Дополнительное расследование (т.2)

43

При появлении Облучкова в кабинете произошло некоторое оживление. Раечка незаметно для окружающих приоткрыла ящик стола, где лежало зеркальце, бросила мимолетный, но придирчивый взгляд на свое отражение, кончиком мизинца подправила выверенный штрих помады на губах.

Землянский суетливо отложил бумаги, просматриваемые лишь для того, чтобы создать видимость занятости, приветственно привстал.

— Здравствуйте...

— Доброе утро, — сказал Облучков, остановившись посередине кабинета.

Землянский скривился в неопределенной улыбке, досадуя на невинную физиономию Облучкова. Обдирает, как липку, а посмотришь на этого неуклюжего херувима, и не подумаешь, что под кепочкой черные мысли бродят.

Словно почувствовав, что размышления Землянского каким-то образом коснулись его головного убора, Евгений Юрьевич снял кепочку, прихлопнул ладонью густую прядь, скрывавшую от непосвященных его сократовскую лысину. Потом улыбнулся Раечке.

Она сделала удивленное лицо:

— Я думала, вы уже в Таджикистане...

— Дела, дела... — развел руками Облучков и со всей многозначительностью, на какую был способен, посмотрел на Землянского.

— Сейчас, — торопливо заверил тот. — Сейчас иду.

— Куда это вы уводите нашего начальника? — с едва заметным кокетством спросила Раечка.

— Покурить.

— И опять исчезнете, как папиросный дым, даже не попрощавшись, — грустно опустила глаза Раечка.

Поверить, что его скромной персоной заинтересовалась такая женщина, Облучков был не в силах. Он смущенно проговорил:

— Извините.

Раечка поняла, что если она не проявит активности, этот приятный молодой человек, скрывающий за бойкими фразами необыкновенно робкий характер, может действительно навсегда исчезнуть, так и не сообразив, что прошел мимо своего счастья.

— Простить вас могу, но с одним условием, — сказала она.

Облучков недоуменно поправил очки:

— С каким же?

— Хотела сходить сегодня в кино, а попутчика нет, — пожаловалась Раечка. — Пригласила Бориса Игоревича, отказался, жена его, видите ли, ждет...

Землянский, который от переживаний с трудом улавливал смысл разговора, непонимающе нахмурился, поскольку ни о каком походе в кино до появления херувима из Таджикистана речи не было. Тонечка, сразу сообразившая, куда клонит коллега, сидела с широко открытыми глазами и откровенно восхищалась решительностью Раечки. До Облучкова тоже наконец дошло, на что ему намекают, и он, испугавшись, что едва не обидел женщину своей непонятливостью, поспешил согласиться:

— Конечно... у меня на вечер такие же планы... я тоже... Да, я тоже собирался в кино...

Землянский раздраженно дернулся:

— Я подожду в коридоре.

Облучков растерянно кивнул, обговорил с Раечкой место и время встречи и вышел следом за Землянским.

— Еще и баб успеваете снимать! — с обидой проговорил тот.

Облучков хотел осадить его, поскольку ему не понравились ни тон, ни существо высказывания, но вовремя спохватился. Ведь в данную минуту он не был самим собой. Чтобы не вызвать у собеседника даже малейшего подозрения, он грубовато отшутился:

— Жисть такая, хватай, пока дают!

— «Жисть, жисть», — проворчал Землянский.

Облучков прищурился:

— Деньги готовы?

— Готовы, — протяжно вздохнул Борис Игоревич.

— Давайте.

— Побоялся сюда нести. В гараже они.

— Нашли где хранить, — качнул головой Облучков. — Жена за какими-нибудь огурцами пойдет, и пиши пропало...

— Она туда не ходит.

— Жулье может залезть, — продолжал строжиться Облучков, стараясь произвести впечатление серьезного и осторожного человека.

Землянский отозвался не без гордости:

— Японские замки стоят, особой секретности.

— Так вы на машине на работу приехали? — догадался Облучков. — В таком случае не будем терять времени!

Всем своим видом показывая, что не сомневается — Землянский беспрекословно последует за ним, Облучков быстро зашагал к выходу. На мгновение замешкавшись, Борис Игоревич действительно поплелся следом, напоминая смертельно усталую охотничью собаку, которой до чертиков надоело носиться по болоту и хочется скорее попасть в теплую городскую квартиру, но хозяин неутомим, и ничего иного ей не остается, как повиноваться его сумасбродству.

Всю дорогу до гаража Облучков просидел с напыщенным видом. Оттого, что его присутствие полностью игнорируется, Землянского брала досада, но он ее не выказывал, сидел тихо.

Сложенные из бетонных блоков стены гаража наполовину утопали в откосе железнодорожной насыпи, и от этого гараж походил на долговременную огневую точку.

— Интересно, как это вам удалось получить разрешение? — покачал головой Облучков, убедившись, что других гаражей поблизости не просматривается.

— Удалось, — мрачно уклонился от ответа Землянский.

— Похвальная пробойность, — язвительно заметил Облучков. — Открывайте свои сверхсекретные...

Землянский прогромыхал одним навесным замком, другим. По-прежнему не глядя на Облучкова, занялся японскими замками. С вкрадчивым металло-масляным звуком они втянули в свои импортные тела высокопрочные параллелепипеды ригелей и открыли доступ в гараж.

— Калиточка не предусмотрена? — живо полюбопытствовал Облучков.

— Всякие дверцы — лишний повод для попытки проникновения, — авторитетно заявил Землянский, включая свет.

Облучков взглянул на лестницу, ведущую вниз:

— Ого! И второй этаж имеется?!

— Третий тоже, — буркнул Борис Игоревич и попросил: — Подождите здесь, я достану деньги.

— Боитесь, тайник проведаю, — усмехнулся Облучков, следя за спускающимся Землянским.

Тот не ответил. Вытянув шею, Облучков крикнул:

— У вас здесь прямо бункер с картины Кукрыниксов! Не тем ли проектиком пользовались?

— Сам проектировал! — огрызнулся снизу Землянский.

— Наверное, несколько мешков лука оставили для хозяйства? — продолжал допытываться Облучков. Толстые линзы его очков озорно поблескивали в лучах мощной электрической лампочки.

— Оставил.

Голос Землянского звучал глухо и таинственно, потому что он уже спустился на самый нижний этаж. Облучков крикнул еще громче:

— Должно быть, и другие запасы имеются?

— Тушёнки вам, что ли, надо?! — задрав голову, окрысился Землянский. — Сейчас ящик вынем, жрите!

— Оставьте себе, пригодится, — отозвался Евгений Юрьевич и, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, на цыпочках устремился к воротам гаража.

Оказавшись на улице, он всем телом навалился на массивную створку, захлопнул ее, трясущимися от волнения пальцами принялся закрывать замки.

Землянский услышал над головой глухой хлопок, но не придавал этому значения до тех пор, пока наступившая тишина не стала тревожить. Особенно подозрительным было то, что его перестали донимать вопросами. Он прислушался и различил, как брякнул no металлу ворот навесной замок.

— Эй! — робко позвал Землянский.

Наверху не отвечали. Борис Игоревич взлетел по лестнице на второй этаж, увидел, что в помещение не проникает дневной свет, закричал:

— Э-э-эй!!!

Истошный вопль прорвался наружу, заставил Облучкова осмотреться по сторонам, поскольку ворота были такими бронированными, что трудно было определить, откуда исходит звук.

Землянский забарабанил по неприступно-холодной стали. Облучков отозвался вежливым постукиванием ключа.

— Вы что делаете? — донесся до него голос Землянского.

Облучков задумчиво пожевал губу. Мысль поступить так, а не иначе пришла внезапно, словно обожгла, и действовал он почти неосознанно. Вопрос из бункера вынудил проанализировать собственный поступок.

— Ну что вы делаете?! — завыл от бессилия Землянский.

Прикинув, что к чему, Облучков сориентировался и сообщил:

— Задерживаю вас, как лицо, подозреваемое в совершении преступления... Продукты у вас есть, вентиляция хорошая... Не переживайте.

— Вы что, из милиции? — в отчаянии прокричал Землянский.

— Нет, — честно признался Облучков.

Ответ привел Бориса Игоревича в окончательное смятение.

— Тогда зачем вы это сделали?! Зачем?! — с почти суеверным ужасом возопил он, затарабанил еще сильнее. — Выпустите меня! Выпустите!

Облучков пожал плечами и с меланхоличной улыбкой вынул ключ зажигания, закрыл дверцы «Жигулей» на замок, еще раз огляделся и, насвистывая «Лаванду», двинулся в сторону остановки общественного транспорта.