины, как глубже вдыхает он воздух, как потемневший взгляд превращает его и без того чёрные глаза в два бездонных провала, в которые я вот-вот упаду и потеряюсь без остатка. Слишком много открытий сулит этот его взгляд. Не уверена, что я подозреваю даже о малой доле.

Мягко касаюсь губами его правой щеки. Там, где целовала однажды, на прощание. Но какие же разные это были поцелуи!

Осторожно, как человек ступает по тонкому льду, веду губами дальше. У него шершавая кожа, и слегка отросшие колючки царапают мои губы так, что мурашки разбегаются по всему телу. Целую его на сей раз в уголок рта. Красивые, по-мужски чётко очерченные губы остаются абсолютно недвижными, словно я искушаю каменное изваяние. А потом, раззадорившись и осмелев, касаюсь губами у самого подбородка. И…