Стеклянная Крепость

— Не важно, дорогая, — отозвался Чалкус. — По крайней мере, у нас есть яблоки.

Ветка слегка покачивалась, но Илна чувствовала себя комфортно, опираясь на нее. Она подняла подол своей верхней туники, свернула его в корзину, и сорвала в нее плоды с веток над собой. Яблоки были маленькими, но сладкими; очевидно, они были полностью спелыми, хотя половина кожуры была еще зеленой. Многие были червивыми, но ей не составило труда собрать достаточно для них троих.

Поскольку живая изгородь была такой густой, на внутренних ветвях листья были только на кончиках. Илна прошла некоторое расстояние в том направлении, чтобы завершить свои поиски пищи. Обернувшись, она увидела лица, смотрящие на нее из-за узловатых серых стеблей.

Они были видны всего мгновение, но она успела хорошенько разглядеть троицу обнаженных людей с коричневой кожей, пропорционально взрослых, но не крупнее шестилетнего ребенка. Одна из них была женщина. Их большие темные глаза напомнили ей кроликов, и они исчезли, как кролики, прыгнувшие в кучу кустарника.

Илна вернулась туда, где ждали ее друзья, и высыпала яблоки на землю. Она повисла на ветке одной рукой и спрыгнула. Пока Мерота собирала яблоки, она снова обмотала веревку вокруг талии.

Чалкус продолжал смотреть во все стороны. Он не переставал делать это даже тогда, когда страховал веревку, по которой поднималась Илна.

— Я видела маленьких людей, — тихо сказала она. — Похоже, у них нет оружия. Или каких-либо других инструментов.

— Да, — ответил моряк. — Они быстры, пугливы и, скорее всего, безвредны. Но мне кажется, дорогая моя, что они не были бы такими пугливыми, если бы здесь, в этом саду, нечего было бояться, не так ли?

Он завернул за следующий угол лабиринта, жуя яблоко в левой руке, а его меч дрожал, как у собаки, почуявшей добычу. Мерота последовала за ним, обеими руками держа яблоки в своей тунике, а Илна, как и прежде, замыкала шествие.

У противоположной стены живой изгороди росло несколько деревьев. — «О, грецкий орех», — подумала она. Ядра орехов были бы хорошим дополнением к яблокам, хотя оболочки орехов оставили бы несмываемые пятна на ее руках, если их очищать. Толстая змея (возможно), на двух коротких ножках вышла с противоположного конца прохода. Существо было размером с человека, спереди бледно-красное, а спина и хвост были покрыты ярко-синей чешуей. Оборка на шее приподнялась, когда Чалкус бросился вперед.

— Отвернись! — закричала Илна, закрывая свои глаза. Ее пальцы вывели узор, который она прекрасно понимала, хотя и не смогла бы описать, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Слова предназначались для мира Лайаны; у Илны был свой собственный способ общения.

Крик Мероты перешел в отчаянный хрип тонущего человека. Илна подняла свой узор из шнуров и посмотрела.

Ее пронзил шок. Это было похоже на то, что она испытала, прикоснувшись к металлу после работы с шерстью в сухой день. Мерота стояла, парализованная, с открытым ртом; Чалкус упал, словно у него были деревянные ноги. Его меч был вытянут вперед, а глаза вытаращены в ужасе.

Вместо змеиных челюстей у существа был тупой костлявый клюв, похожий на клюв кальмара. Раздвоенный синий язык высунулся из него с пронзительным шипением. Синие и красные переливы играли на его широкой оборке в последовательности, столь же удивительно совершенной, как песня соловья. Узор притягивал каждый взгляд, который падал на него, и захватывал с сокрушительной уверенностью паучьих клыков.

Существо, сделав один неуклюжий шаг вперед, увидело открытую ткань в руках Илны. Ритм цвета в его оборке нарушился, забурлил и превратился в мутное пятно.

— Василиск! — закричала Мерота. Она швырнула в существо яблоком. Оно отскочило в сторону, не причинив вреда. Остальная часть собранного урожая упала на землю.

Чалкус вскочил на ноги. Существо отпрыгнуло назад. Моряк все еще терял равновесие, поэтому его меч задел оборку вместо того, чтобы пронзить длинную змеиную шею.

— Прошу прощения! — воскликнуло существо. Оно запрыгнуло на ветку орехового дерева; короткие лапы были мощными, как у лягушки. — Прошу прощения, я не знал, что вы Принцы! Единый не добавлял новых Принцев, целую вечность!

Чалкус подпрыгнул вверх, его меч мелькал слева направо. Существо перепрыгнуло через изгородь и оказалось в проходе за ней.

— Прошу прощения, собратья Принцы... — крикнуло оно, и его голос затих за его скрытым бегством.

— Это был василиск! — сказала Мерота, разглядывая шрамы, оставленные когтями существа на коре.

— Что он имел в виду, называя нас Принцами? — спросила Илна, стараясь не ахнуть.

Чалкус вложил свой меч и кинжал в ножны. Он наклонился вперед, положив руки на колени, и глубоко вздохнул.

— Вот что я хотел бы знать... — сказал он, глядя в землю перед собой. — Кто этот Единый на самом деле?

***

Было так темно, что Гаррик не мог разглядеть собственную вытянутую руку, но он знал, что за ними следят. Он не слышал хищника, но изменения в звуках, издаваемых другими болотными существами, показывали, что их что-то беспокоит.

— Донрия, — тихо позвал Гаррик. Он вытащил топор из-под кушака, который на данный момент был его единственной экипировкой. Он надеялся, что грязь, которой он забрызгал рукоять, не сделает ее скользкой. — Что-то надвигается на нас сзади. Я хочу, чтобы ты взяла инициативу на себя, но не поднимай из-за этого шума.

— Из тебя получился бы хороший разведчик, парень, — прошептал Карус у него в голове.

Возможно, но Гаррик был пастухом. Он научился впитывать окружающее: цвет неба и моря, то, как свет падает на листья, или завитки тумана над ручьем прохладным утром. Гаррик точно не искал опасностей. Он просто замечал вещи, которые были другими несколько минут назад, или вчера, или в прошлом году.

Он услышал изменение в характере трелей, чириканья и щелканья. Маленькие животные, которых они с Донрией потревожили, продолжали молчать после того, как они прошли достаточно далеко. Раньше хор лягушек и насекомых возобновлялся, как только они проходили.

— За нами следует человек, Гаррик, — сказала Птица. — Его зовут Мец, но ты думаешь о нем как о Лице со Шрамом. В прошлом он дважды устраивал засаду на маршруте, по которому Тораг нападал на деревню Вандало.

Гаррик остановился и выпрямился. Он ничего не мог разглядеть. Помимо темноты, шел дождь, поливающий большее время суток. Они с Донрией двигались с тех пор, как сбежали из крепости Торага, и усталость брала свое.

— Мец! — позвал он. — Шрам! Это Гаррик! Я сбежал от Коэрли, и я здесь, чтобы помочь вам!

Во всяком случае, он вернулся, чтобы присоединиться к Вандало и его народу. Он мог помочь, а мог и не помочь, но он собирался попытаться.

Мгновение ничего не происходило; затем Мец вынырнул из темноты и шагнул вперед. Он держал в руках то, что начиналось как рыболовное копье. Одинарный шип из твердой древесины теперь заменил пружинящие двойные наконечники, предназначенные для зажатия рыбы между ними.

— Как ты научился говорить на нашем языке? — спросил он с явным сомнением. Затем, нахмурившись с неподдельным беспокойством, он добавил: — И как ты меня увидел? Никто не мог бы меня заметить, особенно ночью!

— Я слушал лягушек, — ответил Гаррик. — Я тоже много времени проводил на свежем воздухе.

Он не сказал, что был пастухом. Для Меца это ничего бы не значило, поскольку единственными крупными животными, которых он здесь видел, были люди и их собаки.

Птица приземлилась Гаррику на плечо. Ее лапы сильно давили, но сверкающее существо, казалось, ничего не весило. — Я помогаю вам разговаривать друг с другом, но я могу говорить и с вами.

— Мастер Гаррик? — спросила Донрия. — Этот человек — вождь деревни?

— Нет, вождя зовут Вандало, — ответил Гаррик. — Это человек, который нашел меня, когда я пришел сюда со своей собственной земли.

— Вандало мертв, — сказал Мец. Было слишком темно, чтобы Гаррик мог разглядеть черты лица охотника, но его голос звучал устало. — Сейчас нет настоящего вождя.

Он повернулся, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда пришел Гаррик. — Мы с моими дядями решили, что нам следует установить дозор на пути, по которому приходят Коэрли, — продолжил он. — Никто другой не был готов к этому. Если нас не предупредить, они будут продолжать хватать нас, пока никого не останется. Я сказал, что буду в дозоре по ночам; у меня это получается лучше, чем у Абая или Хорста.

Гаррик подумал, что на поясе Меца висит дубинка; на самом деле это был деревянный горн. Гаррик взглянул на него и снова поднял глаза на мужчину. Возможно, Мецу и удастся скрываться от отряда налетчиков, пока он хранит молчание, но как только он протрубит в эту трубу предупреждение, Коэрли убьют его. Если только они не захватят его в плен, чтобы на досуге помучить в своей крепости.

— Ну, а что еще я мог сделать? — сердито сказал Мец. — Кто-то должен быть на страже!

— «Ты мог бы поступить так же, как остальные жители деревни», — подумал Гаррик. — «Спрятаться в своей хижине, как испуганный кролик, пока не придут люди-кошки, чтобы свернуть тебе шею на ужин».

Вслух он сказал: — Тогда деревня, должно быть, недалеко. Мы отправимся туда и созовем общее собрание. Есть способ справиться с Коэрли, если мы будем держаться вместе и действовать быстро.

— Тораг сегодня не придет, — сказала Птица. — Думаю, и, не завтра вечером, но скоро он придет. Гаррик начнет действовать до этого.

Мец уверенно шел через болото к деревенским воротам. Донрия никогда раньше не ходила этим путем, но у нее было меньше проблем на «кошачьей тропе», чем у Гаррика.

— Марзан сказал, что он призывал героя, чтобы уничтожить Коэрли, — сказал Мец. — Вот, почему мы с моими дядями ждали тебя — Марзан сказал нам, куда ты придешь. Он великий волшебник. Но, кажется, ты не...

— Я мало что могу сделать с Коэрли в одиночку, — тихо ответил Гаррик. — С вашей помощью — помощью всех жителей деревни — я думаю, мы найдем ответ.

Перед ними замаячили деревенские стены. Мец поднес трубу к губам и издал удивительно музыкальный звук, чистый и задумчивый.

— Открой ворота, Тенрис, — крикнул он. — Я привел с собой друзей.

— Это ты, Мец? — окликнул его мужчина с платформы ворот. Не было никаких признаков того, что охранник знал об их присутствии, хотя Гаррику показалось, что он поскользнулся и забрызгался так, что разбудил бы мертвого. — Хорошо, я открываю ворота.

— И собери жителей деревни! — сказала Птица тоном, который можно было бы принять за приказ, если бы слова были слышны. — Мы должны немедленно подготовиться.

— Кто это? — воскликнул охранник во внезапной тревоге.

— Не бери в голову, Тенрис, это друг, — отрезал Мец. — И делай, как он говорит. Светлый Дух знает, что нам нужны все друзья, которых мы можем заполучить в эти времена.

На платформе заскрипело дерево, и перекладина сдвинулась с внутренней стороны ворот. По-видимому, там были рычаг и трос, крупномасштабный эквивалент обычной защелки. Мец толкнул одну из створок ворот, затем поднял свою трубу и снова протрубил в нее в унисон с тремя звуками более глубокого рога охранника.