Мы просили у вечности рай

Глава 18

Эмир.

Чувства обострены страстью и опасностью. Клео, завладев властью надо мной, накинула удавку на шею. Мучительно медленно затягивает, играя на равных. Требуя взамен больше и больше, сама того, не осознавая. Дышать нечем. Прикрываю глаза, утопая в аромате ее кожи. В запахе масел и горящих свечей. Мышцы напряжены до предела. Чертовски сложно сдерживать своих демонов на цепи, когда ты находишься в паре сантиметров от объекта своей одержимости. Когда желание, подобно раскаленной лаве ползет по венам, сжигая все на своем пути. С немыслимой скоростью. Душу в пепел превращая. Навечно забирая в плен мое сердце, отдавая ей. То в жар бросает, то холодные капли пота окропляют все тело. Сжимаю пальцы на бедрах Клео, прижимая девушку еще ближе. Ощущая бешеный стук ее сердца. Тяжелое дыхание. Надрывное. Она, раскрывая передо мной все свои чувства, как на ладони, всё равно продолжает бороться. Сопротивляться, давая отпор. Ее танец. Обжигающий взгляд. И этих пухлые губы, которые целовал еще минуту назад, моментально рассудка лишают. Злят дико. От того, что я не могу себе позволить сейчас же получить все желаемое. Тихая восточная музыка доносится из-за пределов шатра. Ночь раскрыла свои объятия, впуская всех желающих. Необыкновенно. Сказочно. И моя милая девочка Альби, напоминает настоящую восточную принцессу, о которых писали в сказках. Вспоминаю, как в детстве вырвал из книги иллюстрацию, и частенько любовался ей. Избавляясь от внушительного одиночества и тоски. До тех пор, пока моя ненавистная бабка не вырвала картинку из рук, уничтожив ее. Оставив после этого еще один рубец на сердце. Находясь сейчас рядом с Клео, не хочу вспоминать о ней. Погружаться в прошлое, которое будоражит во мне лишь гнев и ненависть. Важна только Альби, которая всецело отдается власти моих рук. Губ, ласкающих нежную кожу. Чертовски хочется, чтобы эта ночь стала особенно для нас двоих. Воспоминанием, которое подтолкнуло бы ее на что-то большее. На откровенность. Развязность. На ту же одержимость, которой болен и я. Клео хватается рукой за мою шею, и тянет на себя. Другой, прикасается к моей щеке, царапая ногтями щетину. В губы впивается, от чего я несдержанно рычу ей в рот, начиная кусать за губы. Перемещая свои руки выше и выше. Трогая, каждый доступный участок тела. Остановиться невозможно. Подхватываю Клео на руки, не прерывая поцелуя. Прохаживаюсь по шатру, устраивая ее на большой кровати. Мгновенно стягиваю свою футболку, отбрасывая ее в сторону. Забираюсь на кровать, нависая. Прикасаюсь носом к щеке Альби, глубоко делая вдох. Окончательно пьянея от ее запаха. От животного желания, которое выступает сквозь каждую клетку девичьего тела. Клео прищуривает глаза, смотря одурманенно. Осознаю, что это из-за отвара, которое Назаре наверняка дала ей выпить. Подобное зелье принимали наложницы, чтобы полноценно ублажать своего господина. Старинный рецепт, переходящий из поколения в поколение. Сжимаю руку в кулак, с ума сходя. А потом медленно трогаю пальцами разгоряченную кожу. Каждый сантиметр оголенного тела. Мучительно медленно двигаясь, упиваясь этими секундами. Доводя нас обоих до грани, перешагнув которую уже невозможно будет остановиться. Клео божественна. Возбуждена. Страстна. Алчно хватает ртом воздух, издавая блаженные звуки. Настырные стоны лишь только от касаний. Сладкий будоражащий запах. Добираюсь до голого живота, выводя узоры шершавыми подушечками пальцев. Замечая, как несдержанные мурашки, появляясь, выдают настоящие ощущения. Настырно пробираюсь пальцами под резинки юбки, понимая, что на Клео нет нижнего белья. К лобку прикасаюсь, и Клео выгибает бедра навстречу моих пальцев. Протяжно стонет, сжимая в руках покрывало. Хватается рукой за мою шею, пронзительно смотря в глаза. Уничтожая и подчиняя. Лихорадочно царапается ногтями, оставляя болезненно-сладостное послевкусие. Рассудка напрочь лишаюсь.

— Расстегни ремень. — Задыхаясь. Дико хочется поцеловать, но я, издеваясь над самим собой, медлю, коварно играясь с ней. Шаг за шагом, раскрывая новые грани. Вытаскивая наружу женщину. Раскрепощенную и смелую.

— Боже, Эмир. — На выходе. Судорожно трясясь. Проходится ногтями по всему напряженному торсу. Словно вырисовывая ногтями каждый узор моих татуировок. Опускается к ремню джинс, неумело расстегивая. Выдергивает его со всей силы, отбрасывая в сторону. Но больше ничего не предпринимает. Боится. Борется с эмоциями, которые в этом моменте главенствуют над разумом. Неожиданно хватает меня за шею, приподнимаясь. Целует, облизывая губы. Посасывает их, немыслимо возбуждая. Играет, не понимая, что еще пара касаний, и я остановиться просто не смогу. Силой возьму. Трахну, как ненормальный, даже осознавая, что это первая интимная близость для Альби. Продолжает целовать, смелее пробираясь языком в рот. Лаская мой. Понимаю, что подобное желание — последствия отвара. Но, черт возьми, это сводит с ума. Топит в невыносимой эйфории, превращая меня в безжалостного зверя. — Целуй меня. — Шепчет, падая расслабленно на кровать. Предоставляя свое тело в мое полное распоряжение. — Трогай меня. — Будто в бреду. Требовательно. Не думая о последствиях. К черту все. Наклоняюсь, ненасытно целуя шею. Опускаюсь губами ниже, облизывая языком ложбинку между грудей.

— Ты сводишь меня с ума, Альби. — Усмехаюсь, продолжая издеваться. Сходить с ума от ее громких стонов. Неужели, сейчас я получу то, что так отчаянно жаждал?! Не зацикливаясь на этой мысли, продолжаю действовать. Альби вздрагивает всякий раз, когда мои губы касаются вспотевшей кожи. Хватает мои волосы на затылке, с силой сжимая их между дрожащих пальцев. Языком. По шелковой коже на животе. Облизываю пупок, хватаясь за верх юбки. Тяну вниз, чтобы, наконец, увидеть ее под собой абсолютно обнаженной. Возбужденной. Клео резко замирает, хватаясь за мои плечи.

— Не надо, Эмир. Прошу тебя, остановись. — Трезвея. Ерзает, слега отодвигаясь. Прикрывает глаза, боясь показать свои испуг и слабость передо мной. Зверею. Начинаю задыхаться от ярости, осознавая, что даже в этот момент, Клео старательно продолжает изображать из себя недотрогу. Отрицает желание, которое выдает тело.

— Не могу. — Рычу сквозь стиснутые зубы, с одержимой злостью сдвигая вниз юбку. По ногам. Бросаю ее на пол, ни на секунду не отрывая взгляда от Клео. Умалишенно расстегиваю молнию на джинсах, спуская их вместе с боксерами. Освобождая возбужденный член. Клео устремляет взгляд вниз, смотря похотливо. Облизывает губы, неосознанно распаляя внутри грандиозный пожар. Сглатывает. В одурманенных карих глаза тысячи эмоций, которые молниеносно сменяются одна за другой. Сжимаю пальцы у основания члена, проводя ладонью по всей длине. Прикасаясь головкой к горячим и чертовски мокрым складкам. Проникаю глубже, массируя клитор. Клео закусывает губы, пряча вырывающийся стон. Желание и дикий страх граничат друг с другом.

— Эмир, — с обреченностью и мольбой в голосе. Пытаясь говорить громче, — если ты сейчас меня трахнешь, никогда не прощу! — Отдавая отчет каждому сказанному слову. Действие отвара начинает рассеиваться.

— Ты считаешь, мне необходимо твое прощение? — Усмехаюсь, наклоняясь ниже. Прикасаясь головкой члена к входу во влагалище. Облизываю языком скулу, и Клео скрипя зубами, все же издает предательский стон. — Я всегда беру то, что отчаянно хочу! — машинально кулаки сжимаю, едва не падая на нее. Ярость на куски раздирает. Ввожу чуть головку, и Клео резко отталкивает меня обеими руками.

— Бери! Трахай! — Клео отчаянно повышает голос, настырно смотря в глаза. — Только перед тобой не я настоящая, а девушка отравленная дурманом. — Дышит судорожно. Не стесняясь, продолжает лежать на кровати обнаженной. — Лишь тело откликается на ласки, но разум не хочет тебя! Мое сердце никогда не станет твоим! — Вызов не понимая бросает. Разжигая обреченное чувство одержимости до максимального предела.

— Не играй со львом, девочка, — сжимаю пальцы на ее горле, слегка придушивая. Принуждая Клео смотреть в мои разгневанные глаза, — если не уверена, что сможешь его приручить. — Злобно усмехаюсь, кусая за кожу. — Это опасное животное, которое с легкостью перегрызет глотку своей жертве. — Отстраняюсь, резко поднимаясь. Подбираю футболку с пола, мгновенно надевая. Подтягиваю джинсы, застегивая. — Подумай об этом, и приведи себя в порядок!

Разворачиваюсь, быстрыми шагами покидая шатер. В крови бурлит возбуждение и неимоверная злость. Огонь продолжает полыхать, прожигая огромную дыру в душе. Черт! Никогда я не позволял девушкам давать мне отпор. Брал, не спрашивая. Силой. Да, как угодно. Но рядом с Клео что-то просыпалось внутри. Тормозило. С самой юности не получал отказов. Почему же не посла все к черту и не трахнул?! Взъерошил волосы, думая о том, что происходило меньше минуты назад. Альби хочет. Дико и необузданно. Но смертельно боится. Выстроила барьер, который не позволяет ее истинным желаниям взять контроль над разумом. Дышу открытым ртом. И даже несмотря на то, что на улице глубокая ночь, воздух остался раскалённым. Тело напряжено. Возбуждение не отпускает из плена. Сам не понимаю, что меня останавливает вернуться. Доказать этой наивной чертовке, что ее жажда намного сильнее моей. Ее одержимость такая же сумасшедшая и безбашенная. Бреду по песку на автомате, мечтая поскорее в себя прийти. Очухаться, избавившись от этого нестерпимого огня. Сжигающего заживо все внутренности.