Дотянуться до солнца

— Ни хрена себе, он переплюнул даже тебя. Вот это да.

— Самуил, помолчи.

— Это ведь нехорошо, да? Что мы будем делать? — Единорог задал свой вопрос, пытаясь разглядеть на нечетком изображении с монитора, что из обломков на экране было когда-то столом, а что — стулом.

— Подождем. Еще не все ясно.

Чем больше он пытался контролировать растущую в нем бурю, тем меньше у него получалось оставаться спокойным. Кусочек за кусочком память складывала ему картину прошлой жизни. Но все эти воспоминания не могли быть его. Максим не хотел принимать их, желая, чтобы все они стали лишь насмешкой его разума, а не необходимой правдой, возвращающей его к реальности.

«Почему я? Почему со мной?!»

Алиса была сто раз права. Права во всем. Ему дали шанс, дали возможность забыть. И его, так называемая, бабуля хотела именно этого. Пусть так по-идиотски, но она хотела помочь. Только он получил такой щедрый шанс от Далматинца, но из-за собственной глупости даже не воспользовался им.

«Почему? Они все оказались правы… Даже Катя… Катя? Черт! Что же я наделал? Почему?»

Он не просил об этом, но почему ему позволили провести пять лет в забытьи? И почему так хотят, чтобы он вспомнил все сейчас?

«Я не помню… Не помню? Такое возможно? Как я оказался в том доме? Из-за потери памяти? Как я мог все забыть? По какой причине Элис сразу не рассказала мне, кто она?»

Внезапно, парень улыбнулся, подумав о Далматинце. Вот, кто больше остальных жаждет его возвращения. Алиса тут совершенно ни при чем.

Максим резко вскочил с кровати и без разбора начал крушить все, что попадалось ему под руку. Голова снова раскалывалась на тысячи осколков, заставляя его мускулы вибрировать и подчиняться безудержной ярости. На глазах выступили слезы отчаяния и беспомощности.

— Ненавижу…

Через несколько минут кулаки превратились в кровавое месиво, но тело уже не чувствовало эту боль, его снедала другая. Парень упал на колени и, прижав, окровавленные пальцы к лицу, истошно закричал.

Максим выпускал из себя душевную боль, а затем снова продолжал разбивать кулаки о мебель и стены. И снова. И снова. Он уже не знал, как остановиться. Перед его глазами мелькали люди из прошлого — Элис, Дракон, Далматинец, Ольга, Капитан, Бульдог… люди, решавшие за него, как он должен жить, где он должен быть, что он должен делать.

«Алиса… Элис… Девочка-попугай в красных джинсах и желтой кофте… Почему ты просто не рассказала… Все еще хочешь сделать это и занять мое место? Как ты жила все это время? Почему сегодня пришла не ты? Кто разрешил Капитану заходить в комнату кандидата? Что изменилось? Отец не мог позволить… Как мы покинули лабораторию? Эксперимент… Ты прошла через это? Стоп… Эксперимент? Какой эксперимент? Я не помню… Почему я подумал об этом? Я вспомнил не все…»

Эти «почему» еще больше рвали его душу на куски. И в определенный момент, исчерпав свои физические силы, он вдруг почувствовал пустоту и внутри. Замахнувшись для нового удара, Максим вдруг резко остановился и посмотрел наверх. В углу висела камера, за ним наблюдали. Глубоко вдохнув, парень опустил руку, улыбнулся и плюхнулся на колени. Только сейчас он заметил, что на запястье нет браслета. И это вызвало еще больше вопросов.

«Почему его нет? Только камера… Где же все-таки Элис? Что происходит? Почему я все еще не наказан? Меня действительно похитили? Как я мог оказаться здесь, без ведома отца?»

Алиса припарковалась. Далматинец уже ждал ее.

Она встречалась с человеком, называвшим себя их отцом, но с детства проводившим на них свои эксперименты. Что она чувствовала к нему? Ненависть. Что могла сделать? Ничего, пока не освободится. Исполнять его приказы ее научили с пеленок. Противоречить? Только в мечтах.

Доступ к нему был разрешен лишь небольшой группе людей. Безопасность заботила его, прежде всего.

Девушка вошла в офисное здание, прошла к лифту и нажала кнопку верхнего этажа. Вежливый голос попросил ее идентифицировать себя. Она приложила ладонь к панели. Загорелся зеленый свет, и лифт тронулся.

На ее лице не осталось ни одной эмоции. Алиса готовилась к наказанию.

Катя лежала на кровати и ревела. Уже несколько дней девушка отказывалась есть и ходить в школу. Ее отец уже не знал, что делать. Все эти дни она требовала только одного — вернуть водителя.

Но проблема состояла в том, что никто не знал, где он сейчас находится. В тот день, когда Михалыч принес ее на руках всю в синяках, Ионов без промедления уволил его, пригрозив после всех объяснений, что, если тот появится в поле зрения еще хоть раз, то угодит незамедлительно за решетку за избиение его дочери. Водитель согласился на все без слов, даже не пытаясь оправдаться.

Лев Ионов, сидя в массивном кресле, спустя три дня после инцидента, вспомнил, почему уговорил жену собрать чемоданы и улететь на следующий день за границу. Подозрения, которые терзали его последние месяцы, видимо, оказались небеспочвенными. И избиение его ребенка можно было считать только началом. Уверенность в своей правоте пугала, но бежать самому не имело смысла. Если они захотят, то достанут его и из-под земли. Оставаясь дома, у него оставался мизерный, но шанс.

Пять лет назад его опрометчивость могла стоить ему жизни. Но он выжил. Теперь же ошибка прошлого даст гарантию безопасности не только ему, но и его семье.

Он пока отказался от идеи насильно отправлять дочь вслед за матерью, видя, что ее нервное состояние нестабильно.

«Катя может и с трапа вниз сигануть, если ее заставлять, поэтому найду пока Михалыча и заодно сомнения развею… Мутная история…»

Ионов очень сожалел, что не расспросил водителя подробнее. Шок от вида травмированной дочери в тот день парализовал все его способности мыслить здраво и оценить ситуацию на месте.

Телефон мужчины снова оказался выключенным, а утром его секретарь сообщил, что дома тот не появлялся с того дня, как все случилось.

Расспросы дочери тоже ничего давали. Катя утверждала, что на них напали одноклассники. Они похитили Максима, а Михалыч спас ее.

Банкир звонил в школу отпросить ее с занятий и между делом спрашивал о парне. Директор уверила его, что с ним все в порядке. Но он тоже не посещает школу из-за поездки к родителям, живущим в другом городе. Его бабушка отпрашивала Максима заранее, и, если бы с ним что-то случилось, то им непременно сообщили бы об этом.

Но Катя не успокаивалась и продолжала упорно твердить, что Максим в опасности. Еще несколько дней прошли в напряженной обстановке, а об отъезде девушка не хотела и слушать.

В конце концов, немного успокоившись, Ионов перестал искать водителя и сосредоточился на работе. За это время ничего больше не произошло, и страхи отступили на второй план. Дел накопилось очень много, и нужно было разгребать проблемы в банке. Тем более, кто бы на них не напал, Михалыч не смог защитить его дочь, а, значит, ему не место в их доме. А Катя… Вот, Максим вернется, и все войдет в привычную колею. Все капризы отступят на второй план. А он сможет сам спросить парня о том дне. Банкир вообще начал сомневаться, что тот был тогда на даче. Никаких доказательств его присутствия там не нашлось.

«Мутная история…»

Влад вторые сутки сидел взаперти. Он неистово сопротивлялся, но в бессознательном состоянии его все-таки смогли привезти сюда.

«Додумались приехать на скорой, придурки! Она сотворила такую глупость… Я же не идиот? Иначе он тоже был бы сейчас здесь. Его нет, значит, сбежал. Вырубился, значит, сбежал не на своих двоих. Значит, все-таки это Алиса провернула! Дура!»

Парень сжал кулаки. Обида сжигала изнутри просто нестерпимо. Как всегда, он стал лишь инструментом для достижения чьей-то цели. И в этот раз добровольно.

«Тоже дурак! Может, он наоборот понизил, а не повысил мой умственный потенциал?»

Для Далматинца Влад с детства был всего лишь равным спарринг-партнером для его младшего сына, чтобы тот мог постоянно повышать результаты его трудов.

«А для тебя я… все-таки, кто? Почему я? Почему со мной?»

Влад и Максим задавали себе одни и те же вопросы, но ответов на них оба не знали.