Хранительница Хаоса 2

24. Защита

Время до обеда тянулось невероятно медленно. Я пыталась занять себя какими-то бумагами или написать письмо северным партнерам Кристофа, но голова была чумная. Видимо, я все-таки хорошенько ударилась вчера. Обед прошел как обычно, а потом мы с Себастьяном направились в его кабинет.

Муж сел за свой стол и указал мне рукой на кресло напротив. Он был сердит, и я это чувствовала.

"Что за цирк ты устроила вчера? Я почти договорился с Августом", — сказал Себастьян, складывая руки перед собой и серьезно смотря мне в глаза.

"Договорился?" — я наклонила голову и подняла бровь вопросительно. "То есть ты уже знал, сколько у него артефактов, и он согласился их передать?"

"Не совсем. Он показал мне один и предложил его использовать, но я отказался", — спокойно ответил Себастьян.

"Допустим так, о чем же вы договаривались?" — я едва сдерживала гнев.

"Артефакт оставался у Августа как гарантия его безопасности. Я согласен, что это было рискованно..." — он хотел сказать еще что-то, но я взвилась и уперлась руками в стол, нависая над мужчиной.

"Рискованно, говоришь? А если бы он применил их несколько одновременно? Ты даже не знал о них! Если бы не болтливые самоуверенные придворные Дроу, над нашей головой так и висела бы угроза. А если бы он решил использовать их на Ливи, когда она родится? Себастьян, мне кажется, ты еще не понял, что поставлено на кон. Или ты не способен отбросить дурацкую дипломатию и ради нас поставить на колени этих зарвавшихся королей", — я кричала на мужа, чувствуя, как сила гнева бурлит внутри меня.

Но Себастьян так же спокойно смотрел на меня. Он только вздрогнул, когда я назвала дочь по имени.

"Оливия", — сказал он, поднимаясь и обходя стол, приближаясь ко мне. Я не успела ничего сказать, когда осознала, что проболталась, как и Эледрон. Ведь я не собиралась говорить ему имя.

Мужчина резко усадил меня на стол и устроившись между моих ног, впился в меня нежным поцелуем. Он запустил руку в волосы и, удерживая меня за затылок, не позволил отстраниться. Даря мне ласку, он целовал нежно, несмотря на то, что я чувствовала его напряжение. Очевидно, он сдерживал напор и пытался нежностью смягчить мой гнев.

Я сопротивлялась, но его массирующие движения на затылке и ласковые поцелуи стирали мое желание противиться, и я расслабилась, отвечая на поцелуй. Когда мой гнев превратился в пепел, на его место пришло желание не истребить мужа, а сливаться с ним в танце удовольствия. Себастьян отстранился, будто почувствовал, что если он этого не сделает, мы займемся любовью прямо в кабинете на столе, и похоже, это не входило в его планы.

Он тяжело дышал, но не отпускал меня из объятий. "Я и правда хотел назвать дочь в честь моей бабушки, Оливия. Она была великой королевой, и они с дедом были счастливы и любили друг друга, пока он не погиб. А после она правила де Форест твердой рукой, пока не подрос отец. Подозреваю, что это имя сболтнул эльф, и ты, конечно, не собиралась мне говорить", — хрипло сказал Себастьян, и я кивнула головой. Я действительно не собиралась ему рассказывать об этом. Про себя я уже давно разговаривала с ребенком и обращалась к ней по имени, но только когда оставалась одна.

"То, что ты узнала про артефакты и добилась их передачи де Форест, замечательно, Алекс, но ты понимаешь, какую цену мы могли за это заплатить. Когда я очнулся в коридоре с Дроу, а ты оказалась заперта в Тронном зале, я уже и не надеялся увидеть тебя почти невредимой. Ведь когда меня откинуло, я видел, как ты летела в стену, а следом летел трон. Ты понимаешь, что было бы, если бы он упал на тебя. Мы могли бы не только потерять ребенка, но, вполне вероятно, я бы потерял тебя вместе с ней", — он серьезно смотрел мне в глаза.

Я только опустила голову. Я понимала, что Себастьян прав и не имела, что ответить ему на это.

Себастьян погладил меня по голове, словно провинившегося ребенка. "Ты очень сильная, моя девочка, но ты теперь не одна. Помни, что рискуя собой, ты рискуешь всеми нами. Если с вами что-то случится...", — шептал он в мои волосы.

Я уперлась носом в рубашку мужа и положила руку на его грудь. Уже прошло столько времени, а я все еще каждый раз прислушивалась к его сердцу.

"Бьется, любовь моя", — сказал муж, улыбаясь и накрывая мою руку своей.

"Прости, Себастьян", — прошептала я, поднимая голову и заглядывая ему в глаза.

Он вздохнул и поцеловал меня, подхватывая на руки. "Поужинаем в покоях", — сказал он, покидая кабинет.

Себастьян отнес меня до своих покоев и отпустил только тогда, когда спина коснулась свеже-постеленного белья.

"Сначала ванна, потом тебе нужно расслабиться", — проговорил он низким голосом, расстегивая рубашку.

Я поднялась на локтях и беззастенчиво принялась разглядывать своего мужчину. Слегка загорелая кожа, рельефные мышцы. Заметив, как я за ним наблюдаю, он замедлился, будто позволяя мне в деталях рассмотреть открывающиеся виды.

Мне нравилось смотреть на Себастьяна, и, похоже, он это знал. Судя по выражению его лица, когда он медленно избавился от одежды, ему это тоже очень нравилось. Абсолютно обнаженный и с лукавой улыбкой, он приблизился к кровати и протянул мне руку, предлагая помочь раздеться.

Я покачала головой, отказывая мужчине, в ответ он лишь поднял бровь в вопросительном жесте. Я самостоятельно избавилась от платья и осталась в полупрозрачном белье. Я видела, как он замер, наблюдая за мной, и улыбка сама появилась на лице.

Приятно видеть как ты действуешь на мужа. А видела я все отчетливо, от горящего желания в глазах, которые стали почти черными из за расширяющегося зрачка, до подрагивающего от напряжения и желания органа на головке которого поблескивала прозрачная жидкость, говоря о готовности к слитию наших тел. От такого вида, во мне тоже разгорался пожар, и белье уже стало влажным. Однако сегодня я не планировала подчиняться. Мне захотелось поиграть в Повелительницу.

Оставив только белье, я повела Себастьяна в ванну, и мы быстро освежились. Пришлось пресекать попытки мужа сблизиться и предаться страсти прямо в купели, отчего он издавал недовольные звуки, полу-рык, полу-стон. Похоже, желание не совсем затуманило разум мужчины, и, поняв, что я что-то задумала, он покачал головой, но все же подчинился.

Я толкнула Себастьяна на кровать и забралась сверху. Он, указывая рукой на себя, прошептал: "Я весь твой, любовь моя" и заложил руки за голову, показывая, что не будет вмешиваться и подтверждая свои слова.

Я лукаво улыбнулась и наклонилась над его упругим торсом, начала водить по нему кончиками пальцев, дразня возбужденного мужчину. Он лишь вздыхал, когда я опускала руки, приближаясь к его паху. Моя рука все таки скользнула и обхватила его возбужденную плоть. Мужчина заметно выдохнул и напрягся подавая бедра вверх. Я улыбнулась, раньше даже когда он позволял мне вести в наших утехах, Себастьян всегда направлял и контролировал ситуацию. До таких ласк с моей стороны мы не доходили. Я пробежалась кончиками пальцев по всей длине и стерла капельку жидкости которая выступила, размазывая ее по головке. Муж тихо застонал.

В моей памяти всплыла сцена из одного романа, который я читала еще в пансионе. Эту скандальную книженцию запретили наши поборники морали, но каким-то чудом моя соседка успела выхватить один экземпляр, и мы с ней краснели вместе, когда читали откровенно описанные сцены.

Я улыбнулась. Тогда эта сцена показалась мне чем-то довольно отвратительным, и я не могла представить, что кто-то добровольно будет такое делать. Но сейчас, чувствуя, как мои действия отзываются в желанном мужчине, мне не казалось таким отвратительным то описание.

Я наклонилась и лизнула блестящую от влаги головку. Себастьян открыл глаза и резко сел, уставившись на меня в недоумении: "Алекс?"

"Тебе неприятно?" — спросила я, заглядывая в расширившиеся глаза мужа.

Он прочистил горло, погладил меня по щеке и проговорил охрипшим от желания голосом: "Сладкая моя, любые твои прикосновения для меня приятны. Просто я не уверен, что…". Себастьян запнулся.

"Что?" — спросила я, не понимая, почему он так реагирует.

"Я боюсь, что тебе будет неприятно или противно" — сказал мужчина, отводя глаза и поглаживая меня по обнаженной спине.

Я даже не знала, что ответить на такое заявление. С чего он взял, что мне будет противно? И тут я вспомнила наши прогулки по саду и мои рассказы про пансион. Кажется, я упоминала и про книжку. Вполне возможно, что своими рассказами я ненароком вызвала у него такую реакцию. Может быть, я не говорила прямо, но похоже, что Себастьяну хватило моих описаний, чтобы понять и сделать для себя выводы.

Возбуждение сошло на нет, и мне стало стыдно. Я закрыла руками лицо.

"Алекс," — он притянул меня к себе и заключил в объятия, поглаживая и натягивая одеяло на нас. "Все в порядке, милая, посмотри на меня," — прошептал на ухо Себастьян, укутывая меня и прижимая к себе. Я только помотала головой.

"Не хочу, чтобы ты думал, что мне противно," — пробурчала я в грудь мужу.

"Глупая моя, я так не думаю. Но ты не должна делать то, что тебе не хочется," — он тихо засмеялся и поцеловал меня в висок.

Я покраснела еще больше. "Но ты ведь для меня... Или тебе тоже неприятно?" — говорить о таком прямо было крайне неприлично, даже несмотря на то, что мы женаты.

Себастьян засмеялся уже громче. "Неприятно говоришь. Пожалуй, придется снова проверить, сладкая," — он сделал вид, что задумался и пытался стянуть с меня одеяло, но я не далась и ловко увернулась.

"Алекс?" — он поднял брови и застыл на кровати, наблюдая за мной, как охотник за добычей.

"Только если и ты позволишь и мне тоже, хотя бы попробовать," — я сидела у изголовья, все так же кутаясь в одеяло, конец которого был в руке у Себастьяна. И стоило ему потянуть, и мое прикрытие оказалось бы у него.

Король прищурился и молча смотрел на меня какое-то время, потом вздохнул, будто на что-то решаясь. "Если ты уверена, тогда мы кое-что попробуем. Иди сюда," — он протянул мне руку.

"Одно правило," — прошептал на ухо Себастьян. — "Ты делаешь только то, что тебе хочется. И не бойся, ты не ошибешься."

Он развернул меня к себе лицом и начал спускаться поцелуями ниже. Когда он опустился ниже пупка, я выгнулась дугой от прилива возбуждения и, застонала когда Себастьян добрался до чувствительной точки. Он развернул меня боком и закинул одну ногу себе на плечо.

“Теперь посмотри, любовь моя, неужели похоже что мне неприятно.” — прорычал он низким голосом.

Я открыла глаза и посмотрела на картину которая открылась моему взору. Наша с Себастьяном поза была невозможно неприличной. Его голова находилась значительно ниже линии талии, а его скажем так, внушительное достоинство прямо перед моим лицом, подайся я на пару дюймов вполне могла бы до него дотянутся.

Себастьян усилил напор, и я пыталась снова изгибаться от удовольствия, но он удержал меня рукой, чтобы я не дергалась. Он полностью контролировал мое наслаждение. Вспомнив свои прикосновения и реакцию мужа, мне понравилось ощущать, как он реагирует на мои нежные ласки, и мне нравилось, когда я чувствую, что контролирую его страсть и удовольствие.