Мы просили у вечности рай

Глава 12 Часть 2

Сама погибла, или все же кто-то убил? Главный вопрос, на который никто не мог дать вразумительного ответа. Я не мог спокойно переносить соболезнования, которые люди выражали, уверенно считая, что Клео все-таки уже нет в живых. — Пап, пойдем со мной, тебе необходимо прилечь. — Насильно хватает меня за руку и поднимает с кресла. Ведет в сторону дивана, где уже подготовлены подушки и теплый плед. Понимаю, что Ник не отстанет от меня, пока я хоть немного не посплю. Покорно выполняю его желание, даже не обращая внимания на то, что в комнату входит молодая девушка. Мило улыбается, подходя ближе. Берет за руку, гладя по коже. Расслабляет. Делает укол, видимо по приказу Николаса. Мой сын не отходит от меня ни на секунду. Наблюдает. Смотрит пронзительно. В его душе буря, которую никто не способен усмирить. В семье Верано любят до последнего. Девушка уходит, тихо закрывая за собой дверь. Ник подходит к дивану, моментально присаживаясь на корточки. Берет меня за руку, и крепко сжимает.

— Хочу обнять свою дочь. — Тихо. Ощущая легкое расслабление по всему телу. Обессиленно прикрываю глаза, чувствуя, что начинаю куда-то проваливаться. Ник еще сильнее сжимает мою руку. — Ведь, она жива, правда? — Вопрос в никуда. Ник не сможет мне на него сиюминутно ответить. — Если бы Клео умерла, Изабель уже рассказала бы мне об этом. — Отчаянно продолжал верить в чудо. Молился, хотя ранее особо в Бога не верил. Готов был отдать все, что имею ради того, чтобы моя Клео оказалась рядом. Обняла и поцеловала, как делала это постоянно.

— Все будет хорошо, пап. Клео жива, и мы ее найдем. — Шепотом. Обнадеживая. Вселяя чуть больше уверенности. Помогая забыть все лживые предположения и заключения. Пока я не увижу бездыханное тело свой дочери, ни за что не поверю в ее гибель. Вдох. Долгий, как бесконечность. Не ощущаю собственного тела. Лишь слыша отдаленный голос моего сына, который еще что-то говорит. Не могу разобрать ни слова. Сон забирает в свой плен, позволяя, наконец, мне полноценно отдохнуть. Восстановить силы, которые были на исходе. Темно. Но эта мгла впервые дает ощущение покоя и безмятежности. Все обязательно будет хорошо. Главное не терять веру. Клео вернется домой живой и здоровой. Улыбнется, как прежде. Лишь после этого я смогу спокойно умереть.

Клео.

Понимая, что это мой единственный шанс, должна была им воспользоваться. Опасно. Безрассудно. Но так велело сердце. Выскакивало из груди, при одной только мысли о моей семье. Воспоминая о папе, слезы на глазах наворачивались. Эмир все еще не вернулся. Наверно это было и к лучшему. Будь он рядом, я бы никогда не решилась на подобный поступок. Неясность и страх. Трагичная безнадежность, которая придала мне сил и уверенности. Сжимая в руках мобильный телефон, прохожу в самую ближайшую комнату. Руки немыслимо колотятся. В жар бросает. Душа уходит в пятки, когда я слышу какие-то глухие звуки где-то в глубине дома. Плевать. Я должна попытаться. По памяти набираю номер своего брата вспотевшими от волнения и ужаса пальцами. Едва успеваю поднести телефон к уху, и услышать гудки, как кто-то резко его выбивает у меня из рук. Внутри все сжимается. Мобильный телефон падает на пол, практически разбиваясь вдребезги. Так, что трескается корпус, и батарея отлетает в сторону. Мерзкий холодок ползет по коже, когда я вижу перед собой Сафира. Лживое спокойствие на лице моментально выдает разъярённый взгляд. Делаю шаг назад, обнимая себя руками. Полагая, что этим невинным жестом, смогу защитить себя от мужчины.

— Ты слишком вольно ведешь себя, находясь в этом доме. — Отворачиваю взгляд, наклоняя голову. Смотрю на разбитый телефон, и одинокая слеза скатывается по щеке. Последняя надежда связаться с родными уничтожена. Все кончено. — В нашей стране за воровство принято получать наказание. — Грозно. Смело. Сафир хватает меня с силой за руку, и почти выволакивает из комнаты. Быстро шагает по коридору, даже не обращая внимания на то, что я за ним не успеваю. — Человеку, который позволил себе взять чужое, отрубают руки. — Слегка со злобой. Несдержанно тянет, останавливаясь у дверей одной из комнат, в которой я еще ни разу не была.

— Отпустите меня. — Жалобно проговариваю, не чувствуя свое кисти, которую Сафир продолжает сжимать. Открывает двери, небрежно толкая меня внутрь. Подводит к большому столу, и лишь потом отпускает мою руку. Начинаю судорожно растирать пальцы. Сердце выскакивает наружу. От страха внутри все судорогой сводит.

— Клади руки на стол! — Не повышая тона голоса. Приказывая. Смотрит исподлобья, давая мне шанс самостоятельно выполнить его указания.

— Нет! — Отрицательно качаю головой, прижимая руки к своей груди. Пытаюсь шагнуть назад, даже понимая, что он не позволит сейчас уйти.

— Клео, я прошу по-хорошему. Клади руки на стол ладонями вверх. — Спокойно и сдержанно. Ведя себя хладнокровно. Смотрю в черные глаза мужчины, осознавая, что ослушавшись, получу гораздо большее наказание. — Не вынуждай меня применить силу. — Уравновешенно. Не показывая злость или агрессию. Смиренно ожидает, пока я осмелюсь сделать то, что он хочет. Пара шагов, и я разворачиваю руки, кладя их на край стола. Замираю на месте, смотря куда угодно, только не на мужчину. Слышу шаги по комнате позади. Сафир возвращается, держа в руках деревянный выточенный прут. Не церемонясь замахивается, со всей силы ударяя меня по рукам. От невыносимой боли легкие сводит. До такой степени, что вздохнуть не выходит. Слезы самостоятельно начинают литься из глаз. Удар. Еще сильнее. Дергаюсь, ощущая острое жжение во всех пальцах. Наверняка этот мужчина уже не в первый раз делает подобное. Безмолвно плачу. В душе все рыдает навзрыд. Мучительное ощущение распространяется по всему телу.

— Хватит. — Тихо. Всхлипывая сквозь слезы. Замечая, что он хотел ударить в третий раз, но остановился. Отбросил прут в сторону, и подошел практически вплотную.

— Это послужит уроком. Ты не в Америке, милая. — С усмешкой. Издеваясь. Будто наслаждаясь тем, что сделал. — Взяв чужое, должна расплатиться за свой поступок. Прими наши законы, иначе в следующий раз я отрублю тебе руки. — Его слова громким эхом разлетаются в моем сознании. Поднимаю дрожащие руки со стола, соединяя ладони. Облизываю соленые от слез губы, делая несколько шагов назад.

— Меня похитили, и превратили в вещь. Вы преступники, которые не имеют права говорить о законах. — Начинаю кричать в голос, выплескивая всю злобу и обиду. Смотрю в глаза мужчины, не боясь своей прямолинейности. Сафир усмехаясь, вальяжно делает несколько шагов навстречу.

— Милая девочка. — Смиренно. Словно ничего не произошло. — Чем быстрее ты смиришься со своей новой жизнью, тем меньше будет проблем. Ты должна научиться жить по законам нашей страны. — Полу-усмешка. Коварный прищур темно-карих глаз. Немного даже зловещий.

— Никогда не смирюсь с этим. Можете убить! — сквозь зубы. Отвечая так же смело. Не боюсь. Ни этот мужчина, никто другой не сможет меня сломить.

— Эмир собьет с тебя спесь. Приручит, ты даже не осознаешь этого. — Наглая улыбка. Чертовски уверен в своих словах, конечно, зная Эмира гораздо лучше, чем я. — Завтра тебя отвезут в оазис. — Подмигивает, начиная прохаживаться по комнате. Не сразу соображаю, о чем говорит Сафир, продолжая его внимательно слушать. — Рай посреди раскаленной и опасной пустыни. Любимое место Эмира, которым он хочет поделиться с тобой. — Замолкает, а я ничего, не отвечая мужчине, стремительно выбегаю из комнаты, направляясь в свою. Это место для меня тюрьма. Точно такая же, как была у Ирмы. Выберусь. Засовываю руку в карман своего свободного платья, сжимая все еще дрожащими пальцами холодный кинжал, который нашла в одной из книг в библиотеке. Ничто не сможет меня остановить. Даже жестокий урок Сафира, который он мне преподнёс. Все последние дни он пристально следил за мной, но сегодня по не осторожности оставил свой пиджак в гостиной, в котором я и нашла мобильный телефон. Взяла, немедленно решив позвонить Нику. Хотя бы для того, чтобы сказать, что я жива. Папа не должен переживать и оплакивать дочь, которая не умерла. Надежда разрушилась. Но я смогу обрести новую и снова сделать попытку связаться со своей семьей.