Мы просили у вечности рай

Глава 28

Амани. Две недели спустя…

Понимаю, что люди одним своим существованием причинять окружающим боль. Вынуждают их презирать, ненавидя всем сердцем. Но если ты знаешь, что человек дорог тебе, ты чувствуешь, когда и как сделать ему больно. На зло. В наказание за то, как он с тобой осмеливается поступать. Не вспоминая, что было. Наплевав на чувства, пусть сейчас их уже наверно нет. Сжимаю в ладони таблетки, свободной дрожащей рукой, наливаю воду из графина в стакан. Меня тошнит от этих лекарств, но день ото дня я продолжаю их принимать, вот уже на протяжении долгих трех лет. Скитаясь, постоянно находясь в одиночестве. Желая быть рядом со своим мужчиной. Эмир мой муж. Только мой. Неважно где и с кем он проводит свое время. Только мой. Нас связала судьба и узы брака, которые невозможно разорвать. Даже этой юной девчонке, не удастся украсть Эмира у меня. Никогда. Не позволю. Стискиваю зубы, останавливая поток слез, которые неожиданно появляются на глазах. Зная, что Эмир давно уже не мой. Ни сердцем, ни душой. Только обязательствами. Наверно я надеялась, что эта американка станет просто очередным увлечением. Девочкой на пару ночей, которых было уже достаточно много. Но с появлением этой чертовой Клео в его жизни, пропасть между нами стала огромной. Необъятной. Она смогла не только завлечь его на физическом уровне, она проникла глубже. В самое сердце, отобрав мое право им обладать. Я никогда не была дурой. Видела в его взгляде в тот вечер, что Эмир готов был убить меня голыми руками ради ее благополучия. Жаждал отомстить за мой скромный подарок. Сама не знаю, на что я надеялась, когда отправила змею в его квартиру. Последние отчаянные попытки вернуть наш брак. Эмира себе всеми возможными способами. Разжимаю ладонь, заглатывая таблетки. Выпиваю несколько глотков воды, приземляя стакан на журнальный столик. Прохожусь по гостиной, быстрым движением разворачиваясь, и садясь в кресло. Глаза прикрываю, моментально вспоминая тот вечер. Напряженный и безрассудный. За продолжительное время разлуки я хоть так имела возможность увидеть Эмира лично.

Смотрит разъярённым взглядом. За шею хватает грубо, к губам прикасаясь. Придушивая, едва сдерживает себя в руках, чтобы не сорваться. Не выместить все злость, которая бурлила от моего подарка. Задыхаюсь, даже поддаваясь Эмиру. Желая заполучить его без остатка. Я могла заставить Кинга сходить с ума от моего тела уловками. Дурманом, который всегда действовал безотказно. Играя на прошлых чувствах, которые наверно так и не смогли перерасти в настоящую любовь. Из кожи вон лезу, чтобы возбудить и обезоружить. Только в этом темном порочном взгляде уже давно нет моего отражения. Там она. Повсюду. Начинает тошнить от этой реальности. От осознания того, что я проиграла. Упустила. Продолжает целовать, интуитивно возвращаясь в нашу прошлую жизнь. Реагирует своим телом, но остается холодным и бесчувственный сердцем. А потом резко, словно все меняется. За горло хватает сильнее, вынуждая меня захрипеть. Начать задыхаться, втягивая мизерные порции воздуха через стиснутые зубы.

— Не смей тянуть к ней свои грязные руки. — С невероятной озлобленностью. Меняя фальшивую страсть во взгляде, на настоящую лютую ненависть. — Не смей, слышишь меня, Амани! — Орет зверским голосом, издавая при этом устрашающие звуки. Продолжает душить, давая понять, что не шутит. Эмир готов на все ради этой проклятой юной девчонки. На все. Он ставит ее выше меня. Своей жены. Легкий морозец пробегает по коже. На мгновение мне становится даже страшно от выражения его лица. Хватаюсь пальцами за его запястья, вонзая длинные ногти в кожу. Пытаюсь оттолкнуть, но Эмир жесток и беспощаден. Свирепо дышит через нос, пытаясь успокоиться. А затем просто отталкивает и уходит прочь из моего дома. Как делал уже сотни раз. Только если раньше, я знала, что Кинг вернется, сейчас понимала, все кончено.

Распахиваю глаза, судорожно хватаясь руками за подлокотники кресла. Она его сердце. Его жизнь, за которую он готов отдать свою собственную. Я лишу тебя всего Эмир. Выдеру сердце, заставив изнывать от боли. Хватаю со стола небольшую стеклянную статуэтку в виде бабочки, со всей силы сжимая ее в руке. Сломаю твое сердце на мелкие осколки, как ты мое сломал. Еще сильнее сжимаю пальцы, слыша звонкий треск стекла. Внутри все кипит и беснуется. Разжимаю пальцы, наблюдая, как ладонь наполняется алой кровью. Осколки впились в кожу, глубоко разрезая ее. Только нет боли физической. Ничего не чувствую. Я пролью кровь, если понадобится. Один раз уже пролила, сделаю и второй и третий. Уничтожу тебя, моя любовь. Верну себе. Мой муж. Ты всегда будешь только моим Эмир. Повелитель моей черной души. Хранитель моего безумия и сумасшествия. Стряхиваю впившиеся осколки прямо на пол, не обращая внимания на сочащуюся кровь. Поднимаюсь на ноги, быстрыми шагами проходясь по гостиной. Нахожу стопку чистых салфеток, прикладывая моментально одну из них к раненой ладони.

— Кадрия! — Громко и уверенно. Зная, что мой голос будет услышан из любой части дома. Не повторяясь. Спустя минуту, в комнате появляется пожилая женщина. Скорее старуха. Когда-то я спасла ее от смерти, и с тех пор она стала для меня верной рабыней.

— Слушаю, Вас, госпожа! — Покорно и ропотно. Опуская взгляд в пол. Ожидая, что я дам очередной приказ, который она должна будет выполнить.

— Хочу, чтобы ты поехала в Саудовскую Аравию. — Усмехаюсь, начиная медленно двигаться по комнате. — В моем доме. — Довольно улыбаюсь, выстраивая цепочку мыслей в своей голове. — Я должна знать обо всем, что происходит в жизни моего мужа. Отправляйся. Потом получишь дальнейшие указания. — Женщина согласно кивает, мгновенно покидая гостиную. Оставляя меня в одиночестве. Подхожу к большому зеркалу, рядом с которым на полке стоит наше с Эмиром свадебное фото. Беру его в руки, и, разворачиваясь на месте, тщательно разглядываю.

— Все только начинается, мой любимый. — Прикасаюсь пальцами к лицу Эмира на фотографии, медленно поглаживая пальцами. — Наступит день, и ты станешь моим. — Злобный смешок вырывается несдержанно. Ставлю фото на месте, заправляя волосы за ухо. Отсчитывая в подсознании секунды до того момента, когда я начну игру. Поставлю на кон все, ради того, чтобы мой муж признавал только одну женщину. Меня, и никого другого.