Приручить огонь

Натали застонала, когда поняла, что мужчина не отвечает на её поцелуй. Она придвинулась на его коленях, желая сама насадиться на поджидающее и такое же нетерпеливое, как и она, мужское естество. Но Жибор больно сжал её ягодицы, останавливая.

— Умоляй, — сипло потребовал мужчина, когда её пальцы сомкнулись на его шее.

— Я убью тебя, — пообещала девушка, а затем зажмурилась и попросила: — Умоляю, войди в меня.

Жибор ликовал, легко поднял девушку за талию, удерживая её на весу, видел, как раскрылись её глаза, как она обрадованно воззрилась на него.

— Сама, — приказал он, а Натали зарычала, но подчинилась, с силой, мстя ему, стиснула в кулаке его член и помогла отыскать горячую расщелину, куда резко и вогнал Жибор своё орудие. Он протяжно застонал, чувствуя, как обхватили его член в долгожданные объятия, как согрели своим жаром.

— Двигайся, — приказал Жибор, прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла, удерживая девушку за ягодицы, он слышал каждое бранное слово, которое она отпускала в его адрес, слышал, как сбилось её дыхание, а затем и вовсе перейдя на стоны. Жибор приоткрыл глаза, когда Натали вошла в раж. Девушка воодушевлённо скакала на нём, вцепившись в спинку его кресла руками, откинув голову и закрыв глаза. Она была словно всадница, вольная и дикая. Лицо раскраснелось, губы припухли от того, что она искусала их в порыве страсти, пытаясь сдержать стон. Платье прикрывало её безупречное тело, но и то, что видел Жибор, было сексуально. Мужчина стал помогать девушке руками, услышал, как ещё громче застонала Натали. Девушка подалась вперёд, открывая глаза. Их взгляды встретились, и Жибор притянул её к себе, положив одну ладонь на затылок и поцеловал. Но зашипел, когда Натали прикусила его язык.

— Умоляй, — рявкнула девушка, не сбавляя темпа.

Он видел, как она на него была зла, но не собиралась останавливаться, желала получить всё сполна.

— Молю, поцелуй, — пробормотал Жибор, останавливая её, с силой сжимая пальцы на талии.

Девушка разочарованно застонала, заёрзала, желая продолжения и долгожданной разрядки.

— Гад, — обиженно прошипела она и склонилась за поцелуем.

Только после того, как Жибор беспрепятственно проник языком в горячий рот, он позволил ей продолжить жаркий танец. Он мягко массировал пальцами ей затылок, продолжая упиваться умопомрачительный поцелуем, иногда отстранялся и целовал подбородок, за ушком.

Натали всё меньше двигалась, утопая в блаженстве, которое сводило мышцы. Мужчина приподнял любимую за талию, сам встал. Девушка возмущённо пискнула, но мужчина поцеловал её, ставя на ноги, затем развернул к себе спиной и подтолкнул к креслу напротив.

— Встань на колени и нагнись, — приказал Жибор, поднимая подол платья, открыл вид на соблазнительные ягодицы.

Девушка не послушалась, но Жибор уже не мог ждать. Подтолкнул её в спину, пристроил головку к горячему входу в женское лоно и резко вошёл, опираясь о спинку кресла. Натали выгнулась, прогибаясь в спине, протяжно застонала и была вынуждена встать коленями на кресло.

— Учись меня слушаться, — прошептал Жибор, Натали повернула голову и хотела высказаться. Мужчина не стал ждать её слов, вместо них лучше слушать стоны.

Толчки становились всё быстрее, а девушка с готовностью насаживалась, приподнимая ягодицы.

— Да, да, — одобряла его Натали, скребя ногтями по белой коже спинки сидения.

Жибор чувствовал, что развязка близка, Натали вскрикнула и протяжно застонала, повиснув на ослабевших руках. И мужчина, придерживая её двумя руками за бёдра, пытался догнать девушку, всё ускоряясь.

— Я не могу больше, — шептала Натали.

Жибор схватил её за волосы, развернул лицом к себе и поцеловал, изливаясь семенем в её плоть. Ноги его дрожали, но Жибор прижимал к себе девушку, нежно целуя в губы. Страсть затихала, и на сердце у мужчины растекалось тепло. Он был рад, что встретил Натали. Сделав шаг назад, мужчина сел в кресло, устраивая обессиленную девушку на коленях. К сожалению, покинуть её лоно пришлось, чтобы усадить Натали удобнее. Она положила голову ему на плечо. Жибор взял тонкую ладошку в свою и поднес её к губам, стал целовать повреждённые костяшки, покрытые жёсткой потемневшей коркой.

Натали

Прикрыв глаза, прислушивалась к дыханию манаукца. Между ног всё горело, мышцы приятно тянуло. Ноги и пальцы дрожали от переизбытка эмоций. Осторожные поцелуи тыльной стороны кисти были для меня откровением. Каким бы ни казался Жибор садистом, он был бережен ко мне, внимателен и… Я счастливо улыбалась, греясь в его руках. Я поняла, что умолять его — одно наслаждение.

Хотя всё же не стоило расслабляться.

— Садист, — припечатала его, и на душе стало легче.

Жибор усмехнулся и прошептал:

— Уговорила, пойдёшь без трусиков.

Распахнула глаза и возмущённо воззрилась на ухмыляющегося манаукца. Обернулась к соседнему креслу, трусиков не нашла.

— Отдай, — потребовала, не представляя, как я буду ходить без них.

Подол платья был длиной выше колена. И любой неосторожный ветер мог приоткрыть тайну!

Жибор покачал головой, ласково убирая мои выбившиеся локоны за уши.

— Садисты мучают своих жертв. Так что придётся тебе помучаться. А вот дома вообще всю одежду выкину, чтобы не в чем было сбегать.

— Ты больной? — уточнила и слезла с его колен. Хотела ещё добавить пару ласковых слов, но заметила расстёгнутую ширинку и успокоившийся мужской орган в белоснежных тугих завитках.

Это смутило, словно первый раз видела. Просто вспомнилась картина, как Жибор сам себя удовлетворял у меня на диване. Развернулась на каблуках, прихватила пояс и молча ушла в туалет. Закрывшись изнутри, опёрлась руками о раковину, включила воду и долго не могла насмотреться на своё отражение.

Он меня менял. Я больше не выглядела одинокой стервой, какой я себя видела на протяжении нескольких лет по утрам, неудовлетворённой, озлобленной. Я улыбнулась. Да, определённо, он меня менял. Сейчас я была раскрасневшаяся, глаза блестели, припухшие губы алели. Из зеркала на меня смотрела разомлевшая дамочка, у которой был только что первоклассный секс с её любимым мужчиной.

Ополоснув лицо, решила, что хочу оставаться такой же счастливой как можно дольше. Задрав подол платья, обмыла бёдра, смывая с них следы нашей страсти. Просушив всё салфетками, я задумалась, что же делать с нижним бельём. Ходить без него мне не впервой. Главное, грамотно позлить Жибора и тогда он отдаст трофей. Всё же странный у него фетиш — женские трусики. Надеюсь, он их не нюхает исподтишка.

Замерев от представшей перед внутренним взором картины, как мужчина в блаженстве закрывает глаза и подносит чёрный в белый горох шёлк к носу, передёрнула плечами.

— Гадость какая, — пробормотала вслух, а сама осторожно приоткрыла дверь и выглянула в салон. Отыскала взглядом Жибора, который улыбался и смотрел в иллюминатор, закинув руки за голову.

Засмотрелась на своего садиста. Всё же красивый, гад, не смазливый, а именно мужественная суровая красота. И вся она принадлежала мне. Сморщилась, вспомнив о подопечных. Открыла дверь до конца и вернулась к Жибору, садясь ему на колени. Благо он уже привёл одежду в порядок, даже сперму подтёр, правда, не очень удачно. Но его, видимо, это нисколько не заботило, что её следы всё ещё видно.

— Слушай, — обратилась я к нему, обнимая за шею и сжимая руку в локте, желая немного придушить его, — мы же с тобой не говорили о нашем совместном будущем.

Обернувшись ко мне, Жибору резко стала неинтересна звёздная мгла за иллюминатором.

— Тут и говорить не о чем. Ты останешься моей фавориткой, пока смерть не заберёт тебя у меня. Только с ней мне не сладить.

Грубовато, но романтика проглядывалась, если немного переиначить, так вообще звучит как серенада — признание в вечной любви. Да и кто от такого откажется? Я хоть и красивая, но не глупая.

— Отлично, я «за», но с одним условием, — заявила я ему, переходя к главному, вот только было грубо прервана.

— Никаких условий. Только так и никак иначе, — голосом, нетерпящим возражения, пригрозил манаукец, тяжело глядя на меня.

— Нет, дорогой, — зашипела на него, сдавливая его шею. — У меня тоже есть мечта, и ты её исполнишь, я даже готова умолять. Никаких подопечных кроме меня. Понял? Умоляю, пожалей девочек, да и себя тоже. Я буду мстить, имей это в виду.

Жибор смерил меня взглядом, нисколько не смущаясь, что его откровенно пытаются задушить. Или я плохо старалась, или он сделан из камня!

— Надо же, — усмехнулся он, размышляя вслух, — умоляешь, что бы я был только твоим? Маленькая собственница не желает ни с кем делиться?

— Глаза выдавлю, — пригрозила я, а Жибор неожиданно засмеялся, смахивая набежавшие слёзы.

— Нет, определённо, вы с сестрой похожи. Даже угрозы и те раздаёте одни и те же.

Я обиженно засопела, переживая приступ веселья манаукца. Тот смеялся долго, пока терпение у меня не лопнуло, и я решительно захотела слезть с его колен.

— Хорошо, хорошо, — успокоил меня мужчина, прижимая к себе. — Мы будет жить как земляне? Семья? Ты же о ней мечтаешь? Ты, я и наш ребёнок?

— Да, твой сыночек будет нуждаться в папочке. И я не хочу отвлекаться от ребёнка и работы ради того, чтобы вызнать, какие проблемы ты решаешь с очередной подопечной.

— Дочь, — поправил меня Жибор.

Я осеклась от неприятного предчувствия, что мне не всё рассказали.

Жибор долго молчал, но поняв, что я жду, заявил:

— У нас будет девочка. Так запланировал твой папочка. Все претензии к нему.

— Но почему девочка? — удивилась я такой несправедливости.

— У девочек важная функция — они рожают потомство, — вынес приговор нашей, ещё не родившейся дочери Жибор.

— Чёрт! — вырвалось у меня. Я вдруг забеспокоилась о судьбе своей маленькой крошки.

— Жибор, я боюсь. Вдруг унжирцы доберутся до неё и заставят рожать от нелюбимого. Или, вообще, искусственное оплодотворение. А может, и того хуже… — завелась я, представляя ужасы, на которые способны унжирцы ради своих опытов. Указательный палец прижался к моим губам, а Жибор успокоил, не дав скатиться мне в истерику.

— Не бойся, я с тобой.

Убрала его руку от своего лица и потянулась за поцелуем. Да, он со мной. Мне нечего боятся. Жибор так просто никому не отдаст нашу крошку, только через труп очередного унжирца, возомнившего себя богом.