Мёртвая жизнь

5. Заледеневший огонь

Кафе «Дежавю», Лоуэр Шип Харбор,

19 августа 2000, 14.08

Коннор не ошибся в расчётах: дорога в Лоуэр Шип Харбор заняла около трёх часов. Въехав в город, сидевший за рулём Дойл первым делом заехал на заправку. Залив полный бак и вернувшись в машину, он подметил, с каким интересом Адриана рассматривает кафе напротив.

— Проголодалась? — спросил он, также с любопытством всмотревшись в изображения блюд на окнах.

— Кажется, «топливо» от напитков и крекера иссякло. Может, перед поиском дома Хиллов немного и сами заправимся? — приподняв брови, с надеждой улыбнулась Адриана и тут же получила одобрительный кивок Коннора.

В крохотном помещении с поблёкшей вывеской «Дежавю» пустовали три небольших столика. Не прошло и десяти минут, как заказ принесли сначала Адриане, а затем и Коннору. Перед ней поставили большую тарелку овощного салата, а перед ним — жареного цыплёнка с гарниром. Адриана наколола на вилку несколько листьев руколы и с наслаждением начала жевать, мечтательно глядя куда-то вверх. Она едва заметно усмехнулась своим мыслям и посмотрела на Коннора, который сидел, прикрыв рот ладонью. Он изучающе смотрел на неё, и его глаза смеялись, а сморщенный нос откровенно демонстрировал отношение к блюду Адрианы.

— Как ты это можешь есть с таким удовольствием? — спросил Коннор, положив руку на стол и уже открыто улыбнувшись.

Адриана опустила глаза в его тарелку и тоже скривилась.

— Пока не вижу твоего удовольствия, но вопрос примерно такой же. Как это можно есть?

— Это всего лишь цыплёнок, — пожал плечами Коннор.

— А это — зелёный салат. — Она взяла в рот очередной листик и, будто издеваясь, прикрыла глаза и томно протянула: — М-м-м! — Медленно прожевала, а затем, снова вглядевшись в тарелку Коннора, с иронией проговорила: — Вспомнила одну загадку про мясо альбатроса.

— Что за загадка? — Коннор отрезал кусок мяса и с наслаждением закинул в рот.

— О, тебе бы понравилось, до ответа можно дойти, задавая наводящие вопросы. Не сомневаюсь в твоих аналитических способностях и детективных задатках, но… — Адриана скривилась. — Я, конечно, та ещё злорадная язва, но не настолько, чтобы портить тебе аппетит. Ешь, если тебе нравится. Но теперь знаю, во что ещё можно поиграть в длинной дороге.

— Ладно, возьмем на заметку. Тебе правда этого хватает, чтобы не чувствовать себя голодной? — Коннор с сомнением окинул взглядом её порцию. — Ты ведь совсем не ешь мяса, я правильно понял?

— Да, не ем. И вполне хватает. И я не удивлюсь, если Николь тоже через какое-то время захочет так питаться. Наша энергия может восстанавливаться и пополняться, когда мы едим такую пищу. К этому многие относятся скептически, но среди Посвящённых много вегетарианцев.

— Трудно представить профессора Де Марко на твоём месте.

— Он не разделяет мою позицию. — Адриана хмыкнула. — Скорее, как и ты, предпочитает забивать сосуды жирной жареной пищей.

— В последнее время мне кажется, что и я перестаю быть фанатом такой еды… — Коннор промокнул салфеткой губы и замолчал, растерянно глядя в тарелку.

— Не сочти меня навязчивой, но… Ты нормально себя чувствуешь? — Адриана чуть подалась к нему, всматриваясь в лицо.

— Да, всё хорошо. — Он робко улыбнулся, тряхнул головой и наколол на вилку очередной кусок. — Спина почти не болит. Водный матрас настоящее чудо. Я спал как убитый, впервые за несколько недель.

Коннор прищурился, увидев, как Адриана мимолётно усмехнулась и в её глазах промелькнули лукавые смешинки.

— Что? — глухо спросил он.

— Да так, ничего.

Адриана потёрла нос рукой, заодно прикрыв и стерев усмешку, и Коннор смутился. Краска неожиданно для него самого вдруг прилила к лицу, а мысли начали бешеным табуном бить по вискам.

Почему она улыбнулась? Спал как убитый, значит, чего-то мог не помнить? Или она не спала, когда он, почувствовав эрекцию, спешно ретировался в ванную? Но ведь спиной к нему лежала… Другая догадка и вовсе чуть не заставила его скривиться. Правда, впервые за несколько недель, к превеликой радости и огромному облегчению, ни ночью, ни утром он не чувствовал ни намёка на уже привычные скручивания внутренних органов. Значит, громких утренних казусов во сне не должно было случиться.

«Да и мы же не подростки в пубертате, чтобы хихикать и от того, и от другого. И какого чёрта я второй раз за день смущаюсь, как юнец? Будто меня за просмотром эротики словили лет в четырнадцать. Или мы до сих пор верим в сказки, что девочки не ходят в дамские комнаты, а мальчики — сплошь рыцари и Ланселоты без человеческих слабостей? — Коннор рыкнул на себя в мыслях, призвав перестать думать о всякой ерунде, но тут же соскочил в прежнее русло: — Может, храпел? Так ведь и это не смешно совсем».

Спешно глотая плохо прожёванные куски мяса и прокручивая в голове возможные неловкие ситуации, он всё больше злился на себя. Никогда ранее подобное не заботило его в отношениях, а тут вдруг почему-то так сильно стало беспокоить. И пока Коннор сверлил себе мозг, Адриана снова стала серьёзной и продолжила с отсутствующим взглядом ковырять вилкой салат. Чувствуя, как тишина давит на затылок, а виски гудят от дурацких мыслей, Коннор не нашёл лучше способа переключиться, чем заговорить о деле.

— А у тебя есть какие-нибудь мысли относительно нашего расследования? Я имею в виду клонов, прототипов и маршрут движения? Я заметил, что ты охотно слушаешь теории, но неохотно делишься своими предположениями. — Он едва заметно улыбнулся, явно ожидая услышать её мнение.

Адриана отложила вилку и наклонилась ближе к Коннору, пронзив его острым взглядом. И, хлопнув ладонями по столу, заговорщицким тоном проговорила:

— А ты знаешь разницу между столом для совещаний и обеденным? Выключи хоть на минут десять режим кейс-менеджера и давай спокойно поедим, пожалуйста. Пища лучше усваивается, если поглощать её с мыслями не о работе.

Коннор усмехнулся и тоже отложил столовые приборы.

— Обещаю выключить, но хочу задать ещё один вопрос, который меня измучил. Прости, он слишком давно меня терзает.

Адриана закатила глаза, но кивнула.

— Это ты помогла Аманде спланировать и реализовать моё похищение из стен лаборатории и побег Адама?

Взгляд Адрианы дёрнулся и на этот раз пригвоздился к стене сбоку. Она ожидала какой угодно вопрос, только не подобный.

— Да. Сестра попросила меня об этом. А я не смогла отказать. И знаешь… Я тоже тогда задам один вопрос. — Адриана внимательно посмотрела на Коннора и с надрывом спросила: — Какой ты её запомнил?

Настала очередь Коннора отводить глаза в сторону и чувствовать мелкую дрожь при одном воспоминании об «Улье», но раз сам инициировал разговор, должен был предположить, куда он может завернуть.

— Всё, что я помню о ней, это то, что она всегда приходила без перчаток. Аккуратные, не типичные для других врачей лаборатории, прикосновения. Мягкий вкрадчивый тон. — Он прикусил кончик языка, но видя удивление Адрианы, добавил свою самую яркую ассоциацию, отличающую голоса близнецов: — Мурлыкающий, баюкающий, — слова застряли в горле, и Коннор прокашлялся, — копна тёмных волос, связанная в хвост. Горящие зелёно-карие глаза… Но лицо Аманды я вспомнил только тогда, когда увидел тебя.

Адриана ещё смотрела на него, но уже не видела, заблудившись в мыслях, и Коннор решил дальше не продолжать. Кажется, этих обрывочных воспоминаний ей хватило сполна. Он опустил взгляд в пустую тарелку, удивившись, что за мыслями не заметил, как всё съел. Посмотрел на часы. Со вчерашнего вечера Коннор ждал подходящий момент, но ситуация становилась всё сложнее, разговоры всё мрачнее, и кто его знает, будет ли ещё один шанс вот так остаться с Адрианой наедине, да ещё и в кафе, а не в «поле» или в больнице. Хоть и в этот раз осуществлять задуманное после явно взволновавшего её разговора не хотелось. Но видя, как Адриана хмурится, видимо, вспоминая о сестре, решился.

— Адриана, — тихо начал Коннор, улыбнувшись глазами. — Наверное, сейчас не самый подходящий момент, но твой день рождения был уже почти две недели назад, и тянуть дальше нелепо. Я помню, ты не любишь сюрпризов, но это мелочь. — Он неловко замялся, засунув руку в карман. — Ты же знаешь, что восьмого числа я был в Чикаго, и вечером набрёл на магазинчик в восточном стиле. Сразу вспомнил о тебе, когда увидел это…

Он раскрыл ладонь, на которой лежал небольшой бархатный мешочек.

— Что там? — Адриана в удивлении широко распахнула глаза, принимая подарок из его рук.

Она аккуратно развязала ленточки и достала небольшой глиняный светло-бежевый кувшинчик, на одной стороне которого была нарисована веточка лаванды.

— Аромакулон? — Адриана просияла, переводя взгляд с подарка на Коннора и обратно.

— Мне почему-то показалось, что тебе понравится. Ты ведь любишь лаванду. Внутрь кувшина можно капнуть эфирное масло. — Коннор осёкся, по её счастливому взгляду поняв, что она прекрасно и без его пояснений знает, что делать с кулоном.

— Да, ты прав. Свечи, аромалампы и эфирные масла — как раз то, что я очень люблю… Мой способ расслабляться после тяжёлого рабочего дня. — Она расплылась в улыбке. — Кстати, о лаванде, — Адриана зажала в ладони кулон, — раз уж мы снова коснулись темы моего дня рождения, то лично поблагодарю за букет. Он и вправду был просто потрясающим. Ты ведь его в Вашингтоне заказал?

Коннор кивнул и улыбнулся, вспоминая, как он выбирал этот самый потрясающий букет во время расследования.

— Коннор! — Стеклянные двери мобильной лаборатории разъехались, и на пороге застыл Питер со скрещенными на груди руками. — Мы тебя уже полчаса ждём. Ты чем там так занят? Смотри, а то уедем без тебя на обед.

Коннор оторвал взгляд от монитора, оценивающе глянув на своего старшего аналитика, прикидывая, сможет ли он ему помочь. Едва заметно отрицательно мотнул головой, скептически нахмурившись. Затем посмотрел на часы и удивлённо присвистнул.

— А я о чём? — с нотами возмущения процедил Питер. — Так что ты там делаешь? — И, не дожидаясь ответа, подошёл к открытому ноутбуку, бесцеремонно заглянув. — Ого! Ты что, ромашки всё это время выбирал?

Коннор подпёр голову ладонью.

— Ты даже не представляешь, как их сложно было найти в магазинах Вашингтона. Сложнее отыскать только лаванду. — Он промотал страницу вниз. — Я хочу, чтобы букет собрали именно из этих двух цветов. И готов уже сколько угодно заплатить…

— Это я понимаю, — протянул Питер, глядя на то, как Коннор бездумно крутит колёсико мышки вверх-вниз. — Я другого не пойму. На кой тебе эти лавандовые ромашки сдались?

Коннор вскинул на него взгляд и посмотрел, как на идиота. Только потом сообразил, что это он всецело потонул в проблемах выбора цветов для любимой женщины, но окружающие читать его мысли не умеют. К превеликому облегчению, а то бы очень удивились, наверное.

— У Адрианы сегодня день рождения. Она… — он запнулся и снова уставился в экран, — любит эти цветы.

— А, ну тогда понятно. Таки в лицензионную версию системы «Коннор Дойл» прокралось шпионское программное обеспечение. — Питер мотнул головой и прикрыл рот, едва сдержав смех, и словил испепеляющий взгляд Коннора. — А я-то думаю, с чего ты вдруг стал изменять любимому напитку. Это Адриана ромашки любит? А ты вон от чая ромашкового вдруг сделался без ума. Видимо, антивирус тут уже бесполезен, фаервол безвозвратно взломан…