Дотянуться до солнца

Глава 35

Максим крутил головой, но никак не мог найти ее. Там, где он видел ее несколько секунд назад…

«Где она? Нет-нет… Как так получилось?»

Его внутренности внезапно обжег страх. Парень засунул в рот два пальца и свистнул.

Влад обернулся:

— Я немного занят. Отвали!

Максим нервно закричал:

— По сторонам! Ее нигде нет! Алисаааа!

Влад в недоумении на секунду остановился. На том месте, где должна была сейчас находиться его сестра, виднелись только бритые головы. Он чертыхнулся и двинулся сквозь толпу вслед за младшим братом.

— Когда же вы кончитесь?

— Сгинь, тварь!

Максим, что есть силы, ударил вставшего на его пути человека. Голова нападавшего откинулась назад, выдав громкий хруст, и отправилась вслед за телом на пол. По мере сближения с Владом боль вернулась, но сейчас его это совсем волновало. Единственным, что оставалось важным в данную секунду, была Алиса.

Когда они, наконец, пробились к ней, девушка находилась на грани обморока и почти не защищалась. Увидев сестру в таком состоянии, оба брата просто слетели с катушек. Алиса — вся в крови, с закатившимися от боли глазами и хватающая ртом воздух — стонала от каждого удара, но все еще на автомате пыталась прикрыть голову. Максиму показалось, что он сейчас сойдет с ума. Их кулаки и ноги двигались с такой силой, что нападавшие, явно не ожидая такой реакции, невольно отступили.

Влад осторожно поднял Алису на руки и занес в кладовку, пока Максим в полном исступлении продолжал бить головорезов. Достигнув цели, он усадил девушку на пол и бегло осмотрел, чтобы понять, насколько опасны ее раны. Она стонала от каждого его прикосновения. Ее тело и одежда насквозь пропитались кровью, поэтому трудно было сходу определить, где она ранена более серьезно.

— Как ты?

Алиса громко сглотнула, пытаясь привести дыхание в норму, и кивнула.

— Опа… опасно… рас… хо… дитесь…

— Я останусь с тобой, не волнуйся.

Максим, услышав эти слова, не сдержался и ворвался внутрь. Его телохранитель должен остаться с ним, а не… с его братом.

— Наружу! Она — моя!!!

Влад вскочил и со злостью схватил брата за ворот рубашки.

— Что ты сказал? Об этом нужно сейчас думать?

Максим закатил глаза и сжался от боли, пронзившей его до самой макушки. Его старший брат тоже зажмурился и отшатнулся, но его не отпустил, продолжая сжимать пальцами его ворот.

— Я сам окажу ей помощь, так что вали… Своим телохранителем я займусь сам…

Голос парня сорвался на хрип. Влад поднял руку, чтобы ударить его, но в этот момент почувствовал, как его потянули за штанину.

— Пять се… секунд… по… пожалуй… ста…

Старший оттолкнул от себя младшего и выскочил за дверь, стремительно врываясь в толпу и выпуская всю скопившую за последнюю минуту ярость наружу. Как бы он не хотел сейчас защитить Алису и разбить в мясо лицо Максиму, парень прекрасно осознавал, если они оба потеряют сознание здесь, это станет концом. Не для них, но для нее.

Далматинец схватился за голову.

— Почему меня окружают одни идиоты? А? — Он встал перед бывшим другом и скрестил руки на груди. — Но, признаю, с тобой это даже весело.

Абиссинец смотрел на него со злостью.

— Ублюдок!

— Хорошо-хорошо, согласен, я тоже ублюдок. Из твоих уст, конечно, это звучит несколько обидно, но ничего не могу поделать, таким уж уродился. Гены. Ты ведь знаешь? Моя мать была не очень хорошим человеком. Скажу больше, она была чудовищем. Ха-ха-ха… Но я ей очень благодарен. За что, спросишь меня? Нет? Эй, просто спроси, ты же сам хотел поговорить по душам.

Абиссинец сжал переносицу, а затем устало сполз по колонне вниз и уселся на холодный пол.

— За что?

Злость мгновенно испарилась, как только Далматинец вспомнил свою мать. Если вернуться назад, то именно она приложила нечеловеческие силы, чтобы искоренить у сына все нормальные человеческие качества. Шаг за шагом эта женщина сама проводила над ним эксперимент по взращиванию гения мирового уровня, не считаясь с ним и его желаниями. Ее интересовал только результат. И она его получила, несмотря на последствия и тот факт, что дожить до триумфа своего сына ей было не суждено. Как только ему предоставилась возможность решать, Далматинец лично убедился, что его родительница больше никогда не сможет предстать перед ним. Ее сын все-таки перевернул науку с ног на голову, но, возможно, к ее великому сожалению, будь она жива, об этом не знал никто, кроме нескольких десятков человек. И их оставалось все меньше.

— Это тоже весьма забавно и интересно. — Далматинец присел на корточки напротив Абиссинца, чтобы тот не мог отвести взгляда. — Она растоптала меня без зазрения совести… мою душу, мое сердце, мою жизнь… только чтобы достичь мировой славы за мой счет… раз ей самой этого не удалось… Ха-ха-ха… Но, несмотря ни на что, через столько лет я ей безмерно благодарен. Можешь поверить?! Я благодарен тебе, мамочка! Кто бы мог тогда подумать… Через столько лет эта женщина — мой идеал!

— Как ты можешь? Зачем вся эта тирада?

— Я хочу, чтобы ты понял наконец, друг Сашка, позади у меня ничего нет, мне нечего терять. И я растопчу любого, кто посмеет встать на моем пути. Даже тебя. Особенно тебя.

Абиссинец прислонился затылком к холодному мрамору колонны и закрыл глаза. Голос Далматинца, наполненный ненавистью, заставил его невольно вздрогнуть.

— Рано или поздно всех этих мразей, всех, кто мешает мне, я раздавлю и заставлю пожалеть о том, что они перешли мне дорогу. Финансист еще не знает, что я собираюсь с ним сделать. Все его богатство и окружение я уничтожу, а потом убью. Эта мразь умрет с мыслью обо мне, вот увидишь. Все, кто приносит ему деньги, жмет ему руку, улыбается его жене, любит его дочь, исчезнут. Ничего не останется. Кем бы мне не пришлось стать, и чем пожертвовать…

— Его дочь любит твой сын.

— Не смеши меня. Это твое большое заблуждение, и сегодня данный факт осознает именно мой сын. Завтра Кирин и не вспомнит о дочери этого вора, из-за которого мне пришлось восстанавливать так много исследований и ждать целых пять лет. Попомни мои слова.

Абиссинцу вдруг стало настолько тошно и противно от его холодного, без единой эмоции голоса, что он готов был прямо сейчас истошно взвыть на темное небо, разверзшееся над ними, словно оголодавшее загнанное охотниками животное. Ненависть, злость и насмешка, звучавшие вначале, внезапно превратились в поражающую равнодушием решимость. В свете фонаря только глаза Далматинца выдавали его истинные чувства.

— Говоря таким тоном, ты кажешься намного хуже того человека. Думаю, он даже не предполагал, что его поступок обернется таким образом. И, откровенно говоря, ты первый обманул его.

— Замолчи! Ничего не выйдет. Я закончу то, что начал. Из-за жадности и глупости этого идиота я почти потерял моих детей. И они продолжают отдаляться от меня. Нет, и не надейся, я доведу дело до конца, чтобы остальным этот урок запомнился надолго. — Далматинец сверлил Абиссинца взглядом. — Думаешь, меня кто-то способен остановить, когда цель, к которой я стремился всю жизнь, сейчас на расстоянии вытянутой руки?

Абиссинец резко поднялся и сжал кулаки. Почти забыв, зачем он пришел сюда, он попытался подавить эмоции и перевел тему на свою семью.

— Элис и моя дочь…

— Она никогда не была твоей дочерью.

— Тогда, что стало с моей дочерью?

Далматинец, наконец, позволил себе улыбку, настолько этот человек сейчас казался ему глупым.

— Я не знаю?

— Знаешь. Должен знать.

— Точно нет.

— Прошу, только скажи, она жива?

— Она жива.

Абиссинец тяжело задышал.

— Что с ней стало? Где она сейчас?

Далматинец не сдержался и указательным пальцем ткнул его в лоб.

— Не заблуждайся. Я просто так сказал. Ты так хочешь, чтобы твоя дочь оказалась жива, что становишься лишь более жалким. Ох, прости, я действительно не знаю, что с ней случилось. — Он со злостью оттолкнул от себя Абиссинца. — Разочарование — такое дерьмовое чувство. А в твоем случае, это еще и диагноз, подпитывающийся судьбой.

— Ты… как ты можешь?

Далматинец помотал головой, показывая бывшему другу свое презрение, и начал спускаться по лестнице. Внизу, полуобернувшись, он поднял ладонь вверх.

— Прощай, я ухожу. Зря потраченное время тоже часто вызывает разочарование. А ты сегодня зря потратил наше с тобой время, друг. Но тебе не привыкать?

Он с усмешкой козырнул и скрылся в темноте. Но Абиссинец рванул за ним, преградив ему путь.

— Подожди.

— Капитан, если бы ты не был мне еще нужен, я с огромным удовольствием пристрелил бы тебя прямо сейчас. Веришь? Мне противно только от мысли, каким ты стал ничтожеством! Полным ничтожеством. Погрязнув снова в своем дерьмовом прошлом, ты упустил отличный шанс задать правильные вопросы и обезопасить своих мальчиков. Если они погибнут, это будет лишь твоя вина…

— О чем ты?

В глазах Абиссинца появилось столько безысходности, что Далматинец невольно поежился. Но чувство удовлетворения результатом разговора смело чувство жалости к этому человеку. Оставалось дождаться звонка Феникса.

— Ты всегда был таким. Старался избегать острых углов, а в итоге? Что? Не смотри так. Я говорю правду. Что у тебя есть, кроме прошлого и навязчивой идеи найти дочь? Оглянись назад. Сколько людей погибло из-за твоей семьи? Твои жена и дочь стоят столько? Сколько жизней ты готов еще положить на эти весы? Перестань оправдывать свои телодвижения спасением человечества и моих детей. Их не нужно спасать от монстра… Они сами монстры, и, поверь, они прекрасно осознают данный факт. Как бы ты не искал в них лучшие стороны, они будут выполнять только мои приказы. Почему? Стоит только затянуть поводок потуже…

— Далматинец!

— Ладно. Мне пора. Тебя не переубедить. Но для того, чтобы ты вернулся в нашу реальность, я все же сообщу тебе кое-что… — Он снисходительно похлопал по плечу бывшего друга. — Феникс жива. Я вернул ее.

— Что?

Абиссинец застыл на месте, не веря своим ушам. Обернувшись, он обнаружил, что Далматинец с улыбкой ожидает его реакции.

— Хм, ты все тот же. Я же уже говорил, что начинаю свой главный эксперимент? Чем ты слушал? Поэтому тебе никогда не сравниться со мной. Ты думаешь только о себе. Вопросы о дочери нужно было приберечь напоследок, но ты не сдержался. Как всегда. Теперь назад не повернуть. Ты выиграл для меня время и остался ни с чем. А я узнал, кто есть кто. Спасибо, друг. — Далматинец наигранно склонился перед ним в поклоне. — Прощай.

Абиссинца охватила дрожь. Страх обдал его позвоночник холодом и удушающим огнем стремительно ворвался в грудь.

— Феникс жива? Как это возможно? О, Боже, нет…

Он упал на колени и, схватившись за голову, уткнулся носом в асфальт. Из груди мужчины вырвался рык. Только сейчас Абиссинец осознал, что задавал действительно не те вопросы.

— Феникс…

Алиса попыталась встать, понимая, что времени у нее совсем мало. Максим подскочил к ней и помог подняться.

— Как ты могла?

Она сморщилась от боли.

— Нужно… уходить…

— Знаю.

Парень взглянул на дверь. Подсобное помещение располагалось с противоположной стороны от выхода. И, чтобы выйти, им нужно было пройти через людскую массу. Нападавших, способных причинить ей вред, оставалось не так уж и много, но все-таки достаточно, чтобы доставить проблемы. Максим находился в замешательстве. Влад подойти к ним близко не сможет, а, значит, и пробить чисто дорогу тоже не сможет. А он не сможет одновременно драться и вести Алису.