Дополнительное расследование (т.2)

9

Когда Ефимов скрылся в своем кабинете, оперуполномоченный Шелехов глухо проговорил:

— Сейчас, товарищи понятые, должна состояться передачи взятки. Ваша задача — зафиксировать, что деньги, номера которых мы выписали, будут изъяты у вашего начальника отдела снабжения...

— У кого?! — возмущенно переспросил сварщик, который был почти на голову выше Шелехова.

— Не кричите! — оборвал тот. — У Ефимова.

— Вот скотина какая!.. Нас все время поддевает, что мы курим, а «восьмерки» идут... Сам-то!..

— Успокойтесь, — еще строже сказал Шелехов и улыбнулся: — Служенье муз не терпит суеты...

Появление в коридоре Ефимова и Трошина было для оперуполномоченного неожиданным. Он рассчитывал, что Трошин выйдет один. Шелехов насторожился, но больше всего обеспокоило его поведение понятых, которые прямо-таки поедали Ефимова свирепыми взглядами. Трошин тоже почувствовал возникшее напряжение, чуть приотстал и незаметно развел руками.

Одними губами Шелехов осадил понятых:

— Не дергаться!

Ефимов и Трошин скрылись за поворотом. Шелехов выждал несколько секунд, устремился следом:

— Теперь пошли.

Громко топая тяжелыми ботинками, шурша брезентовыми робами, понятые поспешили за ним. Сбежав по лестнице, Шелехов успел увидеть спину Трошина, входящего в туалет.

По губам оперативника скользнула улыбка, он подмигнул понятым:

— Кажется, больше не придется бегать.

Рослый сварщик процедил:

— Место-то подходящее выбрал, самое дерьмовое...

— Там сколько кабинок? — уточнил Шелехов.

— Одна.

— Это упрощает нашу задачу, — самому себе сообщил оперуполномоченный.

Дверь туалета открылась довольно быстро. Трошин показал Шелехову и понятым подписанный наряд на отпуск уголка и труб, буркнул:

— Взял.

Шелехов потянул на себя ручку двери, но она не поддалась. Ефимов заперся изнутри. Рослый сварщик отодвинул оперативника, дернул так, что шурупы вылетели, а ручка оказалась в огромной ладони сварщика. Тогда он затарабанил кулаком по двери:

— Эй, ты, пакостник, открывай!

— Откройте, Ефимов! — подал голос Шелехов.

Услышав эти голоса, Ефимов застыл, его лицо исказила гримаса отчаяния. Дверь продолжала сотрясаться, и он смотрел на нее, как на живое существо, которое вот-вот набросится и покусает. Он дернул в руках пухлый от денег конверт, словно можно было прикрыться им от того, что сейчас происходило. Ефимов пытался успокоить себя, мысленно уверяя, что эти голоса за дверью, эти удары — причудились ему, что ничего не произошло, он сейчас выйдет, поздоровается с шутниками и вернется в кабинет целым и невредимым.

— Откройте, Ефимов! — проговорил Шелехов. — Вы задержаны с поличным!

— С поличным?! — прошептал Ефимов, натыкаясь взглядом на конверт. Произнесенная им же самим фраза разрушила всякую надежду на то, что это кошмарный сон, а не реальная действительность.

— С поличным! — снова прошептал Ефимов, и его глаза заметались в поисках какой-нибудь щели.

Но туалет был отремонтирован совсем недавно и издевательски блестел ослепительно-голубыми кафельными плитками. Ефимов сделал осторожный шаг. В этот момент погас свет. Стало так темно, что он не мог даже рассмотреть пакет с деньгами в собственной руке.

Выключив свет, Шелехов вернулся к двери:

— Ефимов, прекратите упорствовать! Вы начинаете напоминать небезызвестного героя Ильфа и Петрова!

— Какого? — спросил Ефимов, чтобы выиграть время.

— Корейко, — ответил оперуполномоченный и громко сказал: — Товарищи понятые, сейчас будем ломать дверь, за которой скрывается взяточник!

Понимая, что это не простая угроза и дверь действительно вот-вот взломают, Ефимов нашел в себе силы издать возглас:

— Сейчас!.. Брюки застегиваю...

Он наугад швырнул конверт в сторону журчащего сливаемой водой унитаза, нащупал задвижку. Зажмурившись от хлынувшего дневного света, он стоял в дверном проеме и даже не дышал.

Шелехов щелкнул выключателем, отстранил Ефимова. Сразу заметил сиротливо лежащий конверт с торчащими из него десятками, которые при падении рассыпались веером, но тем не менее проговорил, глядя на начальника отдела снабжения:

— Прошу выдать полученные вами от Трошина деньги.

На лице Ефимова появилось полнейшее недоумение. Он снова принялся возиться с «молнией» на брюках:

— Какие деньги?.. О чем вы, товарищ?

— Старший оперуполномоченный ОБХСС, — представился Шелехов, предъявил удостоверение и повернулся к сварщикам: — А это понятые... Еще раз прошу выдать деньги.

— Вы ставите меня в нелепое положение, — дрожащим голосом ответил Ефимов. — Право же...

Рослый сварщик не выдержал, замахнулся:

— У-у, шкура барабанная!

От неожиданности Ефимов вздрогнул, втянул лысый череп в плечи, затравленно сверкнул глазами из-под вскинутой для защиты руки.

— Прекратите! — поймал понятого за запястье Шелехов.

Ефимов пришел в себя, взвизгнул:

— Это произвол! Вы за это поплатитесь! Сейчас не тридцать седьмой, чтобы вот так хватать!

Сварщик надвинулся на него:

— Заткнись!

— Вот видите! — почти радостно воскликнул Ефимов, поворачиваясь к Шелехову, но, встретившись с его давящим взглядом, стушевался, пробормотал: — Объясните, в конце концов, в чем дело?.. Все это так странно...

— Если вы отказываетесь добровольно выдать полученные в качестве взятки две тысячи рублей, придется их изъять, — отчеканивая слова, сказал Шелехов.

Брезгливо шевельнув ноздрями, он двумя пальцами поднял конверт, продемонстрировал понятым и обратился к Ефимову:

— Проводите нас в свой кабинет.

Опустив плечи и еле переставляя ставшие тяжелыми ноги, Аркадий Владимирович вышел из туалета, побрел к лестнице. Охватившее его опустошение было столь велико и звеняще, что он даже не посмотрел на Трошина, переминающегося в коридоре.