Мы просили у вечности рай

Глава 24

Эмир.

Слова матери до сих пор эхом проносились в моем сознании. Чудовище. Наверно, чтобы нормально жить дальше, нужно стараться укрощать собственные воспоминания, не позволяя им главенствовать. Терзать тебя. Но в последнее время это удавалось с трудом. Ощущения, которые я испытывал, находясь рядом с Клео, делали меня уязвимым. Возвращали слабости, которые до ее появления в моей жизни не были позволительными. И на мгновение я даже забывался. Задумывался о том, что возможно может быть дальше. Но реальность сурово отрезвляла. Моя семья никогда не позволит забыть, кем я являюсь на самом деле. До последнего не хотел, чтобы они знали о моих отношениях с Клео. Не вмешивались. Не позволяли себе бесцеремонно появляться в моем доме. Командовать. Требовать изменений и повиновения. Я никогда не пытался соответствовать ожиданиям своей матери. Да, наверно, их не было, потому что сыном для нее я так и не стал. Горечи уже не было. Обида затаилась где-то внутри, покрывшись многолетним слоем грязи и пыли. И если бы она так часто не появлялась в моей жизни, смог бы запросто забыть о ее существовании. Тьма не поглощает. Она дарит людям свободу, которую они не могут получить другим способом. Забирает души, давая взамен все, о чем ты можешь мечтать. Многие не справляются, окончательно растаптывая свою личность. Другие же становятся сильнее, полностью меняя приоритеты и ценности. Выбор у каждого свой. Прохожусь по комнате, на ходу застегивая пуговицы на рубашке. Так или иначе, мне пришлось принять приглашение матери. Понимал, что если не явлюсь на праздник Эффи, который стал лишь предлогом, вызову еще большее негодование и ненависть. Прежде всего, в глазах деда, который ждал моего появления. Последние сутки боролся сам с собой, принимая непростое решение. Брать ли Клео с собой, показывая ее семье?! Или всеми возможными способами попытаться оградить ее от этого знакомства, оставив дома. Много и долго думал. Не сомкнул глаз прошлой ночью. Бродил по дому, не находя места. Выпил несколько стаканов виски, чтобы утихомирить бурю внутри, но ни черта не получилось. Трезво осмыслив всю ситуацию, понимал, что если приеду один, семья все равно вторгнется. Особенно дед. Несмотря ни на что, я уважал этого человека. Обязан ему. Однажды, он, переступив свою гордость, смог простить унизительную ошибку моей матери. После смерти отца, мы бы просто оказались на улице. Ни с чем. Н дед, принял свою дочь и внуков. Поставил условия, выполнив которые Эффи и мать, могли жить в достатке. Ни в чем не нуждаться, оставаясь членами его семьи. И мне пришлось отказаться практически от всего. Принять ислам. Поклясться, что буду готов выполнять любые условия, и никогда не позволю себе опозорить семью. Чтобы ни случилось. И даже сейчас, посмотрев деду в глаза, не сумею их нарушить. Никогда. Уважал его. Наверно по-своему любил. Понимал, что мы во многом очень похожи. Смотря в его черные глаза, очень часто видел собственное отражение. Да и дед, не раз говорил, что между нами существует особенная связь, потому что из всех членов нашей семьи я был ему близок духовно. Обладал такой же силой и устойчивостью. Жесткостью. Всеми качествами, которые дед всегда ставил в приоритет. Застегивая последнюю пуговицу на рубашке, подхожу к зеркалу. Никогда не любил выделяться, предпочитая лишь черный цвет. Сегодняшний выбор не стал исключением. Поправляю воротник, слегка наклоняясь. Бросаю взгляд на коробки, которые находятся на стеклянном столике. Как бы я не относился к своей сестре и матери, но появляясь в их доме, особенно на какой-то праздник, всегда преподносил подарки. В этот раз заказал ювелирные украшения ручной работы, которые относились к одной коллекции. Имели связь между собой. Символично для Исар и Эффи. Матери роскошная брошь с самыми драгоценными камнями. Для Эффи кулон на тонкой изысканной цепочке, с эксклюзивным плетением. Они любят дорогие подарки. Для этих женщин даже не важно, кто их преподносит. Усмехаюсь с горечью, осознавая, что никогда не был членом этой семьи. Не вписывался, имея другие приоритеты и ценности. Но, тем не менее, не осуждал, и старался не вмешиваться. Если уж их поведение, не выходило за все дозволенные рамки. Задерживая дыхание, бросаю взгляд на наручные часы. Разворачиваюсь, проходясь по комнате. Снимаю пиджак с вешалки, и слышу, как в комнату кто-то заходит. Поворачиваю голову, видя перед собой Клео. В национальном платье темного цвета. Не хотел, чтобы она привлекала к себе слишком много внимания. Одеваюсь, встревоженно продолжая смотреть на Клео. Ничего не произнося. Кажется, она чувствует напряжение, которое раскаляется в воздухе. Читая все эмоции лишь по глазам. Делает несколько шагов, и замирает на месте. Молчит, наверно просто не понимая, чего можно от меня ожидать.

— Ты должна прикрыть свое лицо. — Подхожу ближе, не обрывая нашего зрительного контакта. Беру часть накидки, сжимая между пальцев податливую ткань. Начинаю тонуть в ее бездонных глазах. Задыхаться, осознавая, через что мне придется сегодня пройти. Разговор с дедом неизбежен, и я до конца не понимал его последствий. — Альби, послушай меня внимательно, — застегиваю шеллу, закрывая часть лица. Оставляя на всеобщее обозрение только обворожительные глаза, — не смей снимать повязку, если в помещении будут находиться посторонние мужчины. Только в женской части дома, ты можешь позволить себе снять ее. — Глажу пальцами по щеке сквозь шелковую ткань. Ощущая невероятное нервное напряжение, которое Клео испытывает в данный момент.

— Хорошо. — Поднимает руку, сжимая тонкими пальцами мое запястье. Ничего больше не произнося. Ощущаю легкую дрожь от волнения по всему телу. Это поездка для Клео чудовищное испытание. Но зная насколько она сильная, уверен, что справится. Сможет достойно ответить моей матери, если та решит язвительно вновь высказаться.

— Нам уже пора. — Отдергиваю руку, разрывая наш физический контакт. — Идем. — Подхожу к двери, распахивая ее. Дожидаясь пока Альби решится выйти первой. Следую за ней, мелкими глотками поглощая воздух. С каждой секундой ощущая тревожное и противное чувство, сжирающее все нутро. Разъедающее. Пересекаем гостиную, чтобы добраться до выхода. Сегодня решил сам сесть за руль, чтобы не отвлекаться на посторонних людей в машине. Быстрыми шагами спускаюсь по крыльцу, добираясь до пассажирской двери машины. Распахиваю ее, помогая Клео устроиться. Сажусь на свое место, и нехотя вставляю ключ в замок зажигания. Не спешу заводить мотор, осознанно оттягивая время. Только оно сейчас настолько ничтожно, что тошно становиться. Клео судорожно теребит пальцами ткань своего платья. Смотрит на меня, а затем, отворачивая голову, устремляет взгляд в окно. Хочется сказать что-то подбадривающее. Пообещать, что все будет хорошо, только я не могу позволить себе подобных слов. Особенно, когда дело касается моей семьи. Все-таки проворачиваю ключ в замке зажигания, и аккуратно трогаюсь с места. Лихорадочно нажимаю кнопку на панели, чтобы опустить свое окно. Воздуха катастрофически не хватало. Выезжая за пределы территории своего дома, сворачиваю налево. Наверно даже если бы мне стерли память, не смог бы забыть дорогу до ненавистного дома. Смыкаю губы, глубоко вдыхая носом. Тишина в салоне оглушительно давит на рассудок. Не превышая скорости, двигаюсь по дороге, смотря сквозь лобовое стекло. Изредка бросая взгляд на Клео, которая явно взволнована и напугана. Глухо, но я способен уловить учащенное сердцебиение. Судорожные вдохи, которые сопровождаются вибрацией грудной клетки. Неимоверно хочется нажать на тормоза. Развернуться, и отправиться домой. Не позволять семье рушить то, что выстроилось между мной и Клео. Но обратной дороги нет. Безусловно, дед получил всю необходимую информацию. Знает о Клео, и то, что между нами происходит. Если я начну избегать встреч с ним, стану предателем. Не мог этого допустить. Разочаровать. И, в конце концов, Клео сможет познакомиться с еще одной составляющей моей жизни. Пусть и при таких условиях. Уверен, что мнимый праздник для сестры был подстроен нарочно. Чтобы привлечь и вынудить меня приехать. Минуя каждую милю, не переставал думать об этом. Забывая о дороге. О взволнованной девушке, которая доверила свою судьбу. Отдала сердце. Все, что имела. Свыклась с новой жизнью. Со своими чувствами, которые вспыхнули безрассудно.

— Эмир. — Клео с осторожностью произносит мое имя, неосознанно выдергивая из изнуряющих мыслей. Поворачиваю голову, смотря в растерянные любимые глаза. — Ты не хочешь знакомить меня со своей семьей? — Спрашивает так же осмотрительно, понимая, что любым вопросом может вывести меня из себя. Чуть сильнее давлю на педаль газа, намертво впиваясь пальцами в руль. Громко вздыхаю, даже не понимаю, как ответить на ее вопрос.

— Альби, — начинаю говорить, и на миг замолкая. Мысли, в кучу собирая, — тебя не должна волновать моя семья. Не жди одобрения и восхищения. Не жди ничего, кроме желчи и неприязни. — От злости зубы стискиваю. — Только прошу, ничего не бойся. И помни, — сбавлю скорость, сворачивая. Осознавая, что до дома осталось несколько десятков метров, — что ты со мной. Остальное неважно. — Замолкаю. Не мог рассказать Клео все за такое ничтожно малое время. И не хотел этого делать. Моя семья — это другой мир, в котором я никогда не смогу найти место для себя. Подъезжая к дому, начинаю притормаживать. Заезжаю в огромные железные ворота, добираясь практически до самого дома. Глушу мотор, тут же выходя из машины. Помогаю Клео выбраться, осторожно беря ее за руку. Сжимаю сильно, чтобы она безмолвно ощутила мою поддержку. Не спеша веду к входным дверям, которые сейчас настежь открыты. Сегодня собралась вся семья. Помимо моей матери, у деда было еще три сына, которые уже успели обзавестись своими семьями. Нарожать детей. Но непонятным образом, моя мать всегда была любимицей для деда. Как-то в разговоре он мне сказал, что дети, рожденные от любимой женщины, всегда в сердце мужчины занимают особое место. Стараясь выглядеть уверенно, прохожу в дом, не отпуская руки моей Альби. Прижимая к себе как можно ближе. Понимая, что взгляды всех собравшихся сейчас обращены на нас.