Дотянуться до солнца

Глава 17

Абиссинец снял трубку. Несколько минут он внимательно слушал собеседника, время от времени вставляя «Да, это интересно» или «Не знаю, смогу ли». А, положив трубку, мужчина загадочно улыбнулся.

— Что там? Новое задание?

Самуил нахмурился. Только вчера он вернулся из Бразилии и планировал отсыпаться, как минимум, дня три. И вот опять.

— Через пятнадцать минут жду всех в зеленой комнате… — Абиссинец многозначительно посмотрел на Самуила. — Всех!

— Да понял я, понял. — Парень козырнул и поспешно вышел из красной комнаты.

— Что-то случилось? — Во взгляде Единорога читалось беспокойство.

— Через пятнадцать минут.

Абиссинец тоже вышел, оставив свою команду в замешательстве. Зеленая комната на их памяти использовалась за все время пребывания в этом месте лишь пару раз в экстренных случаях. Их снова обнаружили?

Он проследовал в рабочую комнату и сел за стол. Ему было, о чем поразмыслить после этого неожиданного звонка.

«Элис? Это правда, она? Кто бы мог подумать… Ловушка? Что задумала эта девочка?»

Абиссинец задумчиво откинулся на спинку кресла.

Вот уже четыре года он работал с теми, кому некуда возвращаться, и считался их лидером и наставником. Люди, утратившие доверие и право жить в «нормальном» обществе, работали с ним в одной команде, помогая собирать информацию о Далматинце.

Он обвел глазами свой кабинет и тяжело вздохнул.

Их убежище снова раскрыли. А, значит, придется в который раз убегать и прятаться?

«Пять лет… Все это время я только этим и занимаюсь… А ощущение, что не сдвинулся ни с места… Как какая-то крыса… То происшествие в лаборатории… но до сих пор ничего… И вдруг через пять лет… Это шанс? Или ловушка? Но выяснить хоть что-то… Моя жизнь еще значима в этом мире?»

После инцидента в лаборатории Далматинца первый год он пытался только выжить. Люди ученого всегда находили его, и каждый раз упорно пытались избавиться. Через год Абиссинцу, наконец, удалось инсценировать собственную смерть, и про него на некоторое время забыли. Именно тогда ему и пришла мысль о создании собственной команды.

За несколько месяцев бывшему координатору тренировок кандидатов удалось найти таких же отверженных и приговоренных к смерти, как и он сам. Его люди буквально по крупицам начали собирать информацию на Далматинца, параллельно находя себе работу, которую могли выполнить только невидимки, несуществующие для всего остального мира. Ему нужно было выжить. И он выживал, как мог.

Никто в его группе не знал друг о друге личной информации. Абиссинец установил жесткие правила, и все беспрекословно выполняли его приказы. Это было первым условием для присоединения к команде. Он преследовал свои цели, но не желал, чтобы кто-то пострадал по его вине. Цена за голову координатора была слишком высока, чтобы он рисковал кем-то, кроме себя. Его авторитет для каждого в группе являлся беспрекословным. Только он знал о них все. Они же не знали о нем ничего, касаясь только той рабочей области, которую он им отвел.

На его лице не было ни единой морщины, но волосы покрывала седина. Абиссинец никогда не повышал голос, но одним взглядом мог запугать до смерти любого. Его способности, казалось, превышали потенциал обычного человека, столько всего он знал и умел. Он сам планировал все их задания и всегда предугадывал нештатные ситуации, случавшиеся во время выполнения работы Единорогом и Самуилом.

Никто в его команде не обращался друг к другу по имени. И это было вторым правилом Абиссинца. Этот мужчина всегда знал, что происходит в их маленьком мирке, спрятавшемся в горах, умудряясь, когда нужно появляться и незаметно исчезать, создавая впечатление, что он призрак.

Всю выездную работу в его команде выполняли только два человека — Единорог и Самуил. Первый, высокий крепкий блондин, считался его заместителем. Когда Абиссинец покидал дом, все рабочие вопросы решал именно он. Он появился в их группе около двух лет назад и сразу стал его правой рукой. Лидер привел его сразу после поездки в Германию в ужасном состоянии. На человеке не осталось живого места, ребра и правое бедро были сломаны, а сам мужчина находился в полуобморочном состоянии. На восстановление его организма потребовалось несколько месяцев, но благодаря заботам всей группы Единорог смог встать на ноги. Его немногословность и апатичность поначалу вызывали в команде подозрительность и осторожность, но сейчас без него не мог обойтись никто. Заместитель помогал любому, кто обращался к нему за помощью.

Поэтому, когда наступало время тренировок, все, кто был свободен, обязательно приходил посмотреть на их спарринги. Люди делились на группы поддержки, отдыхая и, проводя весело, малый, но такой требуемый при их образе жизни, час-другой.

В таких тренировках мог участвовать любой, хотя обычно это были трое. Единорог проигрывал только Абиссинцу и иногда Самуилу, чтобы потешить самолюбие парня. Но, кроме драки, бойцы лидера могли похвастаться также и отличным владением оружием. Единорог использовал три ножа, которые мог запустить по цели почти одновременно. Его прозвище привязалось к нему благодаря им. Мужчина называл их «единорогами» и называл «друзьями по несчастью».

Самуил являлся третьим по старшинству в их группе. В отличие от остальных, его имя знали все. Потому что прозвище этого парня было напрямую связано с настоящим именем. Сам Му Ёль. Кореец по происхождению. Двадцати восьми лет отроду. Худощавого, но крепкого телосложения, невысокого роста, с косой челкой, прикрывавшей половину красивого лица. В темных глазах Самуила всегда искрились смешинки. Что бы ни происходило, этот парень мог придумать выход из ситуации, не прекращая при этом шутить. Его оружием был меч. На тренировках, когда он оттачивал мастерство, всем казалось, что оружие и человек, держащий его — одно целое. И если для Единорога ножи являлись друзьями, то для Самуила меч был продолжением его самого.

Все трое звались самим Абиссинцем членами боевой группы, занимающейся сбором информации для последующего подрыва деятельности ученого под прозвищем Далматинец и людей, связанных с генетическими экспериментами над людьми.

Команда отверженных ни на кого не работала и находилась вне закона. Многих из них разыскивали как преступников или предателей, приговоренных к смертной казни, и те, кому они, в принципе, часто помогали, и те, на кого они охотились.

Это было их собственным выбором. У каждого из них имелось свое прошлое, которое однажды было похоронено вместе с ними. У каждого из них имелось настоящее, которым они жили здесь и сейчас. И у каждого из них не существовало будущего, о котором можно было бы погрустить перед сном.

Именно поэтому сейчас перед Абиссинцем стоял сложный выбор — поверить и выслушать телохранителя кандидата, подвергнув своих людей смертельной опасности, либо срочно собирать вещи и искать новое убежище для команды.

«В тот день им пришлось несладко? Но меня там не было… не было… Что же произошло тогда?»

Судьба всех его людей сейчас зависела от этих пятнадцати минут.

Ровно через пятнадцать минут Абиссинец вошел в зеленую комнату. Вся группа была в сборе. Кроме Единорога и Самуила здесь находилось еще двенадцать человек — команда поддержки. Они обеспечивали связь, прикрытие, лечение и моральную поддержку бойцов во время их вылазок в «логово врага» и являлись такими же «отверженными», как и эти трое.

Лидер прошел в центр комнаты и медленно обвел всех взглядом, одного за другим. В его глазах читалась озабоченность. Он, как наставник, все еще решал трудную для себя задачу, не в силах убедить себя, что уже принятое решение не является эгоистичным отголоском собственного прошлого. Видя его таким, Самуил смущенно отвел взгляд, понимая, что дело серьезное. Никто за эти несколько секунд не произнес ни слова.

Наконец Абиссинец заговорил и Самуил, наигранно вздохнув, поднял глаза к небу.

— Началось… я-то думал…

— Вы все знаете, нас нет в живых. Мы — мертвецы, живущие за счет чужих смертей. Мы приговорены. И, если кого-то убьют, оплакивать нас будет некому, кроме неба и нас самих. О нашей смерти не узнают ни родные, ни близкие, поэтому…

Самуил, прошептав корейское ругательство, положил голову на плечо Единорога, с мольбой подняв на него взгляд. Но, увидев выражение лица мужчины, тут же сел прямо и натянул маску серьезности.

— Понял-понял… Абиссин, прости, но нас снова обнаружили? О чем речь?

Единорог нахмурился и отвесил ему подзатыльник:

— Не учили не перебивать?

— Эй!

Абиссинец кивнул:

— Хорошо, Самуил. Пятнадцать минут назад мне звонила… — Он сделал паузу. — …Элис…

В комнате послышались недоуменные восклицания. Ведь, кто эта девушка, знали все. Некоторые сразу повернулись в сторону Самуила. Единорог тоже скосился на друга и сразу немного отодвинулся, заметив в глазах мечника закипающую ярость.

— Эй, подожди! Что происходит? Эта девчонка… — Возмущению Самуила не было предела.

Алиса пыталась убить его в прошлом году, когда они проникли в одну из лабораторий для разведки. Они ничего не взяли и не уничтожили, даже фото не сделали, но эта девчонка появилась непонятно откуда и устроила им крутую головомойку. Та вылазка чуть не стоила Самуилу жизни.

«Почему он вообще разговаривал с ней? С какой стати?»

Абиссинец молчал, ожидая, когда стихнет шум, давая всем и себе время на размышления. Единорог, наконец, встретившись с ним взглядом, резко вскинул руку и запустил нож в стенд, висящий на противоположной от него стене. Доска с грохотом упала на пол, заставив всех замолчать и повернуться в его сторону.

Разговоры смолкли.

Самуил передернул плечами и скривился:

— Идиот?

Мужчина медленно поднялся, не торопясь прошел через всю комнату, поднял нож и зажал его меж пальцев, приготовившись к броску.

— Заткнитесь!

После этого он вернулся на место и, скрестив руки на груди, кивнул Абиссинцу.

Самуил вдруг нервно рассмеялся и сочувственно похлопал Единорога по плечу:

— Конченный псих… Это диагноз, ты знаешь? Мы слушаем тебя, учитель, продолжайте.

Последнюю фразу парень произнес на родном языке. И теперь нахмурился Абиссинец, понимая, что чувствует сейчас его подопечный. Но решение принято. Пусть и неверное.

— Самуил, не думаю, что сейчас время для шуток. Элис едет сюда.

Парень резко вскочил и разразился длинной тирадой на корейском в сторону Абиссинца. Даже не зная языка, для всех его незнакомые слова и вопросы, задаваемые грубым тоном, звучали, как обвинение в сторону лидера.

Единорог снова встал и попытался остановить Самуила, но получил кулаком в плечо.

— Не затыкай меня и отвали, понял?! Черт!!! Чертова Корея, чертова Россия, чертова Земля!!! Какого х@я?!

Абиссинец дождался конца монолога и спокойно продолжил:

— Самуил, я услышал тебя и, поверь, понимаю твои чувства, но, прошу, успокойся. Не сейчас, хорошо? Я не знаю, откуда ей известен мой номер, как эта девочка узнала о нашем убежище, но, факт остается фактом, Элис едет сюда, к нам, причем, не одна…