Приручить огонь

* * *

Не бойся, я с тобой! Не бойся, я с тобой! Да чтобы я ещё раз поверила этому обманщику! Да ни в жизнь!

Мало того что мы летели вовсе не на «Астрею», а на Новоман, так его, видите ли, позвали на важную встречу, а я, как примерная, должна ждать его в зале прилётов.

И ждать пришлось долго! Десять минут прошло, а его всё нет!

Нервно притопывая ногой, сверилась с часами. Ну точно! Десять минут сорок три секунды! Где его черти носят?

Оставил меня одну, с Тором, который старательно делал вид, что мы с ним незнакомы. Я минут пять пыталась его разговорить, а затем плюнула и отошла к большому панорамному окну. Нос воротит, словно я ему что-то непристойное предлагаю. Всего-то спросила — отчего он такой невесёлый. Я же беспокоилась, вдруг что случилось. А он молчит.

Одиннадцать минут! Протяжно вздохнула. И вот что я буду делать на этой неразвитой планете? Новоман! Унылый голый пейзаж космодрома давал кучу материала для размышления о моей загубленной жизни.

Вдалеке виднелись горы с белыми шапками. Голубое небо, наполненное белыми густыми взбитыми облаками. Местная звезда излучала белый свет и припекало.

Куда ни глянь — везде этот белый цвет! Всё! Достало! Вернулась к альбиносу, протянула ладонь, ласково попросила:

— Дай коммом попользоваться, а то мой украли.

Тор настороженно осмотрел меня снизу вверх, задерживаясь взглядом на моей ладони.

— А почему Жибор не дал? — поинтересовался альбинос, а я готова была его стукнуть, сжимая свободный кулак от безысходности.

Откуда я знаю, почему не оставил!

— Мне маме надо позвонить, — решила давить на жалость.

Тор вздохнул и снял коммуникатор, протягивая мне.

— Благодарю, — с придыханием заявила ему и ловко схватила комм.

Набрала номер Аделы и стала нервно ждать, отходя от альбиноса к панорамному окну, чтобы не подслушивал.

Долгие гудки сменил напряжённый голос подруги:

— Слушаю.

— Адела, это я, Натали! — радостно зашептала в комм, который прикрепила к тыльной стороне кисти. Видео решила не включать, чтобы никто не видел, что не маме звоню.

— Натка! Ну ты, мать, даёшь! — заголосила подруга, а я, опасливо озираясь на Тора, убавила звук динамиков.

Тот молча смотрел на меня, недовольно хмурясь.

— Тебя же потеряли все! — чуть тише стал слышан голос Аделы.

— Ты сама трубку не берёшь! — недовольно проворчала в ответ.

— Прости, подруга, — покаялась она. — Просто я держу оборону. Не отвечаю с незнакомых номеров. А тут как дёрнуло.

— Рассказывай, куда пропадала и что за новость о свадьбе?

— А, слышала? — радостно ответила подруга и зачастила: — А я украла Ли! Он так и не улетел с Унжира, а все думали, что к тебе улетел. Я всё испытывала средство в надежде, что на него подействует. Но ты же знаешь, что его какая-то землянка нонарскими палочками одурманила и изнасиловала. Так он и на дух их запах не переносит. А я хотела незаметно.

— Да, слышала эту историю, — сочувственно кивнула я. Даже больше, я знала, кто над ним так поиздевался! До сих пор стыдно смотреть парню в глаза.

— Он же пуганый. Два месяца тестов! — продолжала вещать Адела. — И вот, — выдержала паузу и как завизжит от радости: — Я выхожу за него замуж!

— То есть средство подействовало?

— Нет, просто Ли догадался, кто его украл. Мы поговорили, признались друг другу. Знаешь, я ему, оказывается, всегда нравилась, но его отец приказал на тебе жениться. Сама понимаешь, честь Дома. Я с папой поговорила, он дал добро на свадьбу. Мы же богаче, чем вы, а я всего лишь третья дочь. Я так счастлива!

— Поздравляю! — искренне пожелала я ей. — Ты этого долго добивалась.

— Да. Ты когда прилетишь? Свадьба на двадцать второе назначена.

Я замолчала, тоскливо поглядывая на далёкие вершины гор.

— Натали! — позвала меня подруга.

— Не знаю. Я не уверена, — грустно произнесла. — Я под покровительством садиста!

— Слушай, ты можешь нормально всё рассказать? А то тогда толком ничего не объяснила, сейчас опять темнишь.

— Я объявила нового покровителя, и он оказался садистом. Но это ещё цветочки, я от него беременная и меня из-за этого украли. Но быстро нашли. А вот теперь я под арестом, — обиженно буркнула, с ненавистью глядя на своего конвоира, который в мою сторону даже не смотрел. Чувствую себя преступницей, вот никак не звездой.

— О, подруга, — протянула Адела. — Ну ты и попала. Но ничего, я сейчас замуж выйду и придумаю, как тебя спасти. Только я не поняла про похищение. Кто украл, дедушка?

— Нет, меня украли странные фанаты. Ой, там такая история, что на трезвую голову не разобраться, — отмахнулась я, вновь разглядывая белые шапки гор.

— Не расстраивайся, сам же пожалеет, что с тобой связался, — какой-то сомнительный отвесила мне комплимент подруга.

— В плане? — переспросила, желая уточнить, что она имеет в виду.

— Только не обижайся, — нехорошо начала Адела, а у меня внутри уже растеклась обида, — но я не представляю, кто в здравом уме захочет с тобой связываться. Покровитель же практически муж. Я ведь правильно понимаю? И как же надо влюбиться, чтобы держать тебя постоянно подле себя.

Нет, она меня не обидела. Она меня оскорбила. Не такая уж я и стервозная, чтобы у лучшей подруги было обо мне такое нелицеприятное представление. Мы же столько пережили вместе. Как она может?

— Он меня любит, — холодно ответила ей.

Да, любит. Ей такого счастья не выпадет никогда. Унжирцы не могут похвастаться такими глубокими и светлыми чувствами.

— Любовь! — презрительно воскликнула подруга, вызывая очередную волну омерзения во мне. — Ну это ненадолго. Любовь к тебе у многих не выдерживала и двух месяцев, умирала в судорогах, — продолжала бросать шпильки Адела, совершенно не чувствуя моего состояния.

— А я счастлива, — твёрдо заявила я ей, мстительно добавив: — Пусть и два месяца, но он будет любить только меня, а тебе придётся придумать средство, чтобы Ли не заглядывался на других. Желаю тебе терпения. Оно тебе ой как потребуется.

На том конце замолчали. Желчь осталась на языке после гадких слов. Но она первая начала. Адела обеспокоенно спросила:

— Ты обиделась? Я же просила тебя не делать этого. Я же твоя лучшая подруга. Что я такого сказала? Только правду. У тебя скверный характер. Это влияние унжирской крови. Ты свободолюбивая самодостаточная личность. И привязать тебя к одному мужчине невозможно.

Я усмехнулась и скептически спросила:

— А тебя? Ты же чистокровная. Тебя ведь тоже не привязать к одному мужчине, да вот только что-то уцепилась за Ли, не оторвать.

— Ну тут сказалось несколько факторов. И обстоятельства сложились определённым образом.

— Ты влюбилась, — язвительно заявила ей. — Признай это. И пойми, как тебе будет тяжело. Давай, до свидания! А то, чувствую, договоримся.

Не дожидаясь ответа, сбросила вызов и набрала номер мамы.

Та ответила быстро. В этот раз вызов включила с видео.

— О, Ната! — радостно воскликнула моя мама.

Я с любовью рассматривала её уже немолодое, но всё такое же красивое лицо. Даже залёгшие тени под глазами не портили её.

— Доченька, как же я рада тебя видеть! Как ты? Они ничего не сделали тебе?

— Нет, мам. Я здорова.

— А ребёнок? Ты не потеряла его?

— Мам, у меня ранние сроки. Еще и четырех недель нет.

— Но всё равно. Ты почему мне не сказала, что беременная? Я твоя мать! А узнаю всё самая последняя!

— Мама, я сначала Линде сказала, хотела посоветоваться. А она была крайне мною недовольна, особенно выбором отца ребёнка.

— И я разделяю её опасения! Твой сейчас разговаривает с папой, и они ругаются. Он не собирается тебя отпускать домой. Даже больше, сказал, что его дочь — его собственность и ноги её на Унжире не будет никогда. Ты представляешь? Я внучку никогда не увижу!

— А в гости прилетать не собираешься? — попыталась успокоить я маму.

Хотя в голове как набатом билось, что дочь — собственность отца. Мама мне казалась той феминисткой из программы, которая так же негативно воспринимала это известие.

— Конечно же, прилечу! — пламенно пообещала она мне. — И ничто меня не остановит. Вот Линда на Новоман переселится, и я вас всех сразу и навещу.

В этом вся мама. Ленивая, лишний раз никуда не выберется.

— Я люблю тебя, — привычно произнесла, погладив изображение мамы на экране.

— Хорошо питайся! — потребовала она на прощание.

Опустив руку с коммом на ней, я воззрилась на стартовую площадку. Получается, сейчас папа и Жибор спорят обо мне? Как тревожно. Не хотелось бы, чтобы они ссорились.

— О, кто у нас тут скучает? — ласковый голос раздался со спины. Я сделала вид, что не слышала. Дешёвый подкат. И странно, что Тор позволил ко мне ему подойти.

Через отражение панорамного стекла я наблюдала за мужчиной. Он был высок, белоснежные волосы. О. Опять альбинос? Лёгкое постукивание по плечу. И пришлось обернуться.

— Янарат? — удивлённо прошептала. — А где Тамара? — обрадовалась хоть одной знакомой душе.

— Мы не были представлены. И пока Тома занята, позвольте познакомиться, Кошир, — склоняясь, он взял мою руку и хотел поцеловать.

— Ну что вы? — удивилась странному поведению мужчины и вырвала свою ладонь, спрятав себе за спину.

Альбинос наступал на меня, на губах змеилась ухмылка. Вот теперь я понимала Линду, которая предостерегала всех об янарате.

Он меня просто впечатал спиной в стеклянную стену, навис. Поднял руку, желая погладить по щеке, но я дёрнулась, настороженно хмурясь.

— Вам что-то надо от меня? — уточнила на всякий случай.

Сразу бить было не с руки. Он же наместник этой планеты. А я… Чёрт, а кто я? Пленница?

— Вы прекрасны, — сделал мне комплимент янарат и всё же провёл пальцем по щеке.

Приятно, но неправильно.

— Я буду рад, если вы составите мне компанию сегодня на позднем ужине.

Я хотела ему возразить, но альбинос добавил с многообещающей улыбкой:

— Очень позднем ужине.

И тут я поняла, меня соблазняли, самым наглым образом предлагая секс!

Злость подняла голову во мне, и я схватила янарата за грудки светлой туники. Встряхнула его и пригрозила:

— Если посмеешь изменить Томке, я тебе яйца отрежу, понял меня?

Янарат насмешливо рассмеялся, а я для профилактики ударила его коленом в пах. Мужчина согнулся, прикрывая ладошками пострадавшее достоинство. И тут я заметила Жибора, который, сложив руки на груди, следил за своим янаратом.

Затем насмешливо что-то спросил на своём языке, альбинос сипло ответил. Выпрямившись, Кошир обжёг меня презрительным взглядом и ушёл, не прощаясь, я с облегчением выдохнула. Я как-то не подумала, что буду делать потом. Ведь отношения надо было налаживать с наместником, а я. Я, кажется, только всё испортила.

Жибор приблизился, порывисто сгрёб меня в объятия и поцеловал в лоб.

— Ты моё чудо! — с любовью заявил он мне, а я удивлённо замерла.

Меня не собирались ругать? Ну надо же. От сердца отлегло! А жизнь-то налаживается!

— Ну, раз я чудо, может, уже отдашь? — попросила, преданно заглядывая ему в глаза.

Жибор приподнял брови, словно не понимал о чём я. Ну ладно, сам напросился. Я обернулась к Тору, который ожидал, когда ему вернут коммуникатор, отстранилась от любимого.