Дотянуться до солнца

Глава 59

Максим чувствовал вибрацию в мускулах. Препарат был новый и более сильный по сравнению с теми, которые ему кололи раньше.

«Черт, я могу навредить Кате и парням… И Алисе не помогу… Далматинец рассчитывает, что я вернусь после этого? У меня не останется выбора… Ладно, послушаем, что он передал… Нужно торопиться…»

Катя, видя его состояние, протянула к нему руку, но парень грубо оттолкнул ее.

— Не надо! Я могу навредить тебе.

— Максим, что происходит?

Он не ответил ей и перевел взгляд на Самуила. Тот тоже беспокоился и ни на секунду не отводил от него взгляда.

— До города дотянешь? Знаешь, что это?

Максим помотал головой и сморщился от боли.

— Нет, такой дряни я еще не пробовал… Это что-то новенькое… — Он попытался улыбнуться. — Катя, поменяйся с Самуилом местами на всякий случай… Черт, как больно!

— Но…

Самуил протиснулся между сидениями.

— Он прав, давай вперед.

Почувствовав на плече ладонь, Единорог остановился у обочины и обернулся.

— В багажнике есть веревка… Свяжите…

— Совсем плохо?

— Скорее! Я уже… еле… сдерживаюсь… — Парень сжал кулаки и согнулся пополам.

Заместитель выскочил наружу и через минуту, открыв пассажирскую дверцу, протянул Самуилу моток веревки.

Через десять минут они тронулись. Еще через пять минут у Максима начался приступ. Самуил сидел на полу салона и, как мог, сдерживал и прижимал к сиденью рвущегося встать кандидата. Такого безумия парень еще никогда не видел. И такой непримиримой силы, исходящей от человека, никогда не чувствовал. Ни разу. Если бы не веревки, он не оставил бы их в живых. За время пути Самуил, наконец, по-настоящему оценил потенциал этого ребенка, внушающего страх, даже будучи связанным.

Максим не контролировал ни свой разум, ни свое тело, ни свою силу. Он стал именно тем, кого в нем взращивали — машиной для убийства. Боль, разливающая по телу, делала свое дело — лишала последних человеческих качеств — и давала чувство непобедимости. А в голове крутилась одна-единственная мысль…

Еще через тридцать минут Максим потерял сознание. Это произошло, когда Единорог парковал машину в промышленной зоне рядом с заброшенным офисным зданием. В город решили не ехать, опасаясь слежки и нестабильного состояния парня.

Влад спускался за Далматинцем, уже зная, куда тот его ведет. К Алисе. Он провел его по длинному коридору, почти до самого конца. На секунду рука мужчины задержалась на ручке двери, и тут же жестом пригласила его войти первым.

Парень неуверенно открыл дверь, заранее налепив улыбку, но, войдя, замер на пороге. Вся эйфория от встречи с сестрой мгновенно улетучилась.

Влад стоял, как вкопанный, не в силах сделать шаг к операционному столу, на котором лежала Алиса, введенная в искусственную кому. Парень резко обернулся и вопросительно воззрился на Далматинца.

Мужчина усмехнулся:

— Ты сам сказал, что примешь любое мое решение, даже если это она, не так? — Он наклонил голову набок. — Так как? Мой сын принимает меня? Или отвернется, потому что это Элис?

Влад прикусил губу. Медленно подошел к столу и, обхватив, несильно сжал ее запястье. На лице Алисы застыло выражение безмятежности. Парень почувствовал спазм в горле.

«Какая же ты глупая, сестренка… Сколько раз я говорил тебе это в последнее время?»

Сквозь слезы, непроизвольно покатившиеся по щекам, он выдавил из себя улыбку и снова сжал ее запястье.

«Я говорил тебе лучше притворяться… но ты не могла из-за него… Видела лишь его… Так горько осознавать это, не поверишь… Глупая сестренка… Маски больше не нужны, а он далеко…»

Наконец, он готов был ответить. Влад повернулся к Далматинцу и, опустив голову, присел на одно колено.

— Я поверю тебе, если ты скажешь, что она будет жить после эксперимента.

Мужчина облегченно вздохнул и улыбнулся:

— Встань, Дракон. Я клянусь тебе! И, скажу больше, она станет, как вы… кандидатом. — Он улыбнулся, заметив удивление на лице парня. — Но этого пока никто не знает. Не проболтайся.

— А Феникс?

— Я хочу попробовать усмирить ее нрав, тем более Феникс — кандидат. Исследование по увеличению вашего потенциала находится в разработке, поэтому это стало бы бесполезной тратой времени, не согласен? Но, прошу, не разглашай эту информацию до окончания эксперимента.

Влад смахнул слезы и спросил:

— Но почему Алиса?

— Проверяешь, все ли правильно понял?

— Прости, отец.

— Разговоры, что я могу отказаться от вас… Кто начал это? Я дал вам свободу, и вы перестали развиваться?! Значит, я потратил свою жизнь напрасно, раз мои дети — идиоты?! Я же сказал, что не хочу потерять ни одного из вас. Не позволю этому случиться. Вы — мои творения! А ты вообще должен доверять мне больше всех, раз был первым…

Влад сжал кулаки.

«Значит, не Феникс, а я? Я? Но Алиса… ей все равно не выжить? Слишком долго без сознания и, судя по пульсу, не выдержит и нескольких минут той боли… Далматинец не может знать то, что знаем мы… Я помню, насколько она невыносима, но говорить об этом ему, только все испортить… Нужно вернуть Кирина… только он ей поможет… Только он знает, как выжить, умерев… Телефон, где же он? Ах, да…»

— Отец, я верю в тебя. Отдай приказ, и я убью дочь Финансиста и верну Кирина! Сделаю ради нас… — Он опустил голову.

— Но осталось три дня. Во время эксперимента вы должны быть изолированы, чтобы я мог быть спокоен за вашу безопасность.

— Я вернусь раньше.

Далматинец сделал вид, что обдумывает его слова, а потом неуверенно проговорил:

— Я согласен, вот только я уже послал туда Питбуля.

Влад вскинул голову, забыв, что может выдать себя.

— Ты не согласен?

— Но это должен сделать я! — Парень понял, что его проверяют. — Я! Кто он такой, чтобы ты доверял ему? И вообще, если какой-то клоун может сделать то, что я не смог, кто я после этого?!

Влад поспешно схватил Далматинца за руки, прекрасно понимая, что не должен делать того, что запрещено, но его тоже подмывало проверить отца на честность. И то, как тот неосознанно отступил на шаг и выдернул свои ладони, показало ему, что ничего не изменилось. Их снова используют.

Далматинец сглотнул. Но все же заставил себя улыбнуться.

— Тогда это соревнование? Кто первый?

Влад снова повернулся к Алисе, делая вид, что прощается. Но на самом деле он пытался подавить в себе огромное убеждение, что, если бы планировал убить этого человека, то…

«Все это время прячась от нас… Он не боится стать жертвой своих покровителей, он боится нас… Если бы ты была сейчас в сознании, то я не смог бы сдержаться… смешно, такая возможность…»

— Я слышал, за тобой следят. С тобой все будет в порядке?

Далматинец усмехнулся:

— Не волнуйся, я контролирую их.

Развернувшись, парень присел на одно колено, а затем поспешно вышел.

Выйдя на улицу, он в последний раз поднял взгляд на дом.

«Я пришлю к тебе того, кого ты хочешь видеть… Прощай, сестренка… На этот раз побег задумал я, и, в отличие от тебя, не вернусь…»

Феникс смотрела на Влада из окна на втором этаже. Девушка сжимала в руке пистолет. Передернув затвор, она прицелилась, но выстрела так и не последовало.

«Я могу подождать… еще немного…»

Далматинец поднялся наверх. Сев за стол, он поднял трубку и набрал номер.

— Это я… Все выходит из-под контроля… Да, я отпустил его… Надеюсь, идиот, которого вы прислали, справится… Дракон не должен спасти ее… Операционная подготовлена, но ее организм оказался не готов… Я планирую начать раньше… Не будем повторяться, мое слово никто не отменял… После удачной операции я отдам их вам… Для меня это равносильно смерти, но ради прорыва в исследовании я понимаю, что придется кем-то пожертвовать… Так что не мешайте мне больше… Как только я закончу, ваши люди могут забрать обоих мальчиков… Нет, это то, о чем я говорил ранее. Как только они чувствуют, что способны сами принимать решения, сразу начинают думать, что могут себе позволить больше, чем быть только частью нашего эксперимента… Нет, они все еще думают, что за мной охотятся… Феникс тоже… Я согласен, она тоже ваша… Если мое открытие признают в мире, мне хватит и одной Элис…

Мужчина скорчился, будто от боли.

— Я благодарен вам за все… До связи.

Далматинец откинулся на спинку кресла. Теперь пути назад не было.

Он поднялся. Все как всегда. Когда очередной эксперимент проваливался, Далматинец принимался за новый. Голова шла кругом от терзавших его мыслей.

«Мои дети… Элис должна заменить их всех… Всех троих…»

Улыбка получилась вымученной. Убедить самого себя, что поступил правильно, никак не получалось. Он быстрым шагом пересек комнату и вышел.