Все — не то

К привычной картине добавились блокнот и перо, и девочка что-то почти агрессивно строчила время от времени. А если не строчила, то помешивала чай.

Абраксас проследил за взглядом друга и усмехнулся. Он поднял руку, привлекая внимание официанта, и тот мгновенно оказался около их столика.

— Подайте милой леди за тем столиком, — Малфой указал на девушку, — вишневый штрудель.

Официант кивнул.

— Что-нибудь еще нужно передать? — уточнил он.

— Нет, не стоит, — улыбнулся Абраксас, отпуская официанта.

— И что это было? — нахмурившись, спросил Риддл, прожигая Абраксаса холодным взглядом синих глаз.

— Устраиваю твою личную жизнь, — просто ответил Малфой. Взгляд Тома из холодного превратился в вопросительный. — Ой, да ради Мерлина, Том. Ты же смотрел на нее минуты три. И ты каждый день ходишь в тот книжный…

— Я и до того, как она туда устроилась, ходил туда, но с мистером Гором ты почему-то не спешил меня сводить, — прошипел Том. — Я не просил тебя влезать в мою личную жизнь…

Абраксас внезапно подался вперед и, несмотря на заглушающие заклинания, зашептал:

— Послушай, о твоей «личной жизни» судачат все, кому не лень. Если ты предпочитаешь все скрывать, то Белла — нет, ладно? И несмотря на то, что у Родольфуса претензии только к его любовнику и он бы и рад сплавить неудовлетворенную жену своему лидеру, это все равно неправильно…

— А встречаться с девчонкой, которая на сорок лет меня младше, по-твоему, высокоморально? — расхохотался Риддл, качая головой.

— О какой морали может идти речь, если вчера ты запытал подозреваемого до потери памяти? — спросил Малфой, выгнув бровь.

Риддл одернул рукава рубашки.

— Я же его и вылечил, — заявил он.

Малфой набрал в грудь воздуха, чтобы возразить, но внезапно посмотрел поверх плеча Тома и мило улыбнулся, снимая полог заглушающих заклинаний легким поворотом запястья.

— Спасибо, — послышался девичий голосок.

Риддл, мгновенно сориентировавшись, обернулся.

— Приятного аппетита, — пожелал он, приподняв краешек рта. — А вы упертая, — заметил он, указывая на книгу.

Девушка широко улыбнулась в ответ, и какая-то часть Тома ревностно отметила, что это было адресовано только ему, а не Малфою.

— Слишком захватывающий сюжет, — прокомментировала она, заставив Тома невольно хохотнуть. — А вы можете посоветовать что-то более… практичное?

Том усмехнулся.

— Конечно. Я запишу названия.

Он слегка приподнял пальцы, призывая ее блокнот и перо, и быстро набросал список из нескольких названий книг с авторами, а в конце записал свой адрес. И отправил записи обратно.

Ему хотелось узнать девочку поближе, и плевать, что Малфой явно предполагал другой уровень общения для них. И он воспользуется выпавшим шансом. Риддл был слизеринцем до кончиков пальцев. Поэтому его список состоял из исключительно редких изданий, достать которые практически невозможно, а некоторые и вовсе в одном экземпляре хранились в его библиотеке.

— Спасибо еще раз, — поблагодарила она, пробегая взглядом по списку.

Когда она подняла глаза на Тома, он понял, что та раскусила его хитрый ход. В карих радужках заблестели чертенята, мгновенно преображая девушку.

— Лучшей благодарностью станет ваше имя, о прекрасная незнакомка, — протянул Абраксас.

— Гермиона, — улыбнулась она, — Гермиона Грейнджер. А вы…

— А нам пока не за что говорить спасибо, — подмигнул Том, отворачиваясь и навешивая полог.

Еще до того, как он сплел заклинания, он успел услышать ее звонкий смех, и приложил усилия, чтобы не обернуться вновь.

С лица Абраксаса слетела улыбка, и он снова подался вперед.

— Сорок лет — ничто для волшебников, тебе ли не знать, — едко заметил Малфой.

— Мы из разных поколений, — нахмурился Том.

— Это все твои старые магловские замашки, — в очередной раз отмахнулся Абраксас.

— Почему я тебе позволяю так с собой разговаривать? — протянул Риддл, смерив собеседника недовольным взглядом.

Тот широко и задорно улыбнулся, подмигнув. Они вновь погрузились в обсуждение текущих вопросов, и Риддл почти смог игнорировать нахождение за его спиной девчонки. Но мысли о ней выгнать из головы не смог. Он все гадал, чем же она так привлекла его. Появилась неизвестно откуда — просто внезапно врезалась в эту жизнь, вспорола привычный застой и насильно вписалась в него. Улыбчивая, добрая — она быстро завела знакомства в Центральном районе. Не была замечена в конфликтах или спорах. Ее слишком серьезный и внимательный взгляд говорил о том, что ее расслабленность — напускная. Она хорошо контролировала себя, но порой было видно, что она с трудом сдерживается, услышав резкий громкий звук — до вчерашнего вечера она всегда вздрагивала, стоило Тому захлопнуть книгу. Но никогда не делала замечаний.

— Думаешь, Грейнджер — родственница Дагворт-Грейнджера? — протянул Риддл внезапно.

— Наверное, — пожал плечами Малфой. — Не думаю, что она грязнокровка. Они крайне редко забредают в Центральный, да и то ненадолго. А эта, — он махнул головой за спину, — здесь уже давно. Наверняка училась где-то за границей.

Пожав плечами, Том мысленно согласился с Малфоем. Его выводы были логичны.

* * *

— Представьте мое удивление, когда на встрече в Швеции я узнал, что Игорю уже многое известно о деятельности Пожирателей, — вкрадчиво проговорил Том, не повышая голоса. Он мерил шагами пространство комнаты, а его последователи выстроились в ряд, глядя на него с разной степенью страха и опасения. Ему не нужно было даже влезать им в головы, чтобы узнать, кто отличился. Сраный Каркаров назвал ему чертово имя! Тот, в ком Риддл не был до конца уверен, назвал имя предателя, находясь за тысячи миль от сраной Англии. В то время как Долохов, Эйвери и Малфой даже не подозревали, что в их ряды затесался предатель. — Приняв метку, вы стали частью общества. Вы согласились, — выделил Риддл, — служить мне, моим убеждениям и моему слову! Так почему ты, Айвор, решил сбежать?!

Алекто и Амикус ошарашенно уставились на отца, лишь подтверждая теорию Риддла о том, что Айвор решил сначала прощупать почву, а лишь потом забирать детей в Болгарию. Он искал способ перевести их в Дурмстранг и обратился к Каркарову за помощью. Правда, не знал, что Игорь ведет активные переговоры с Риддлом и ну очень отчаянно желает получить метку.

Один бежал от метки, другой — мечтал о ней. Какова ирония.

— Повелитель, — выдохнул Айвор, падая на колени.

Риддл наслал на него Силенцио, не желая слушать изменника. Все последователи прекрасно знали, какая строгая кара ждет за предательство. Их было слишком много для того, чтобы прощать проступки. Они обязаны были держать слово. Все это понимали и принимали, впитывали в себя послушание вместе с меткой.

Поэтому Риддл с абсолютным безразличием и чистой совестью направил белую узловатую палочку на съежившегося мужчину, насылая безмолвное Круцио. Тело поразил фиолетовый луч, и Айвор тут же забился в судорогах. Его лицо исказилось от боли, а изо рта вырывались безмолвные рыдания. И никто, ни один последователь не торопился помочь бывшему сотоварищу. Белла и вовсе улыбалась, глядя на страдания Кэрроу. Она как никто другой знала Круцио господина, потому что и сама регулярно попадала под раздачу.

И если Риддл изначально наказывал ее не так строго, как остальных, то со временем Белла стала получать наравне со всеми. Миссис Лестрейндж была немного сумасшедшей, и, скорее всего, у нее был повышенный болевой порог… хотя иногда Тому казалось, что она и вовсе получает удовольствие от боли. Он, конечно, знал ее предпочтения в постели, но все же сомневался, что ей нравится находиться под Круцио.

Белла облизнула губы, и это привело Риддла в чувство.

Он занес палочку вверх, а потом резко разрубил воздух, накладывая мощное Секо.

Несколько капель крови врезались в белую ткань рубашки. Брызги попали на лицо, потерялись в волосах и ресницах. Том завороженно рассматривал, как из вены, пульсируя, выплескиваются новые порции алой жидкости, собираясь на светлом полу в огромную зеркальную лужу. Он сделал два шага в сторону распластанного тела и всмотрелся в свое отражение, в исказившиеся черты лица — они заострились, а глаза из синих стали красными, багряными, как сама кровь. Или закат. Как огонь в преисподней. Комнату уже давно наполнил металлический запах крови. Вязкая слюна скопилась на языке, и Том тяжело сглотнул. Он на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь абсолютной тишиной. А потом открыл и исподлобья взглянул на близнецов Кэрроу.

— Алекто, Амикус, соболезную вашей утрате, — холодно проговорил он, но те все равно благодарно кивнули, падая на колени. — Вы можете ни о чем не волноваться, мы не оставим вас без опеки, — добавил Том, а потом направился к выходу. — Уберите здесь, приведите все в порядок, — приказал он. Перед выходом Риддл замер, поворачиваясь к молодняку. — Запомните этот момент на всю жизнь. Я очень надеюсь, что вам пришлось наблюдать это в первый и последний раз.

Он внимательно посмотрел на Снейпа, побледневшего и потупившего взгляд, потом перевел взгляд на Люциуса, опасливо косящегося в сторону друга, и вышел.

Малфой позаботится о мальчишке. Впрочем, Снейп и сам неплохо держался. Люциуса, например, в первый раз тошнило от увиденного. Впрочем, ему тогда было всего девять лет. Возможно, дело в этом.

* * *

Войдя в библиотеку, Том призвал нужную книгу и мантию и нырнул в камин. Ему нужно было отвлечься, а Грейнджер так и не написала ему, чтобы узнать, где она может достать книги из его списка. Он не видел ее почти пять дней, пока был в Швеции, и еще целые сутки после, пока решал дела с предателем. И его раздражало, что девчонка ему не написала. Его боялись, им восхищались, но никогда и никто им не пренебрегал.

После разговора с Абраксасом он кое-что решил для себя окончательно: как бы сильно ему ни нравилась Грейнджер, он позволит себе лишь общение с ней. Установив эту мысль на фундамент в своей голове, он окончательно расслабился, потому что ненавидел бессмысленные метания больше всего на свете, а эта тупая неопределенность, преследующая его почти полгода, приводила в исступление.

Накинув мантию на плечи, Риддл вошел в книжный. Тонкий звон колокольчика оповестил о новом посетителе, и девчонка вскинула голову, встречаясь взглядом с Томом. И ее лицо озарила такая широкая и искренняя улыбка, что вся мрачная решимость Тома сошла на нет. Да что же это…

— Здравствуйте, — мелодично протянула она. — Чай с молоком?

Опешив, Том кивнул. Он сел на свое место, заставив книгу, которую не дочитал в прошлый раз, парить, и уставился в окно.

Небо, расчерченное полосами, казалось оранжево-розовым, а багряные лучи подсвечивали контуры вытянутых облаков золотом. Смесь природной и рукотворной красоты перемешивались и выкрашивались красками одного цвета. Люди, бегущие с работы, улыбались теплу.

И почему-то в этот момент Тому показалось кощунством просиживать здесь, в этом магазинчике, напитанным ароматом книг и чая. Он захлопнул книгу и повернулся к Грейнджер, так кстати направляющейся в ее сторону. И до того, как она подошла близко, Риддл успел запахнуть мантию сильнее, скрывая капельки крови, которые он умудрился не заметить сразу.