Мы просили у вечности рай

Глава 29 Часть 3

— Иди-ка сюда, птичка. Сейчас ты превратишься в мою личную шлюху. — Силой стаскивает меня с кровати на пол. Волочит на середину комнаты, будто я даже не человек.

— Не трогай! — хватаюсь рукой за его запястье, начинаю расцарапывать ногтями его кожу. Не реагирует, продолжая удерживать на месте.

— Давай, поставим клеймо на твое милое личико. Чтобы все знали, кому ты принадлежишь. — Наклоняет голову, скалясь. Брызгая слюной отвратительно. Отворачиваюсь, зажмуривая глаза. Ощущая, что как бы не пыталась, мне не удастся сопротивляться. Один из мужиков поднимает юбку до предела, прижимая к бедру кусок раскалённого металла. Жмет, впечатывая его в кожу. Выжигая на моем теле не только это клеймо. Уничтожая все остатки чистоты. Веры в человечность. Отзывчивость и доброту. Опустошая до последней капли. — Запереть шлюху в подвале. Без моего разрешения не давать ей ни воды, ни еды! Даже если стоять на коленях будет! — орет, указывая своей охране на дверь. Почти теряя сознание, ощущаю, что меня хватают под руки, вынося их комнаты этого урода. Тянуть по длинному коридору, а потом спускают по ступенькам куда-то ниже. Начинает пахнуть плесенью и сыростью. Затхлый запах, который отравляет моментально все нутро. Жутко жарко. Один из мужчин открывает зарешеченную дверь, швыряя меня внутрь. Резко захлопывает ее, звонко прокручивая ключ в замочной скважине. Внутри все огнем горит. Дышать здесь абсолютно нечем. Дергаюсь, слыша характерный писк мышей или крыс. В душе полнейшая пустота. Изнасилована. Морально. Вся моя невинность и чистота затоптаны грязными ногами. Заплевана мерзким арабом, которому плевать на человеческую жизнь. Особенно девушки, которая не имеет отношение к Востоку. Обессиленно съезжаю по стене, падая коленями на теплый земляной пол. Пытаюсь дышать, но осознаю, что здесь вообще нет воздуха. Задираю юбку, стараясь дотронуться до ожога. Клеймо блудницы. Беспощадные слезы начинаю бегать из глаз, и я тихо всхлипывая, позволяю эмоциям взять верх над разумом. Если находясь в доме Эмира, я думала что пребываю в плену, то сейчас я понимала насколько ошибалась. Сворачиваю край юбки, с силой прижимая к обожжённой ране, из которой начинает струйкой литься кровь. Насыщенный ее запах удваивается в этой невыносимой жаре. Ведет в сторону. Голова становиться свинцовой. Пульсирующая боль импульсом гуляет по всему телу. Клонясь, падаю всем телом на землю, поджимая ноги. Продолжаю плакать, чувствуя, что глаза самостоятельно закрываются. Тьма поглощает, и возможно на этот раз уже не выпустит из своих лап.

Пробую пошевелиться, не в силах распахнуть слипшиеся от слез распухшие глаза. Но все же впиваюсь пальцами в мягкую землю, приподнимаясь. Тыльной стороной кистей начинаю тереть лицо, чтобы проснуться. Реальность накрывает с головой. Мгновенно вспоминаю все, что вчера произошло. Алчно заглатываю воздух, но чувствую, что в нем совершенно нет чистого кислорода. Замираю на месте, когда слышу, что к двери кто-то подходит. Судя по свету в небольшом окне у потолка, наступило утро. Ерзаю, двигаясь назад по песку. До тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Ключ проворачивает в замке, и двери раскрываются настежь. Всего секунда и я вижу перед собой того самого мерзкого араба, который видимо пришел продолжить свои издевательства.

— Понравилось заточение? — Ядовито усмехается. Кривит губы в ухмылке, рассматривая мой внешний вид. — Птичка, ты можешь все исправить. Поднимайся сейчас же, и раздели со мной постель. — Еще шаг, и он становиться рядом, смотря сверху вниз. Поднимаю голову, прищуриваясь. — Взамен, я готов подарить тебе свободу. Разве не о ней ты мечтала? — Провоцирует, полагая, что я пойду абсолютно на все лишь бы поскорее убраться из этого дома. Из его плена. Я больше не глупая дура, чтобы поверить в искренность его слов. Ни за что на свете, не пожертвую собственным телом ради мнимой свободы.

— Пошел ты к черту! — Смело. Уверенно смотря этому мужчине в глаза. Не сдаваясь ни при каких условиях. Лучше сдохнуть в этом подвале, но не поддаться.

— Приду вечером. — Плюет в сторону, показывая свое отвращение. — Может тогда, ты будешь более сговорчивой. Твой организм истощается. Посмотрим, на что ты решишься ради глотка воды. — Гадкая усмешка. Мужчина разворачивается, выходя из этой темной комнаты. Закрывает ее на замок, оставляя меня умирать. Плевать. Пусть будет так. Видимо судьба решила поставить точку. Пить немыслимо хочется. С каждой проведенной минутой в этом подвале становиться все хуже и хуже. Сильная вялость, из-за которой я начинаю терять ориентацию в пространстве. Смотрю перед собой, и кажется, что комната начинает кружиться. Слышу посторонние голоса, даже на задворках разума осознавая, что это лишь слуховые галлюцинации. Полностью теряюсь во времени. Все, что происходит за пределами этой мрачной комнаты, не имеет никакого значения. Эмир действительно развлекается со своей законной женой, и даже не пытается отыскать, куда я могла пропасть. Ведь за эти сутки, Назаре, наверняка сообщила о том, что произошло в племени. Если конечно сама все видела. Не могу дышать. Сердце стучит так глухо, что я совсем не улавливаю его ударов. Наверно еще немного и тьма станет моим новым пристанищем. Спасением, которое так чертовски необходимо. Угнетающая тишина оглушает совсем. Физические силы покидают. Но ради этого проклятого глотка воды я не готова сдаться и отдаться на растерзание этому мужику. Нет! Нет! Нет! Лихорадочно мотаю головой, прижимая к себе ноги. Обнимая их руками. Держась кое-как в сознании. Долгие часы превращаются в вечность. В адскую пытку, которую не пожелаешь даже самому лютому врагу. Плавающая в пространстве, не слышу, как в очередной раз открывается дверь подвала. Как этот мужик возвращается, входя внутрь.

— Ну что, передумала? — Настолько громко, что я слегка в себя прихожу. Моргаю, зажмуривая глаза. Пытаюсь напрячься, фокусируясь на выражение его лица. Ничего не отвечаю, просто потому, что мне нечего ему сказать. — Хочешь пить? — Начинает трясти флягой наполненной водой перед моим лицом, и я замечаю, как несколько капель падают на землю. Неосознанно облизываю потресканные от жажды губы, чем вызываю смех у этого урода. — Правила просты, сладкая. И тебе знакомы. Становись на колени передо мной и бери член в свой миленький ротик. Ублажи меня так, как подобает шлюхе. Не зря же поставил на тебя клеймо. — Восторженно продолжает смеяться, уверенно думая, что я пойду на все ради глотка воды. — Сделай минет, и я тебя напою. Накормлю, и потом согрею, как следует. — Приказывает, рассчитывая, что я покорюсь. Выполню все его приказы, ради спасения своей жизни. Только она ни черта уже не стоит.

— Нет! Убирайся! — Заплетающимся голосом. Отворачиваюсь, ощущая острую тошноту от одного его вида.

— Гордая шлюшка. Еще пара дней и ты сдохнешь в этом подвале. — Начинает приходить в бешенство получая отказ. Не может примириться с неповиновением, которое я оказываю.

— Мерзкий. Меня тошнит от тебя. — Повышаю голос, откровенно выговаривая то, что ощущаю. Плевать на его реакцию. Агрессию, которая мгновенно вырывается наружу. Мужчина замахивается, давая пощечину. Полагая, что применяя силу, может что-то изменить. Отходит назад, демонстративно начиная поливать воду из фляги себе на руки. Устраивая пытку, которая доводит до отчаяния. Давя на больное. Провоцируя на безумные поступки. Выманивая мою слабость, которая для него превратиться в манипуляционную игру. Наивысшее издевательство, доводящее до озверения. Но если я сейчас сдамся, то превращусь в шлюху. И клеймо, поставленное на моем бедре, отпечатается не только на коже, но и в душе. Нет, я не сдамся. Если судьба решила, что моя жизнь здесь закончиться. Приму смерть, считая ее избавлением от мук и боли. Той самой свободой, которой я так неистово грезила.