Их новенькая

Глава 24. О том, когда пути назад нет

«Вечеринка начнётся в девять, но ты можешь прийти в любое время. В любое. Я буду тебя очень ждать, милая русская. Очень.»

Я поджимаю губы, отставляю сообщение Оливера без ответа, блокирую телефон и убираю его в карман джинсов.

Бред! Не хочет со мной общаться? Пожалуйста!

– Знаешь, я скучаю по тем временам, когда мне приходилось подвозить тебя до дома, – замечает Бэлл, закрывая глаза и подставляя лицо солнцу.

Опираюсь плечом на деревянную колону у ограждения, у которого стоит Бэлл, и тоже щурюсь на солнце:

– И я.

Я только что закончила смену в кафе на 17-ой улице, где Бэлл за чашкой кофе готовила реферат по истории США, и мы с ней планировали ехать по домам, но остановились у входа.

– Что будешь делать? – разворачивается ко мне лицом подруга.

Вчера, по возвращению в спортзал, я была так зла, что выложила ей бредовые условия Оливера Гросса. Потому она знала всё. Хорошо, что рядом не оказалось Лу Келли или Авы Фиски, потому что они обе стали бы меня убеждать выбрать в пользу того, за кого были сами.

Словно я вообще хотела выбирать!

Я делаю глубокий успокаивающий вздох и на выдохе смотрю на Бэлл. Мало того, что эти двое испортили мне вечер Осеннего бала, они и сегодня незримо портят мне настроение. Хватит.

– Ничего, – отвечаю я на вопрос подруги. – Оливер прекрасно знает, что я не люблю вечеринки, тем более, алкогольные. Я бы не пошла на неё даже, если бы не было этого дурацкого условия. – Я пожимаю плечами и повторяю мысли вслух: – Не захочет общаться после – дело его.

– Он тебе нравится, – со вздохом делает вывод Бэлл.

– Ты переоцениваешь степень своей проницательности, – ворчу я, отвернувшись.

– Но Макензи больше. Может, Оливер был прав?

– То есть? – сужаю я на неё глаза.

– Если отбросить их вражду и прочее, ты поступаешь нечестно, общаясь с ними обоими.

– Господи, да почему мне запрещено общаться с ними обоими?!

– Брось, Ани. Они оба открыли карты перед тобой, ты знаешь, что нравишься им, и вовсе не как друг. Нет, если бы всё зависело от моего мнения, я бы посоветовала тебе найти третьего. Нормального. А от этих двоих держаться подальше. Но, очевидно, мой совет припозднился.

– Нет, – говорю я горько. – Ты меня предупреждала на счёт них. Я помню.

Похоже, Никлаус бывает иногда прав – я стерва.

Нет, я по-прежнему не представляю себя девушкой Оливера, но эгоистично не хочу прекращать с ним общение, когда хорошо знаю, как он ко мне относится.

Ещё и Никлас…

С ним я тоже быть не могу. Влезать в то болото, в которое меня не совсем приветливо утягивают, желания нет. В смысле, его не должно быть. Я не хочу.

Может, и правда нужен кто-то третий?

Господи, это просто смешно! Месяц назад я даже не задумывалась на счёт парней, любых парней, а теперь раздумываю завести третьего, как какая-нибудь кокетка.

– По домам? – вырывает меня из раздумий голос Бэлл.

– А ты не хочешь ко мне в гости? – спонтанно интересуюсь я. – Поужинаем и зависнем в моей комнате на каком-нибудь сериале?

– Боишься оставаться одна? – лукаво улыбается подруга.

– Ладно, забудь, – отталкиваюсь я от колоны.

– Ани! – смеётся она мне в спину. – У меня сегодня, ни свиданий, ни государственных дел, так что я с удовольствием проведу этот прекрасный вечер с тобой.

– Вот это везение, – усмехаюсь я, всё ещё дуясь. – Садитесь в свою машину, важная персона, я поеду за вами.

Бэлл продолжает улыбаться, пока идёт к своей машине, а я залезаю в свою.

За время пути я прихожу к выводу, что Бэлл в какой-то степени права. Этот вечер обещает быть очень тревожным, к ночи Оливер поймёт, что я не выбрала его и, наверняка, расстроится. А мне ужасно не хочется его расстраивать. Чувство вины вполне может меня подтолкнуть к решениям, о которых я могу в последствии пожалеть. Поэтому мне нужен буфер. И Бэлл очень даже подходит на эту роль.

И роль свою подруга начинает играть куда раньше, чем я планирую.

Сердце начинает барабанить ещё на подъезде к дому, в тот самый момент, когда я вижу у дома машину Никлауса, и понимаю, что в данным момент он у нас.

Чёрт.

Я останавливаю машину и просто сижу в ней, пока ко мне не подходит Бэлл. Она смотрит на машину Ника, а затем на меня:

– Мне поехать домой? Один секси-парень давно жаждет моего внимания.

– Нет, – выдыхаю я, поднимаю ручник и выпрыгиваю из машины. – Ты нужна мне сильнее, чем тому секси-парню.

– Сейчас было обидно, – усмехается она. – Но хорошо, что я его выдумала.

– Прости, Бэлл.

– Всё в порядке, Ани, – улыбается она, а затем протягивает ко мне руку.

Господи, она мне послана небесами!

Я с облегчением обхватываю её ладонь, и мы идём в дом.

– Ань, ты как раз вовремя! – кричит из гостиной Вики, направляясь к нам. – Мы будем ужинать сразу, как только я посмотрю любимое шоу! Оно вот-вот начнётся.

Информация про шоу предназначалась Роберту, ужин по её личному расписанию – его наказание за обман.

– О, ты привела подругу, – останавливается сестра напротив нас. – Очень хорошо. Бэлла, ты с нами поужинаешь? Почти званный вечер выйдет – Ник тоже ужинает сегодня с нами. – Сестра чуть наклоняется ко мне и говорит тише: – Его маман укатила в дом у пляжа, наконец, предоставив парня самому себе.

– Я видела его машину, – киваю я.

– А я точно не буду лишней? – вежливо интересуется Бэлл.

– Шутишь? – улыбается ей Вики. – Я же работаю в сфере питания, потому обожаю, когда все в округе накормлены. Идите в гостиную, я возьму на нас напитки. Яблочный сок, не против?

– Спасибо, Вики, – снова киваю я и тяну Бэлл в гостиную.

– Всем привет, – здоровается Бэлл с Робом и Ником, которые сидят на диване.

Я игнорирую Никлауса, который сверлит меня взглядом, и говорю Роберту:

– Если хочешь пить, тебе придётся сходить за соком самому. Обещаю, ещё пара дней и она отойдёт.

– Целая вечность, – обречённо качает головой Роб.

Я улыбаюсь ему, и мы с Бэлл занимаем места на диване с другой стороны от него.

Эти сорок пять минут проходят очень напряжённо. По крайней мере, для меня. Особенно сложно, когда я чувствую на себе взгляд Никлауса. А смотрит он на меня часто.

Вот и что ему нужно?

Наверняка, просто хочет убедиться, что я не пойду на вечеринку. Убедиться, что не проиграет. Вот только он и не выиграет от этого. Потому что это условие – бред! Ни за что не пойду на поводу ни у одного из них. Да!

– Всё, можно идти за стол! – объявляет Вика, как только ведущий прощается с телезрителями.

– Пап, извини, но у меня дела, – тут же поднимается с места Никлаус и стремительно идёт к выходу.

Роб и Вики провожают его спину недоумённым взглядом, а затем переводят его на меня. Прекрасно.

– Я всё время была с вами, – пожимаю я плечами и тяну Бэлл в столовую.

Где-то минут через десять я получаю сообщение от Никлауса:

«Ты намерена идти на вечеринку, Новенькая?»

Стараюсь быть справедливой и оставляю сообщение без ответа. А может меня просто обижает его вопрос. Следующее сообщение от него я получаю, когда мы с Бэлл поднимаемся в мою комнату.

«Чёрт, я просто хотел побыть с тобой наедине. Но, видно, не судьба.»

А следом ещё одно:

«Не ходи.»

А вот и указания, что и как мне делать.

Снова игнорирую, а когда нахожу ноутбук, то мы с Бэлл, после небольших споров остановившись на «Друзьях», сосредотачиваем внимание на сериале. До тех самых пор, пока от Ника не приходит ещё одно сообщение:

«Давай встретимся, пожалуйста. Сейчас.»

Я-таки под укоризненный взгляд подруги слабовольно пишу ответ:

«Зачем, Никлаус?»

«Ты нужна мне. Приезжай к аэропорту. Пожалуйста, нам нужно поговорить.»

«О чём?»

«Я должен тебе кое в чём признаться. Меня сможешь понять только ты.»

«Ник…»

«Умоляю… Иначе я напьюсь и сяду за руль.»

Чёрт! Удар ниже пояса. Знает же, что я не могу ему такого позволить.

Я поднимаю глаза на подругу, и она, тяжело вздохнув, поднимается с кровати:

– Ты взрослая девочка, Ани, потому потом не смей меня в чём-то обвинять.

Я снова смотрю на телефон и пишу:

«Хорошо, я приеду.» * * *

Я жду Никлауса в тишине и относительной темноте территории аэропорта уже двадцать минут, когда понимаю, что он меня обманул.

Злюсь.

Неужели, он думает, что я буду ждать его до утра, и таким образом не попаду на вечеринку? Очень самонадеянно!

Подхватываю телефон и набираю его номер. Жму на его имя снова и снова, но мне отвечают лишь длинные гудки.

Господи, какой же он придурок!

И тут мне приходит сообщение:

«Не могу ответить, здесь очень шумно, а я напиваюсь, как и обещал.»

То есть он веселится на вечеринке тогда, когда заставил меня торчать тут?!

«Приезжай сюда, плевать на Оливера. Здесь столько людей, что он тебя и не заметит. А я и правда хочу тебе кое в чём признаться.»

Феноменальная наглость, как раз, в его духе!

Отбрасываю телефон на пассажирское сидение и завожу двигатель. Ненавижу его! Как вообще можно быть таким мудаком?!

Понимаю, что хочу выяснить это прямо сейчас, когда спустя десять минут проезжаю мимо дома и сворачиваю на Марин-стрит, а затем и на 16-ую. Дальше будет короткая Ашленд-авеню, за ней 14-ая, и через три минуты я буду у дома 1303 на Сидар-стрит.

И я, наверняка, совершаю ошибку. О которой обязательно пожалею.

Но, как говорится, русские не сдаются.

Паркую машину у красивого, но вычурного особняка, из дверей и окон которого доносится музыка, и выхожу из машины, с силой хлопая дверцей, словно моя девочка виновата в том, что я творю.

Встряхиваю кудрями, расправляю плечи и захожу в дом.

Глупо было срываться из дома из-за Его сообщений. Очень глупо. Я ужасно, просто невозможно, глупая…

И, наверное, заслуживаю то, что на мне, чуть не сбив с ног, виснет паяный парень, обдавая моё лицо неприятным запахом перегара:

– Ли-и-и… Нет, ты не Лиз, – хмурится он, пытаясь сфокусировать взгляд на моём лице.

– Как наблюдательно, – морщусь я, снимая с шеи его лапу.

Парень щурится, опасно накреняя свой пластиковый стакан с напитком в мою сторону, а затем его глаза расширяются. Вероятно, узнал.

– Я-я не хотел… – выдыхает он очередную порцию перегара мне в лицо и бежит от меня, как от чумы, собирая по пути возмущённые крики тех, кого задевает своими плечищами.

Я скриплю зубами и иду дальше.

Вот, где мне его искать? Потому что я обязана его прикончить за то, что он меня обманул. В очередной раз. Чёртов кретин!

Я сначала чувствую его тяжёлый взгляд, а уже потом смотрю в его сторону. Злость. Снова она. Ну так я тоже чертовски зла, придурок!

Ник усмехается, двигает к себе бутылку виски по столешнице кухонного островка, наполняет рюмку через край и одним махом опрокидывает её в себя. Последнее он делает, прожигая меня яростным взглядом. А затем вновь берётся за бутылку.

Я отмечаю, что находиться поблизости с ним никто не рискует, самые смелые, или ненаблюдательные, что больше похоже на правду, стоят во второй половине кухни, словно на подсознании чувствуют тяжёлую ауру этого парня.

Я оставляю позади последних из них и останавливаюсь у островка. В висках вместе с пульсом, злостью и тревогой долбят грёбанные басы. Ненавижу громкую музыку.