Академия Хаоса. Лабиринт стихий

Глава 18. Индивидуальное занятие

Я промаялась тревогой до самого вечера, и ни дерево, ни бутон, ни куда более хитроумные схемы ректора не работали: от спокойствия и равновесия я была очень далека. Во-первых, я стеснялась идти к нему. Сходила уже один раз. А во-вторых, мне страшно было представить, что такого в очередной раз сотворила мама. Я перечитала ее письмо несколько раз, понюхала и посмотрела на свет, но никаких подсказок так и не нашла. Скорее всего, это какой-то очередной матримониальный план. Хоть бы он касался ее самой. Иногда я мечтала о том, как мама выйдет замуж и родит еще с пяток детишек, моих братиков и сестричек, и ее энергия рассредоточится и перестанет бить по мне словно кувалдой.

Я достала плащ ректора с нижней полки шкафа и расправила его на вытянутых руках. Плотная ткань даже не помялась. Снаружи плащ был матовым, черным с пепельным оттенком, словно погасшие угли, а с изнанки — красным, как ягодный сок.

Вернуть? И тогда ректор сразу вспомнит, в какой ситуации его отдал. И я наверняка покраснею и буду выглядеть дурой. Так и оставить себе? А вдруг он спросит своим низким голосом: «Арнелла Алетт. Почему вы не принесли мой плащ? Тот самый, в котором убегали голой в прошлый раз». Простонав от невозможности принять правильное решение, я быстро спрятала плащ назад и вышла из комнаты.

Лучше покончить с этим побыстрее, — думала я, шагая по дорожке к преподавательским домам. Наверное, он подберет мне схему, как Джафу, чтобы хаос в моем теле тек ровно, полноводной рекой, а не перепрыгивал через пороги как горный ручей. Я готова крутить любые фиги, только чтобы не превратиться в тварь хаоса.

А может, он заставит меня вызубрить какое-нибудь заклинание. Это я тоже могу. Память у меня хорошая, хоть половина уже занята генеалогическими древами магических родов, которые мы учили на первом семестре.

Вот пойду в патруль за Стену, набросится на меня какая-нибудь тварь, а я ей оттарабаню ветвь Антуана Козувелько, анимага, наплодившего пятерых сыновей и шестерых дочек, которых, впрочем, запечатали. И потом еще скручу фигу. Любая приличная тварь побрезгует убивать такое недоразумение.

Остановившись перед крыльцом дома ректора, я обтянула рубашку, заправила выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо. Рассудив, что иду на занятие, пусть и индивидуальное, я не стала переодеваться и пришла в форме.

Была еще одна причина для волнения, о которой я старалась вовсе не думать. Да, ректор почти помолвлен с Мирандой, да, он прямым текстом заявил, что на мне жениться не намерен — еще тогда, на балу. Но все же иногда мне казалось, будто между нами что-то происходит. Что-то такое, чего никак быть не должно. Вот как на стихийнике. Когда мы стояли так близко друг к другу, и все вокруг словно исчезло...

Конечно, я это сама себе придумала. У него есть Джемма Кристо, которая недавно чуть меня не убила. Может, тоже решила, что ректор слишком часто на меня смотрит?

Вздохнув и набравшись решимости, я постучала и толкнула приоткрытую дверь.

— Арнелла Алетт? — донесся до меня знакомый голос. — Входите.

Я потащилась через прихожую и уже знакомый мне коридор. Мимоходом глянула в гостиную, где стоял стол, еще неубранный после ужина, и зажмурилась, когда проходила мимо спальни. Ректор ждал меня в кабинете, и, войдя в него и встретив пристальный взгляд серых глаз, я тут же поняла, что совсем не важно — принесла я плащ или нет — все он прекрасно помнит. Ректор встал с кресла и подошел ко мне, так близко, что я ощутила его запах, свежий с легкой горчинкой, и в горле сразу пересохло. А он положил ладонь мне на шею и большим пальцем приподнял подбородок.

— Что вы... — выдохнула я. Он что, собирается меня поцеловать? Прямо сейчас? Здесь? Его губы так близко от моих, что я чувствую его дыхание... Огонь в камине вспыхнул ярче, и я увидела свое отражение в пепельных глазах.

— Чем вы болели в детстве, Арнелла Алетт? — спросил мастер Адалхард, изучая мое лицо.

— Я? — он совершенно сбил меня с толку своим вопросом, а еще тем, что обхватил мое лицо ладонями и медленно повернул его вправо-влево, глядя на меня сосредоточенно, как доктор на осмотре. — Ничем я не болела!

— Вас били?

Перечеркнутая шрамом бровь чуть дернулась к переносице.

— Нет! Конечно, нет. О чем вы вообще говорите?

— У нас есть проблема, — терпеливо пояснил он, отступив на шаг, и снова окинул меня пристальным взглядом с головы до ног. — Хаос не слушается вас. Так?

— Так, — подтвердила я, пытаясь собраться с мыслями.

Ректор взял мою ладонь, развернул ее вверх и прижал палец к трепещущей венке на запястье.

— Были травмы?

— Нет, серьезных — нет.

— А несерьезных? — он глянул на меня из-под темных ресниц и взял другую руку.

Сильные смуглые пальцы ощупали ладонь, обхватили запястье. Соображать и тем более связно отвечать становилось все труднее.

— Однажды потянула щиколотку, — выпалила я, сглотнув.

Мастер Адалхард гибко присел и слегка приподнял край моей юбки.

— Левую или правую?

Я отпрыгнула назад, едва не наткнувшись на стену.

— Арнелла Алетт, — он выпрямился и шагнул ближе, возвышаясь надо мной. — Я полагаю, в вашей неспособности управлять хаосом виноват какой-то телесный зажим. Ясно?

— Задирать мне юбку вовсе не обязательно! — возмутилась я.

— В данной ситуации это часть учебного процесса, — усмехнулся он. — Хотя вы правы, выглядит не очень...Может, у вас был, скажем так, неудачный опыт? Вы понимаете?

— Ничего не понимаю... Какой еще опыт? — растерялась я.

— Интимный, — вздохнул он. — Только не надо пощечин, и не падайте в обморок, очень вас прошу.

— И не собираюсь! — рассердилась я, и гнев вернул мне уверенность. — Что вы вообще себе позволяете? Я думала, вы покажете какую-нибудь схему, или там, заклинание, а вы... Вы сходу стали меня щупать! Без предупреждения! Наедине! А теперь еще эти вопросы, далеко выходящие за рамки приличий!

— Прошу прощения, что пощупал вас без предупреждения и наедине, — сказал мастер Адалхард, явно не чувствуя за собой никакой вины. Уголок его губ дернулся, так что на щеке наметилась ямочка. — Однако чтобы найти решение, мне надо сначала определить корень ваших проблем. Мышечный спазм, как вариант. Но я не заметил никакой асимметрии, ни сейчас, ни на памятной пересдаче.

Я отчаянно покраснела.

— Арнелла Алетт, вы позволите мне осмотреть ваш позвоночник? — продолжил мастер Адалхард как ни в чем ни бывало. — Разумеется, вам не надо раздеваться. Просто повернитесь ко мне спиной.

Собравшись с духом, я медленно развернулась, но все же вздрогнула, когда горячие ладони обхватили мою шею.

— Магия течет по энергетическим каналам человека, имеющего хаос, как кровь по венам, — он провел большими пальцами по обе стороны шеи, слегка отвел мои плечи назад. — Вы очень напряжены, — добавил недовольно. — Постарайтесь расслабиться.

Пальцы быстро пробежались по спине вдоль позвонков, деликатно перепрыгнув застежку лифчика.

— Упритесь руками в стену, — сказал он и положил ладонь мне между лопаток, слегка надавив и заставив прогнуться.

Я сдавленно пискнула и, вывернувшись из-под его рук, прижалась спиной к стене.

— Опыта, очевидно, нет, — пробормотал он себе под нос и утвердительно заявил: — Арнелла Алетт, вам некомфортно.

— Да! — выкрикнула я, впервые за этот вечер согласившись с ним и едва не плача. — Мне очень некомфортно!

— Что ж с вами делать... — мастер Адалхард задумался на миг, а после взял меня под локоть и повел к выходу. — Давайте попробуем по-другому.

Он открыл передо мной дверь, и я вылетела из его дома как ошпаренная, глотая свежий вечерний воздух, охладивший мое горящее лицо.

— Сюда, — коротко приказал ректор, сворачивая к зданию академии, возвышающемуся на фоне закатного неба. — Веселее, Арнелла Алетт, — подбодрил он меня. — Вы плететесь как заключенная на плаху.

— Что дальше? — мрачно спросила я. — Прикажете открыть рот и сказать «а»?

— Неизвестность убивает? — он улыбнулся, глянув на меня, и ответил: — Вы бывали когда-нибудь в крыле путников?

***

Смущенная и разрумянившаяся, она была очаровательна, и Родерику приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы оставаться в рамках. С каким удовольствием он бы позволил себе погладить тонкую талию, обхватить упругие бедра, приподнять Арнеллу Алетт и прижать к стене своим телом, а после ловить губами ее вздохи, поцелуи, а потом и стоны. Ему и правда хотелось ее поцеловать, и даже больше. Арнелла Алетт, с ее нежными губками, золотистой кожей и волнующим телом, полностью вытеснила Королеву хаоса куда-то в глубины памяти.

Неискушенная и пугливая, она напоминала робкий язычок пламени, который мог погаснуть от неловкого движения или наоборот, разгореться в настоящий пожар, если подкинуть дров.

Уж он бы ее распалил...

Но все это так некстати. Джемма, Миранда — разобраться бы с ними. А он вместо этого ведет первокурсницу к порталу, через который не водил еще никого.

В академии было тихо и сумрачно, свечи плавали в центре здания, поднимаясь огненной спиралью к самой вершине. Родерик повернул к шестому крылу, открыл тяжелую дверь и подал Арнелле руку.

— Вход только для персонала, — пояснил он. — Без меня вы не войдете.

Теплая ручка опустилась в его ладонь, и он сплел свои пальцы с ее. В крыле путников не было ни аудиторий, ни кабинетов для преподавателей. Огромное помещение вытягивалось острым клином и высилось вверх без перемычек до самой крыши. Каждый звук отражался эхом от каменных стен и повторялся многократно, пока не превращался в едва различимый шепот. Кто-то повесил на стену карту империи, отметив существующие порталы. Один из них сиял сейчас перед ними — висящий в воздухе сверкающий проем, даже без символической двери.

Арнелла вздрогнула, и тонкие пальцы сжали его ладонь чуть сильнее. Теперь можно и отпустить ее руку, но Родерик не хотел.

— Не ходили порталами раньше? — спросил он, и Арнелла быстро помотала головой. — Значит, сделаете это со мной в первый раз.

Он усмехнулся своим мыслям, который вновь вильнули не туда, и шагнул в сияющую пустоту, увлекая девушку за собой.

Она поскользнулась на влажных камнях и, ахнув, инстинктивно прильнула к нему теснее. Родерик обнял ее за талию, придерживая.

Теплое море лениво ворочалось у их ног, как сытый зверь, устраивающийся на ночлег. Соленый воздух хлестнул по лицу. Кричали чайки, снующие над волнами, ругались рыбаки, вытягивающие старую лодку на берег.

— Где мы? — изумилась Арнелла.

— На юге империи. Деревушка Динадира, хлопотливая бабка, если с древнего.

Она улыбалась, глядя на окрашенные закатом волны, и ее прическа окончательно растрепалась от морского ветра. Родерик потянул ленту, развязывая скромный бант, запустил пальцы в ее волосы, распуская их по плечам.

— Зачем? — спросила Арнелла, вскинув на него глаза. Но не шарахнулась в сторону и не задрожала, как лист на ветру.

— Затем, что мы идем на деревенский праздник, — ворчливо сказал он, проводя пальцами сквозь шелковые пряди, как будто в том была нужда. — А вы выглядите как заучка.